Диссертация (1136258), страница 101
Текст из файла (страница 101)
Comm., 5.6.11: «Quod si quid dedi non cogeris tamen facere: sed aut repeto quod dedi, autago quanti mea interest. Te autem parato facere quod promiseras, iam mihi non licet quod dedirepetere».Bergfeld C. Franciscus Connanus (1508-1551): ein Systematiker des römischen Rechts. Köln, Graz,1968. P. 168–169.410общественной пользы (интереса) не позволяют признать обязательными любыесоглашения, но они же запрещают односторонний отказ от серьезно заключенныхсоглашений927.Донелл поддержал позицию Коннана в отношении обязательности договоров,но сделал акцент в объяснении на намерения сторон соглашения.
Принципдобросовестного выполнения всех соглашений касается только основанных насерьезных обещаниях, а не легкомысленных заверениях. Именно для защиты отнесерьезных обещаний, по мнению Донелла, римские правоведы использовалиправило о невозможности предъявить иск из простого соглашения 928.Донелл выразил свою позицию относительно обязательности договоров вконцепции одобрения (approbatio) соглашения законом. Выше отмечалось, чтоименно одобрение он считал наиболее важным признаком договора и понимал подтаковым своеобразный контроль за содержанием со стороны позитивного права.Оценка соглашения производится по следующим четырем критериям:1) соглашение (основанное на серьезном намерении, иногда в особой форместипуляции);2) юридически значимая цель соглашения передать или приобрести что-либо;3) предмет соглашения (с учетом ограничений на оборот вещей и т.п.);4) стороны (personae), способные заключать договор (Comm.
12.8.4-5).Х. Хюбнер верно отметил, что онцепцию одобрения правом (approbatio)правовед-гуманист сформулировал без ссылок на предшествующую традицию iuscommune929. Однако отсутствие ссылок не позволяет однозначно утверждать927928929Невыполнение встречной обязанности, по мнению Коннана, не только несправедливо, ноподобно краже. Этот тезис позднее стал предметом критики Гуго Гроция. См.: Bergfeld C.Franciscus Connanus (1508–1551). P. 169.Donellus H. Comm. in Codicem ad C.
2,3 (de pactis) 10, N. 21: «Bene autem veteres prudentes itaconstituerunt, caussam esse cur quid promitteretur, eoque et serio videri promitti, cum autcommercium ageretur quod ad usum vitae esset necessarium, quod nomine proprio commerciideclarari diximus; aut cum is qui promisit, prius accepit, ut daret aut faceret quod promisit. Ideo exhis caussis, ut in re vere pacta, actionem esse voluerunt ...» (цит. по: Avenarius M. 'Neque id sinemagna Servii laude'. P. 87).Вероятно, юрист следовал протестантскому принципу sola scriptura (признавать толькоисточник) и отвергал авторитет средневековой традиции. Cм.: Hübner H.
Jurisprudenz alsWissenschaft im Zeitalter des Humanismus // Festschrift zum 70. Geburtstag von Karl Larenz. Ed.G. Paulus. München, 1973. P. 43.411оригинальность концепции. Во всяком случае И. Бирокки и М. Авенариус с полнымоснованием указывают на ее функциональное сходство с понятием одобренияправом и обычаем в канонистике и в доктринах бартолистов (см. выше). Именноapprobatio как критерий действительности всякого соглашения закрепило в ученииДонелла правило о закрытом перечне защищаемых позитивным правом договорови о невозможности предъявить иск на основании простых соглашений930.Такимобразом,систематизаторыцивильногоправапредложиликомбинированное объяснение обязательности договоров, а именно: со ссылкой наисторическое происхождение обязательств и общественную пользу, учитывающиеволевой (субъективный) и объективный моменты.
Обязательность договора(соглашения) зависит от серьезного намерения контрагентов и содержания(условий) их соглашения.Акцент на важности серьезного намерения сторон для действительностидоговоров (у Коннана) и разработка концепции его одобрения действующим правом(у Донелла) готовили почву для постепенного отказа от установленного цивильнымправом закрытого перечня договоров.
