Диссертация (1137636), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Наоборот, сохранение вмышлении Галилея этого космологического образа не позволяет ему довести доконца его собственный проект математизации физики, основанный на признании математической сущности материальной реальности.383384Галилео Галилей. Избранные труды в двух томах. Т. 1. М., 1964. С. 116.Там же. С. 115.166Таким образом, Койре приходит к выводу, что «если Галилей действительнопотерпел неудачу в достижении своей цели [т.е.
в создании математическойфизики], то это оттого, что он… не сумел признать необходимых следствий математизации реальности: полную геометризацию пространства, которая означает бесконечность Вселенной и разрушение Космоса»385. И тот факт, что Галилей не смог сформулировать принцип инерции, объясняется «во-первых, егоотказом полностью отвергнуть идею Космоса, т.е. упорядоченного мира, и решительно принять бесконечность пространства, а во-вторых, его неспособностью помыслить физические тела как лишенные тяжести»386.Однако сам проект математизации физики следует считать заслугой Галилея.Этот проект имеет несомненные философские основания, которые Койре называет «платонизмом». Этот тезис вызвал в свое время наибольшие споры, поскольку тот проект математизации физики, который развивался в XVII веке,имеет мало общего с философскими идеями Платона: изучение материального,изменчивого мира было для Платона бессмысленным предприятием, а единственным объектом, достойным познания, был мир неподвижных и вечных сущностей.
Койре, однако, достаточно ясно определяет, что он понимает под «платонизмом» новоевропейской науки: «Если вы отстаиваете высший статусматематики, если, более того, вы ей приписываете реальное значение и реальное положение в физике, вы – платоник. Если, наоборот, вы усматриваете в математике абстрактную науку и, следовательно, считаете, что она имеет меньшеезначение, чем другие – физические и метафизические – науки, трактующие ореальном бытии, если, в частности, вы утверждаете, что физика не нуждаетсяни в какой другой базе, кроме опыта, и должна строиться непосредственно навосприятии и что математика должна довольствоваться второстепенной ивспомогательной ролью простого подсобного средства, вы – аристотелик»387.385Koyré A.
Etudes Galiléennes… P. 211.Там же. P. 258.387Койре А. Галилей и Платон // А. Койре. Очерки истории философской мысли. М., 1985.С. 143. Эта статья практически повторяет последние страницы Etudes Galiléennes, где речь386167При этом Койре не отрицает, что в «аристотелевском» подходе к физике моглабыть задействована математика: конечно, можно считать и измерять то, чтоподдается счету и измерению. Но точные доказательства математики и геометрии не могут быть применимы к физическому миру, поскольку «природа физического бытия является качественной и неопределенной.
Она не конформнастрогости и точности математических понятий»388. Галилей же делает решительный шаг вперед: он отвергает само противопоставление математического ифизического, отрицает «абстрактную» сущность математических понятий и онтологическое превосходство правильных геометрических фигур389.
Для негоформа реального, физического тела ничуть не менее «геометрична», чем идеальная плоскость или сфера, помысленная в отрыве от материи. Геометрическая форма не противопоставляется материи, но реализуется в ней – отсюдавозможность описывать физический мир в терминах математики, а также измерять его и искать в нем математические закономерности.
И хотя эта теория далека от античного платонизма, Койре настаивает, что Галилей совершенно сознательно порывает с аристотелевской традицией во имя философии Платона,понятой как математический реализм.Свидетельство этому – утверждения самого Галилея, который многократноссылается на Платона в своих работах. Сама литературная форма, избранная им– диалог – говорит о его приверженности платоновской традиции390. Но особоважным является свидетельство современника, Якопо Маццони (1548-1598),который, по мнению Койре, выразил в своей работе In universam Platonis etAristotelis philosophiam preludia (1597) общее мнение образованных людей тойэпохи: «Хорошо известно…, что Платон верил в особенную пригодность математики для физических исследований и потому неоднократно к ней прибегалидет о платонизме Галилея.388Там же.389Koyré A. Etudes Galiléennes… P.
282 и далее.390Там же. P. 212 и далее.168при объяснении загадок физики»391. Поэтому и новая тенденция математизациифизики, применения к описанию движения математических доказательств, воспринималась деятелями той эпохи как возврат к Платону, и поэтому можетбыть названа математическим платонизмом392.Таким образом, именно математический платонизм, а вовсе не средневековый номинализм или некая ранняя форма позитивизма, является для Койре метафизической субструктурой новоевропейской физики. Койре указывает, чтоэта концепция подразумевает совершенно новое восприятие земной материи:она больше не является субстратом и носителем качества и становления, наоборот, она становится носителем неизменного и вечного бытия, чьими основнымикачествами становятся форма и движение. В этом она становится подобна небесной материи.
