Диссертация (1137551), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Поего мнению, сама по себе философия инертна и неадекватна действительности,поскольку в ней отсутствует элемент игры, алеаторики, растраты смысла. Онадолжна быть преодолена революционным порывом свободного поэтическоговоображения. Однако, критикуя философию, Батай упускает из виду тот факт,что каждой операции в логике капиталистического производства отведенострого ограниченное время и место, поскольку производство должно бытьмаксимально эффективным. Именно это делает человека, выполняющего ту илииную операцию, в том числе операцию мышления, несвободным.
Егосуществование суть подчинение, ибо он не в состоянии сам определять время иместо своих действий. Отсюда следует, что бесконечное мышление суверенно,посколькубесконечнаяоперациятрансгрессируетописаннуювыше«капиталистическую» логику, оказываясь незавершенной и неэффективной. Вэтом контексте становится очевидной ограниченность «сверхрационализма»Батая, поскольку его понимание рационального мышления является довольносомнительным с точки зрения разума самого по себе.
Он упускает такой егоаспект как чистый, самосозерцающий разум, который имеет свою цель в самомсебе.Не упуская из вида вышесказанное, необходимо сделать небольшуюоговорку. В целом любой философ, критикующий рационализм, занимаетЧистая интроспекция или самосозерцание подразумевает анализ устройства сознания в отрыве от каких-либовнешних впечатлений или воспоминаний, которые составляют содержание сознания. А именно, замкнутое насебе мышление о том, как устроено само мышление.171219рискованную позицию, поскольку, трактуя рационализм широко, он, чтобы непротиворечить себе, вынужден отбросить привычные правила логическогомышления и общаться на языке, который поймет в лучшем случае оченьограниченнаяаудитория.Отсюдавытекает,чтобудьБатайвсецелопоследователен, ему вряд ли удалось бы внятно описать различные состояния идвижения суверенности.
Абсолютно свободное субъективное самовыражениене имеет смысла, поскольку его невозможно воспринять или же декодироватькаким-либо образом. В конечном итоге такое самовыражение означало быизобретениеновогоязыка,чтопыталисьделать,например,русскиекубофутуристы, такие как Алексей Крученых и Велимир Хлебников, создаваязаумный язык, хотя даже их эксперименты были вписаны в определеннуюлогику развития авангардного поэтического искусства.Как уже было сказано выше, Батай допускает ошибку, когда трактуетрациональное мышление исключительно как трудовую и целерациональнуюоперацию, забывая о том, что оно может иметь различные способы и областиприменения. Ошибка в толковании рациональности приводит к тому, что Батайполагает в качестве основного средства для достижения суверенности«разборку рельс, по которым движется разум»220. Такая постановка вопроса витоге имеет следствием упреки в колебании между мистикой и наукой состоронытакихкритиковБатая,какЮ.Хабермас:«ДанноеБатаемантропологическое объяснение гетерогенности как вышедшего из границ иобъявленноговнезаконаэлемента,конечно,расходитсясовсемидиалектическими фигурами мысли.
Поэтому встает вопрос, как Батай объяснитреволюционный переход от застывшего, полностью порабощенного общества квозобновлению суверенитета. Ответом на этот вопрос можно считать проектуниверсальной экономики, разработанный на основе распределения энергии вприроде. Однако это предприятие запутывается в парадоксах критики разума,замкнутой на самой себе. В итоге Батай не может выбрать между нелогичным220Там же.
С. 324.172возвращением в лоно гегелевского проекта диалектики просвещения, с однойстороны, и внезапным сближением научного анализа с языковой мистикой — сдругой»221.Батай мог бы избежать упреков и избавиться от обнаруженной вышеошибки в толковании рациональности при более широкой трактовкерационального мышления. Вместо того чтобы разбирать рельсы, по которымразум движется, Батаю следовало указать в какую сторону эти рельсынеобходимо проложить. Ведь для описания сокровенного в человеке, для отказаот отношения к нему как к вещи и как к средству, а также для обращениявнимания на негативные последствия господства калькулирующего разума нетнеобходимости отрицать логическое мышление и разум как таковые.Человеческий разум является одним из наиболее гибких инструментов,созданных природой, поэтому уместно говорить о разных логиках и способахмышления, будь то мышление человека, достигшего просветления, иличеловека, переживающего тяжкую утрату.
Очевидно, что мышление обоих несоответствует рабской логике расчетливого накопления и потребления, однакооно все равно имеет свои правила и свои ориентиры, сколь бы изменчивым нибыло.Более того, Батай говорит о мышлении как о «рабской» деятельности.Суверенность он понимает как абсолютную свободу и независимость,отсутствие подчинения чему бы то ни было. В таком случае к реабилитацииразума нас ведет одно простое соображение: подлинно суверенным может бытьлишь тот, кто обладает предельно ясным осознанием себя и своего положения вуниверсуме.
