Диссертация (1136837), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Здесь важно, что хотя тональностьобразов и меняется - становится положительной, сравнение с нормой илиоппозиция между Я и Другим может оставаться. С таким «режимомвидения» люди с синдромом Дауна могут восприниматься как не совсемобычные человеческие существа, а значит и неполноценные граждане. В139связи с этим, в дискурсе и социальном пространстве могут возникать иныепо форме процессы исключения людей с синдромом Дауна как Других изравного диалога, от ресурсов социоэкономической и политической сфер.При этом сами люди с инвалидностью желают оказатьсявстроенными в общество, как в повседневную, так и в экономическуюсферу, в беседах актеры указывают, что хотят становиться равнымигражданами, а не оставаться «инопланетными» или «нежелательными»Другими, какими их зачастую воспринимают:«Я мечтаю быть Заcлуженным артиcтом России.
Мне надо оченьмного работать над cамим cобой. Это cамая главная роль в моей жизни»(Дмитрий Павлович Поляков, актер театра).Я хoчу, чтoбы ко мне oтнocились не с презрением, а c уважением.Чтoбы люди накoнец-то пoняли, что я никакой не бoльной. Чтoбы прикаждoм моем появлении на улице или в общеcтвенных меcтах пoжималимне руки» (Алексей Крыкин, актер театра).Другойпримериспользованияэлементовотчуждающейиэмансипирующей модели конструирования людей с инвалидностью какДругих можно пронаблюдать в дискурсе кино; анализ данного кейсапредставлен ниже.3.3 Процессы отчужденияинвалидностью в кинотекстеиосвобождениялюдейсКак уже было показано в предыдущем кейсе, несмотря на принятиеконвенции ООН и провозглашение принципов инклюзии во всех сферахроссийского социума, проблема отчуждения, изоляции групп непохожихпо-прежнему актуальна.
В частности, она наглядно представлена вконтексте современного школьного образования, в котором до сих порсильнатрадициядифференциацииучеников,созданияотдельныхспециальных классов и школ, которые фактически обладают более низкимстатусом [Константиновский, Вахштайн, Куракин, 2008; Власова, 2014].140Эти классы могут носить оценочные ярлыки «сильные» и «слабые» или жеиметь название обычных букв алфавита, но обязательно не первых - «Д»,«Е», «Ж», а могут именоваться сокращенно, указывая на специфичность «ККО» - классы компенсирующего обучения. В такие классы учащихсяпомещают согласно определенным критериям: из-за «плохих» оценок,«неправильного»поведения,несоответствиянормативнымпредставлениям или попросту за то, что они не такие «как все». Там могутоказаться дети с инвалидностью, со сложными болезнями, хулиганы,неугодные учителям, директору или просто дети с низкой успеваемостью,«слабыми» способностями, из неблагополучных семей.
Все они учатся поусредненной специальной образовательной программе, зачастую болеепростой, чем программа прочих классов, что снижает их дальнейшиешансы на раскрытие способностей и реализацию. Фильтрация и сегрегациякак внутри, так и вне школ усиливает неравенство и исключенностьнезащищенныхгрупп,отчуждаяДругихкаквнепосредственномвзаимодействии, так в дискурсах. Дискурсивное отражение этого процесса,можно увидеть, анализируя современные медиарепрезентации.Одной из манифестаций процесса производства инаковостиинвалидности в кинодискурсе является фильм «Класс коррекции»9.Указанное художественное произведение анализируется не только потому,что в нем поднимаются проблемы социального неравенства: гендера,инвалидности и неблагополучия, но и потому, что сюжет выстраивается наоснове актуальной ситуации, сложившейся и в политике, и в сферешкольного образования.Для осуществления анализа способов отчуждения, которые нашлисвое отражение в кино, мы воспользовались выделенными в первой частиработыэтапамиобъективация,отчужденияиерархизация,инаковости:подчинение,напротивопоставление,каждомизкоторыхХудожественное драматическое кино режиссера Ивана И.
Твердовского, 2014 года,получившее более 6 крупных наград международных и российских кинофестивалей, срединих, в частности, Ника, Золотой орел и Кинотавр.1419задействуютсяпризванныеразличныеусилитьмеханизмыугнетенноеиприемыположениерепрезентации,Другого.Вфильмеиспользуется широкий спектр подобных приемов. Само построениесюжетасодержитпостепенноразворачивающиесяэтапыпроцессаотчуждения Других. В кинотексте изображается нарастающая дистанция ивраждебность между обычными школьниками и учениками «ККО» противопоставление нормальные/инвалиды. Отношения между классомкоррекции и остальной школой строятся по принципу господстваподчинения, причем эти иерархии воспроизводятся и внутри самогокласса, среди подростков с инвалидностью, где власть аккумулируется уболее сильного и агрессивного лидера.Увеличение социальной дистанции с репрезентируемой группойДругих,какразличийправило,междусопровождаетсяизображаемыминарочитымговорящим,подчеркиваниемсозданиемобраза«уничижительного иного» [Брайдотти, 2000, с.
