Диссертация (1136292), страница 69
Текст из файла (страница 69)
Здесь цитата приводится понемецкому переводу либретто Die Gugenotten. Grosse Oper in 5 Akten von Scribe. München, 1848. S. 40.1106Первые показания М. Бакунина // Материалы для биографии М. Бакунина. Т. 2. С. 39–42.1107Герцен А.И. Былое и думы // Полное собрание сочинений: в 30 т. Т.
11. С. 356.1105221В «Исповеди» Николаю I Бакунин, видимо желая подобрать понятные собеседникуобразы и сравнения, уподоблял парижские улицы, перегороженные баррикадами, склонамКавказских гор. Они были похожи как визуально, так и по характеру происходивших таможесточенных, далеких от цивилизованных стандартов схваток. Бакунин писал о Париже:«Этот огромный город, центр европейского просвещения, обратился вдруг в дикий Кавказ: накаждой улице, почти на каждом месте, баррикады, взгроможденные как горы и досягавшиекрыш, а на них между каменьями и сломанною мебелью, как лезгинцы в ущельях, работники всвоих живописных блузах, почерневшие от пороху и вооруженные с головы до ног…»1108Бакунин в этот период полагал, что революция является одним из видов войны.
В 18601870-е его точка зрения претерпела значительные изменения под влиянием социализма ипацифизма. Новый период активной деятельности Бакунина начался в декабре 1861 г., когда онвновь оказался в Европе и присоединился к европейскому революционному движению. Онбыстро обнаружил, что его прежний политический революционизм уже не столь актуален, таккак радикальных республиканцев и националистов в борьбе за влияние потеснили социалисты.Их идеи были достаточно хорошо известны Бакунину еще в 1840-е гг., но только с начала 1860х в новых условиях они начали оказывать на него значительное влияние1109.Социализм придал программе Бакунина современное звучание, а также теоретическуюфундированность.
Вместе с тем поворот к социализму создал определенную проблему, которуюБакунину нужно было решить. Это учение, начиная с самых ранних периодов своегосуществования, опиралось на идеи гармонии, органического единства и развития, которые едвали совместимы с революциями и войнами 1110 . Закономерно, что первые социалисты былипротивниками Французской революции. Революции с этой точки зрения не свойственнынормальному обществу и, скорее, свидетельствуют о какой-либо ошибке и диспропорции,нежели о развитии.
Во-вторых, считалось, что они неэффективны, ведь органическиразвившиеся порядки нельзя изменить в ходе хотя и бурного, но краткосрочного события1111.В некоторых работах позднего периода Бакунин подчеркивал, что война была лишьсредством революции, которую следует понимать как шаг в направлении гармоничного имирного общества. Революционер возвращался к одной и той же мысли о том, что война какинструмент должна иметь четкие границы применения. Он полагал, что сразу же после победыБакунин М.А.
Исповедь // Собрание сочинений и писем. 1828–1876: в 4 т. Т. 4. С. 121.Самый ранний пример см.: Bakounine M. Société internationale secrète de la Révolution // Oeuvres complètes. CD–ROM. P. 1-10.1110См.: Manuel F.E. The New World of Henri Saint–Simon. Cambridge, 1956. P. 247.1111Ranciere J. Proletarian Nights: The Workers' Dream in Nineteenth–Century France. N. Y., 2014. P. 438; Tresch J. TheRomantic Machine: Utopian Science and Technology After Napoleon. Chicago, 2012. P. 198.11081109222бедных слоев общества и завершения социальной революции все их бывшие (и выжившие)враги должны стать друзьями.Славяне, писал Бакунин, после победы над немцами, своими извечными противниками,должны обратиться с «призывом их к общей свободе и к общему человеческому братству»1112.Также победивший пролетарий должен простить своего бывшего хозяина.
Бакунин признавал,что тот является «безжалостным эксплуататором [рабочего], его неутомимым угнетателем, еговрагом, господином, по отношению к которому он должен питать только ненависть раба идолжен восставать против него». Несмотря на это, продолжал Бакунин, «когда он [рабочий]окажется победителем, [он должен] проявить по отношению к нему чувства справедливости ибратства свободного человека» 1113 . В брошюре, обращенной к офицерам русской армии,составленной в то же время что и предыдущий призыв, Бакунин писал как о факте, что народ«великодушный в победе своей» позабудет «множество 1114 старых грехов и старых обид,предоставит всем остальным или убираться по добру – по здорову куда им будет угодно, илиумереть с голоду на месте, или жить вольно на освобожденной русской земле, работая вместе инаравне с народом»1115.Исходя из подобных примеров, Э.
Фёгелин сделал вывод, что для всего творчестваБакунина характерна проповедь «любви к врагу». Он объяснял это влиянием христианскойагиографической традиции, в которой враги, истязающие христианина, являются обязательнойчасть драмы спасения, за что им следует быть благодарным. В этой же связи Фёгелин такжеупоминал «Исповедь» как якобы первый значительный пример любви и прощения проявленныхв политике Бакуниным1116. Можно утверждать, что предположение Фёгелина плохосоотносится с историческим контекстом. Идея о прощении врагов появляется у Бакунинадостаточно поздно, лишь к концу 1860-х гг.