В этом смысле более убедительнымпредставляется вывод, что правоведы-гуманисты анализировали закрытыйперечень договоров римского права с целью обеспечить защитой все правомерныесоглашения, нежели отрицание новых элементов в их договорной доктрине931.В римском праве одним из древнейших средств выразить серьезностьнамерения вступить в обязательство служила стипуляция. От прочих контрактовримского права она отличалась своим односторонним и абстрактным характером.Данные особенности стипуляции были прекрасно изучены правоведами-эрудитамиmos gallicus в комментариях к Дигестам (особенно к титулу «О вербальныхобязательствах», D. 45.1).
Ни у Дуарена, ни у Куяция не возникало затруднений санализом стипуляций в римском праве. Куяций отверг ошибочное отнесение930931Donellus H. Comm. ad C. 2.3.10, spec. N. 7 ff. Высказывания Донелла комментируютИ. Бирокки и М. Авенариус, см.: Birocchi I. Causa e categoria generale del contratto. P. 187;Avenarius M. 'Neque id sine magna Servii laude'. P.
87. Мнения Дуарена, Коннана, Куяцияотносительно простых соглашений одним из первых проанализировал Л. Зойферт. См.:Seuffert L. Zur Geschichte der Obligatorischen Vertrage. Nordlingen, 1881. P. 108 f.Первой позиции придерживается М. Авенариус, второй — К.–П. Нанц. См.: Avenarius M.'Neque id sine magna Servii laude'. P. 83; Nanz K.-P. Op. cit. P.
65 f.412стипуляции к разновидности пактов в доктрине бартолистов («стипуляция не естьпакт», Comm. ad tit. de pactis). Дуарен утверждал, что формальности стипуляциисохраняют значение в его время. В предисловии к комментариям к титулу «Овербальных обязательствах» он объявил стипуляцию универсальной формой, скоторой связана действительность всех договоров932.Те юристы, кто комментировал римское право как часть действующих воФранции норм, решили проблему стипуляции однозначно и радикально.
Ееформальности утратили значение во французском праве XVI в., а значит, самастипуляция де-юре ничем не отличается от неформального соглашения. Таковапозиция Шарля Дюмулена по поводу «нынешней практики» в «Речи о согласованиии объединении обычаев Франции»933. Ему вторит знаменитый поборникнационального права Франсуа Отман. В восьмой главе своей полемической работы«Антитрибониан» он утверждает, что для позитивного права Франции значениесохранили только реальные и консенсуальные контракты, а древние римскиеформальности стипуляции утратили значение. В подтверждение Отман резонноуказал на конституцию Льва 472 г. «Какими бы словами (ни заключаласьстипуляция)...» (Quibuscumque verbis, C. 8.37.10), согласно которой юридическаясила стипуляции впредь зависела от намерения сторон, а не от точноговоспроизведения вопросно-ответной формы.
Наконец, правовед рубежа XVI–XVII вв. Антуан Луазель вовсе обошел стипуляцию молчанием, утверждая в своейработе «Институты кутюмного права» принцип обязательности всех правомерныхсоглашений («Все соглашения имеют силу закона (для сторон)»). Его примерупоследовали прочие знатоки французских кутюм.Систематизаторы цивильного права столкнулись с иной проблемой. Имнеобходимо было объяснить стипуляцию (абстрактный односторонний договор) врамках основной концепции синаллагматического договора, основанной напримерах купли-продажи, аренды, мены и других.932933«hodie nullius contractus formula absque stipulatione concipitur (Duarenus.
Epistola ad lectorem.цит. по: Nanz K.-P. Op. cit. P. 78).«Oratio de concordantia et unione consuetudinum Franciae» (цит. по: Nanz K.-P. Op. cit. P. 76).413Коннан признал стипуляцию исключением из правила о взаимном характередоговорных обязательств. Оно необходимо в ряде случаев, чтобы придатьопределенность своим (односторонним?) договоренностям 934. В теоретическомплане Коннан сопоставляет стипуляцию с пактами и соглашениями по их устномупорядку заключения935.