Иными словами, действительно суверенным может быть лишьчеловек,ясноосознающийвсесилы(социальные,политические,биологические), которые обуславливают его существование, поскольку впротивном случае эти силы управляют его жизнью без его ведома, делая егонесвободным. Ясное осознание, в свою очередь, возможно лишь как следствиеХабермас Ю. Между эротизмом и общей экономикой: Батай // Хабермас Ю. Философский дискурс омодерне. М.: Весь мир, 2008. С.
227.173221рассудочного восприятия, которое выявляет причины и следствия тех или иныхфеноменов. Яростный порыв чувств, который Батай видит как основусуверенности, противоречит ясному осознанию и отсылает, скорее, к слепомупротесту, который, зачастую, легко поддается манипуляции с целью направитьего в то или иное русло. Сама по себе дифференциация философскогорассужденияивнутреннегоопытакак,соответственно,ограниченно-рационального и суверенного, выглядит в этом контексте весьма сомнительной,что заставляет поставить под вопрос и все последующие рассуждения Батая.Однако если мы примем разведение Батаем двух типов видения мира какаксиоматическое, то нам придется признать, что ему все-таки удалосьпродемонстрировать эвристический потенциал интуитивного восприятия иглубокойинтроспекции,которые,несмотрянанекоторуюдолюпроизвольности, позволяют устанавливать соответствие между внутренними ивнешними проявлениями тех или иных феноменов, снимая противоречие междустрого рациональным мышлением и внутренним опытом.
В процитированномвыше отрывке из книги «Суверенность» Батай идет еще дальше, обнаруживаясоответствия между содержанием глубоко субъективного переживания имсобственной суверенности и историческими формам её проявления, чтопозволяет Батаю описывать феномен суверенности не только в отношенииполитической власти, но и в отношении отдельного индивида, внутри которогосуверенность присутствует как некая скрытая сила. Такое понимание индивидабыло положено Батаем в основание его философско-антропологической теориии понятия внутреннего опыта.Посмотрим, как описывается Батаем внутренний опыт в контекстевыводимой им диалектики трангрессии и запрета, а также соотношенияэротического и религиозного переживания.1742.3.
Внутренний опыт эротики как способ описания её экзистенциальногосмысла.В работе «Эротика» Батай задается целью показать историческое развитиетех форм, в которых существовала эротика в жизни человека, чтобы выявитьтот смысл, который она имеет в человеческой экзистенции. В данной работеБатай уделяет значительное внимание объяснению своей методологии, в центрекоторой стоит внутренний опыт эротики. Мы подробно проанализируем этуметодологию в данном параграфе нашей работы.Работу открывает методологическое рассуждение, в котором Батайговорит об отличии собственного, свойственного именно Батаю стилямышленияотнаучногоузкоспециализированнымистиля.Втоисследованиями,времякакнауканаправленнымизанимаетсянарешениеконкретной задачи или проблемы, Батай стремится к целостному анализу, канализу таких тем и предметов, познание которых дало бы целостноепонимание человеческой жизни и жизни вообще. Одной из принципиальноважных для Батая тем является эротика: «Стремление к целостной взаимосвязиотличает мой труд от трудов науки.
Наука изучает каждый вопрос вотдельности. В науке происходит накопление специализированных работ. Мнекажется, что в эротике заключен для человека такой смысл, которыйнеподвластен никаким научным подходам. Мыслить об эротике можно толькотогда, когда одновременно мыслишь о человеке вообще. В частности, нельзя,мыслить об эротике независимо от истории труда и истории религий»222.Иными словами, эротика является столь важной и сокровенной сторонойчеловеческой жизни, что ее невозможно полноценно анализировать в отрыве отмира труда, который служит ее фоном и противоположностью, и в отрыве отрелигии, которая, как и эротика, рассматривается Батаем в контекстеустремления человека к сокровенному непрерывному бытию.222Bataille G.
L'érotisme. P. 12. (Перевод приводится по Батай Ж. Эротика. С. 492).175В основе данной работы изначально лежит тот же тезис, что и в работе«Теориярелигии»:человек–этодискретноесущество,осознающеесобственную личность и ту непроницаемую границу, которая разделяет его ивесь окружающий мир. Дискретности противостоит непрерывность мира живойи неживой природы. Вместе с тем в «Эротике» Батай впервые задаетсявопросомоконцептуализации«смерти»,котораямыслитсяимкакнепрерывность, точнее, как единственный для человека путь обретенияокончательной непрерывности.Уже на первых страницах рассматриваемой работы Батай говорит овнутреннемопытевконтекстепознаниягетерогенного(сакрального)непрерывного бытия, принципиально недоступного мышлению: «В мир, гдегосподствует мышление, связанное с опытом вещей (и с познанием того, чторазвивает в нас опыт вещей), мистический опыт привносит некий элемент, чьеместо в построениях этой интеллектуальной мысли может быть определенотолько негативно, через определение ее границ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