и, видимо, она была заимствована им не изцерковного учения.Вероятно, на позицию Бакунина оказали влияние Вейтлинг и Прудон, которые, так же,как и их последователь, в свое время обвинялись современниками в радикализме и склонностиоправдывать насилие. Они оба независимо друг от друга утверждали, что они являютсяпоследовательными противниками применения силы человеком против другого человека.Вейтлинг, отвечая потенциальным критикам, писал: «Читатель! Ты меня понял! А ты, богатый,если прочитал это, не должен забывать, что я борюсь за дело, а не против личностей, но чтоБакунин М.А.
Государственность и анархия. С. 113–114.Бакунин М.А. Протест альянса // Избранные сочинения: в 5 т. Т. 5. С.30.1114Курсив, видимо, должен был подчеркнуть, что все же не все «обиды» будут забыты1115Бакунин М.А. К офицерам русской армии. Женева, 1870. С. 1.1116Voegelin E. From Enlightenment to Revolution. Durham, 1975.
P. 206. В пользу теории Фёгелина, однако, можетговорить то, что уже в «Исповеди» встречается утверждение, что революция должна быть направлена противвещей, а не людей. Бакунин М.А. Исповедь // Собрание сочинений и писем. 1828–1876: в 4 т. Т. 4. С. 171.11121113223дело, изложенное в этой книге, можно представить наглядно, только указав личности иклассы»1117. Во время революции 1848 г.
сходную мысль высказывал Прудон, подвергшийсяпорицанию за радикальные взгляды со стороны либералов и консерваторов. А. Рейхель писалБакунину об их общем товарище: «Прудон (…) изложил (…) начала своего исповедания веры, вкотором он заверяет напуганную буржуазию, что он не враг собственников, но толькособственности.
Но публика не в состоянии в этом разобраться» 1118 . Прудон действительнонеодобрительно относился к любому насилию и рассчитывал, что социальные преобразованияпройдут мирно, обвинения его в радикализме во многом были следствием намеренной илиненамеренной ошибки. В устах Бакунина, учитывая его биографию, утверждение, что онвыступает против институтов, а не людей выглядели менее убедительно.Следует обозначить несколько причин, по которым Бакунин мог обратиться к риторикеВейтлинга и Прудона. С одной стороны, Бакунин, член Интернационала с 1868 г., должен былвысказываться соответствующим образом, отводя от себя и своей организации всякиеподозрения. Так можно объяснить наличие этой идеи в публичных выступлениях не толькосамого Бакунина, так и его соратников по интернационалу.
Например, мадридская газетабакунистов «Federación» в 1872 г. писала: «Мир людям война институтам – вот наш боевойклич»1119. Другое возможное объяснение связано с влиянием на Бакунина некоторыхсоциальных и материалистических идей. Он был убежденным противником концепции свободыволи, считая, что человеческие действия определяют природа, исторические законы исоциальная среда, в которой находится индивид. «Материальные условия, – писал он, –оказывают чрезвычайно мощное влияние на характер и на теоретические и практическиестремления отдельных лиц» 1120 . В связи с этим Бакунин не мог считать насильственныедействия в ходе переворота оправданными вследствие вины за преступления, совершенныеврагами революции. Лишенные свободы воли, последние не могли быть считаться виновными:«они злодеи, но не виновные (…) они, подобно обыкновенным преступникам, являютсянепроизвольным продуктом современного общества», – утверждал революционер1121.Практическая польза от насилия также ставилась им под сомнение, ведь устранениеконкретных людей не могло помешать несправедливому общественному порядку «найти» себеВейтлинг В.
Указ. соч. С. 420.Рейхель А. Письмо М.А. Бакунину 31 мая 1848 г. // Материалы для биографии М. Бакунина. Т. 2. С 89.1119Цит. по: Eckhardt W. Op. cit. P. 218.1120Бакунин М.А. Письма о революционном движении в России Михаила Бакунина // Материалы для биографии М.Бакунина. Т. 3. С. 201.1121Стеклов М.Ю. Михаил Александрович Бакунин … Т. 3. С. 65.11171118224других агентов и действовать через них. Уничтожение институтов представлялось Бакунинукуда более действенной мерой1122.Постоянные указания Бакунина на то, что, конечной целью революции является нетерпящие никаких исключений и оговорок мир и гармония и что всякое насилие неприемлемопосле того, как старый порядок будет свергнут, могли заставить усомниться в его«революционности».
Так, в пацифизме и мягкости Бакунина обвинял Энгельс. Он утверждал,что его противник, не считавший диктатуру пролетариата оправданной, забывает о том, что«революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой частипосредством ружей, штыков и пушек, то есть средств чрезвычайно авторитарных»1123.Представляется неверным утверждать вслед за Энгельсом, что буквальная трактовкапринципов социализма заставила Бакунина забыть о реальной политике и своем прошломполитического революционера, не чуждого насилию. Скорее следует говорить о том, чтоБакунин старался соединить эти два начала, найдя в социализме революционный элемент.Многие теоретические принципы русский революционер заимствовал у Прудона,сделавшисьв1860-егг.последовательнымсторонникомеготеорий.Большинствопоследователей французского мыслителя в то время были противниками переворотов и несчитали нужным вообще участвовать в политике.