Но полному тождеству названных правовых инструментовпрепятствует то обстоятельство, что стипуляция (в отличие от пактов) ненаправлена на создание синаллагматического договорного отношения и по сутислужитлишьинструментом,позволяющимпридатьюридическуюсилунеформальным соглашениям (пактам).Донелл, осознавая отличие стипуляции от большинства прочих договоров,посчитал необходимым прямо определить стипуляцию как договор (stipulatio estcontractus; Comm. 12.8.2), но договор особый, который скорее совершается «сцелью подтвердить» иные договоры936. Концептуально происходит некоераздвоение стипуляции: договор и подтверждение договора.
Смешение, достойноесредневековыхкомментаторов,нонесистематикаXVI в.,вооруженногометодологией рамизма, но ограниченного рамками сложившейся цивилистическойтрадиции.В рассуждениях Донелла присутствует и еще один важный теоретическийвывод о применимости детально проработанных правил Дигест и Кодекса остипуляциях ко всем договорам (pertinet ad omnes contractus).
Данный выводоткрывал возможности для выделения общих положений о заключении,действительности и недействительности договоров, их толкования на основеримских норм о стипуляциях.934935936Connanus F. Comm., 5.I.7: «Quia tamen officiorum mutationibus, utilitatumque communicationestat haec quae hominum est inter se consociatio, cum nemo sit tam rebus omnibus abundans ut nonalterius adiumenta saepe desideret et requirat, bono publico inventum est genus unum conventionis,quo eum teneret, qui fecisset ut rerum suarum certi esse possent, quibus factum esset nec dubia ipesemper penderent.
Id autem est stipulatio» (цит. по: Bergfeld C. Franciscus Connanus (1508–1551).P. 171).Idem. Comm. 7.I.1: «Quibus consequens fuit de stipulationibus adiungere, quarum eadem prope estomnino finitima natura, verbis itidem constans, verbis iisque solis vim habens obligationis nihilhabebat stipulatio quod a pacto diversum sit».«Et quod de stipulatione dicitur, pertinet ad omnes contractus: quorum magis confirmandorum causaadhibentur stipulationes conventionales, pendentque hae ex negotio contracto l. 5 in pr. ff.
Deverborum obligationibus (D. 45.1.5 pr.)».4143.6. Основание (кауза) договоров.Обязательностьдоговороввдоктринахримско-каноническогоправаобъяснялась с помощью понятия основания (каузы) договора. К XV–XVI вв. нетолько канонисты, но и позднесредневековые цивилисты стали пониматьюридически обязательное соглашение как «пакт, не лишенный основания» (pactumnon nudum a causa). Соглашение порождает цивильное обязательство постольку,поскольку имеет основание (каузу). Однако в mos gallicus концепция основания(кауза) отходит на второй план.Для эрудитов кауза договора превратилась из источника обязательности пактовв синоним цели заключения договора, которую необходимо учитывать для вернойквалификации соглашения.
Данную позицию изложил уже Альциат. Он обратилсяк разъяснению каузы в связи с вопросом о правомерности контракта неформальногозайма. Разбирая гипотетический случай передачи некой суммы, сопровождаемойфразой «прими эти деньги» (accipe hanc pecuniam) и мнение Помпония о договорезайма(D. 12.1.3,фрагмент«cumquid»),итальянскийученый-гуманистквалифицировал состоявшийся между сторонами договор как заем, установивсоответствующую цель (каузу) из установленных условий937.
При этом Альциат неакцентировал внимания на общем понятии основания (каузы) для разныхдоговоров. Следовательно, но скорее считал необходимым выявить разныеоснования (каузы) для разных договоров. Если используемые слова не указываютоднозначно на определенный контракт, то, по мнению юриста, следует искатьдругие подтверждения, обращая внимание на личность контрагентов, ихпреддоговорные отношения и так далее (N. 58-59, Col.
622).Высказывания Куяция о каузе (каузах) договоров отрывочны и направлены нареконструкцию взглядов римских юристов, нежели на формулировку целостногоучения. Они не стали определяющими для развития представлений о каузефранцузских правоведов XVII–XVIII вв. Очевидно, по этой причине признанныезнатоки истории каузы во французском и итальянском праве А. Капитен и937Alciat.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