222]. В кино это, например,выражаетсявразграниченииипротивопоставлениигруппиихпредставителей: учителей и учеников, общеобразовательного класса икласса коррекции: «вы инвалиды, колясочники, а нам надо комиссиюпройти». Поведение обозначенных групп воспринимается в дискурсеисходя из оценочных суждений, построенных в формате бинарныхоппозиций, где негативный полюс чаще всего притягивает к себехарактеристикиДругих:господство/подчинение,богатые/бедные,успешные/бесперспективные, здоровые/больные, маскулинное/феминное,чистота/грязь.
В кино за такими бинарными категориями скрываетсямеханизм поляризации.В том случае, когда гетерогенные социальные группы отделяютсяпо ряду признаков в отдельную категорию и воспринимаются в качествеоднородных Других, чей главный атрибут – их непохожесть, происходитобобщение и стереотипизация. В кино это выражается в навешиванииярлыков: «ККО», «инвалид», «колясочники», а также в приписывании им142со стороны директора, учителей и других учащихся, образов умственноотсталых, неполноценных и проблемных.Подавление и подчинение Другого в кинотексте осуществляются спомощью ряда механизмов, прежде всего, выстраивания жесткого порядка,основанного на разделении господствующих и подчиненных. В такойиерархии Другие, находятся на самом низшем уровне, в положенииугнетенных.
Ученики также ранжированы: по степени выраженностиинаковости, по умениям свободно передвигаться и проявлять лояльностисистеме, в том числе по отношению к директору, учителям, родителям ипрочим. В фильме нет места диалогу, зрители наблюдают монологсистемы, навязывающей исполнение правил (занимающий более высокоеместо в иерархии приказывает низшим по статусу, а те - исполняют), исопровождающийся в кино постоянным применением насилия.Усиление подчиненного положения Другого в кино происходитпараллельно с помощью механизмов маргинализации, патологизации,когда изображенная система показывается как нормативная, а любойинаковости приписывается характер отклонения, подлежащего коррекции.Изоляция инаковых изображается в кино посредством отгораживающихвизуальных и словесных образов: железная решетчатая дверь-клеткатюрьма, «наш коридор» и «ваш коридор коррекции», «туалет коррекции»,негодный«пандус»;«дадутдаженеаттестат,асправочку-бумажулечку», «будешь собирать коробочки».Не менее сильный механизм пристыжения используется в качествеподавления активности и протестного потенциала.
Пристыжение какунижение в кино-дискурсе проявляется в объектах, позах и словесныхформах,которыепередаютпрезрение,отвращениесостороныокружающих к «классу коррекции» и главным изгоям – девочке и еематери. Непригодныйпандус выступает насмешкой системы надинвалидностью, но мама героини упорно преодолевает это препятствие,втаскивая инвалидное кресло дочери по ступенькам школы своими143силами, а в финальной сцене фильма в порыве бессильного гневадемонстрирует самоунижение [см.
подробнее: Маркина, 2015].Еще один механизм отчуждения – десубъективация, с помощьюкоторого изображенный лишается субъектности и голоса, способностивыразить собственный опыт переживания. В кино изображается отсутствиедиалога и его возможности. Героям кино практически ничего не даютсказать ни во время комиссии, ни в кабинете директора. Личность героинии ее эмоциональный опыт игнорируются, она изображается объектом,лишенным способности и права на собственный голос.В кинотексте присутствует еще один механизм ограниченияДругой, через контроль ее телесности и чувственности.
Сексуализация иэротизация Другой, как яркий механизм подчинения, выражается в том,что девушка-инвалид превращается в экзотический сексуальный объект,служащий только для самовыражения маскулинности. Заниматься сексом сдевушкой-инвалидом, по словам нескольких персонажей второго плана –девочек и мальчиков, – это «экзотика», «извращенство». В другом случаепроисходит феминизация инаковости, через приписывание героинетрадиционных феминных черт (беспомощная, беззащитная и даженеотомщенная жертва), которые подавляются, подвергаются насилию вметафорической и прямой форме.С одной стороны, главная героиня, олицетворяющая инаковость,пытается идти наперекор обстоятельствам, сопротивляясь нравам группы,учителям и всей системе в целом. Она предстает в кинотексте в роли,обладающейпотенциаломкборьбепротивнесправедливостиитотальности системы - маргинальной Другой, но, с другой стороны, в итогевсе равно оказывается в самом низу социальной иерархии, чтосимволически изображается режиссером в сцене изнасилования.
При этомобидчикикакобразцовыеиндивидысистемыпереводятсявобщеобразовательный класс успешно прошедшие комиссию, в то времякак за девочкой с инвалидностью закрепляется ярлык Другой, неуместной144и неправильной. В кинотексте перед нами разворачивает метафоранормализации, о которой писал М. Фуко [Фуко, 1996, с.
199]:инвалидность героини рассматривается как патология, препятствующаянормальному функционированию системы.В структуре проанализированного кинодикурса важную рольиграют оппозиции обидчик/жертва, угнетатели/угнетенные. Системапротивопоставляется жизненному миру персонажей, учителя изображеныв основном как равнодушные к проблемам учеников формалисты, винтикисистемы. Комиссия беспристрастно и псевдо-демократично решает судьбыдетей – «тут все понятно», «давайте уже голосовать».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