Более того, само это разделение перестает иметь смысл. Физическая геометрия или геометрическая физика соединяет Землю и Небеса в единое целое, устраняя иерархическое разделение Космоса, способствуя егоунификации под эгидой единого геометрического пространства и единого математического закона, управляющего движением.III.3 Рене Декарт.Среди рассмотренных до сего момента авторов можно выявить двойное движение мысли. С одной стороны, начиная с Коперника, происходит постепенноеосмысление пространственных размеров Вселенной, признание ее бесконечности. С другой стороны, осуществляется математизация Космоса, геометризацияего пространства. Фактически, не только до Галилея, но до Декарта и Ньютонаэти две тенденции существовали независимо друг от друга: математический391Цит. по Койре А.
Галилей и Платон // А. Койре. Очерки истории философской мысли. М.,1985. С. 142 – 143.392Поскольку Койре столь настойчиво подчеркивает «платонизм» современной науки, принято считать, что и сам Койре был платоником. Для этого есть все основания: его рационализм и математический реализм этому подтверждение. Однако, как справедливо отмечаетВ.Н. Катасонов, «для чистого платоника Койре слишком занят историей» (Катасонов В.Н.Концепция Койре в современной зарубежной философии // Вопросы философии.
1985. №8.С. 134).169мир Кеплера не был бесконечным, а бесконечный мир Бруно не был математическим и механистическим. Как мы видели, даже у Галилея вопрос о бесконечности его архимедова мира остается открытым. Но только тогда, когда математическоерассмотрениедвижениясоединяетсясбесконечностьюгеометрического пространства, рождается принцип инерции, а следовательно –новая физика, способная обосновать новый образ мира. И это впервые происходит лишь у Декарта.Декарт – автор, несомненно, важный для Койре, который во многом чувствует себя последователем французской философской традиции, основанной накартезианском рационализме. Как мы видели, самая первая монография Койребыла посвящена философии Декарта, теологическим аспектам его мысли и еесвязи с предыдущей традицией.
Среди отличительных характеристик и особенностей философии Декарта Койре указывает на центральную роль идеи бесконечного, которую он связывает с его увлечением математикой393. Именно осознание специфики бесконечного, к которому нельзя приблизиться через сериюконечного, позволяет Декарту последовательно утверждать примат бесконечного над конечным.
Всякое мышление конечного как конечного предполагаетприсутствие в сознании идеи бесконечного. Этот тезис имеет значение не только для философии и теологии. Даже в осмыслении физического мира конечноеоказывается вторичным по отношению к бесконечности, хотя в отношении творения Декарт последовательно проводит различие между актуально бесконечным и неограниченным: бесконечность является собственным атрибутом Бога,только Он может быть признан бесконечным в собственном смысле этого слова, Вселенная же называется Декартом безграничной, неограниченной, поскольку она не может быть помыслена конечной.
Разница между этими двумяпонятиями такова: если бесконечность Бога дана сразу и целиком, в одном актемышления, то пространственная безграничность Вселенной означает лишь то,393См. Koyré A. Essai sur l’idée de Dieu et les preuves de son existence chez Descartres. Paris,1922. P. 128 и др.170что у нее нельзя обнаружить границу и предел. Всякое положение в пространстве, всякая линия, предполагает возможность дальнейшего продвижения394.Всякая пространственная граница, оконечность, мыслится окруженной пространством, которое простирается по обе стороны этой границы.
Поэтому играницы Вселенной не могут быть помыслены без противоречия. Интересноотметить, что для Декарта, современника Галилея, конечная и ограниченнаяВселенная немыслима, тогда как у Галилея еще нет определенности в этом вопросе. Впрочем, в эти годы Койре еще не обращает внимание на особую историческую значимость этого факта.Койре очень высоко ценит Декарта как философа, но уже в своей первой работе Койре подчеркивает, что роль Декарта как ученого была относительна: «откартезианской физики ничто не дошло до наших дней.
Действительно, наука непошла путем, начерченным Декартом. И можно сказать, что история науки неизменилась бы, ни будь Декарта, тогда как история философии без него былабы совсем иной»395. Это предпочтение, которое Койре оказывает Декартуфилософу перед Декартом-ученым чувствуется и в более поздних его работах,например, в его каирских лекциях 1937 года, приуроченных к юбилею Рассуждения о методе. В них Койре также указывает, что в современной науке малочто осталось от физики Декарта. И даже от метафизики.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
