Автореферат (1136257), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Организаторами конференций являлись ведущиероссийские и зарубежные центры и ассоциации историков права.Результаты диссертационного исследования использованы при подготовкеавторского учебного пособия и двух специальных курсов для студентовбакалавриата и магистрантов факультета права НИУ «Высшая школаэкономики».Структура диссертации состоит из введения, четырех глав, разделенныхна параграфы и пункты, заключения, списка сокращений и библиографическогосписка. Результаты исследования в главах изложены в хронологическом порядке— от предпосылок возникновения средневековых доктрин об отдельныхпактах, контрактах и обещаниях в корпусе правовых, религиозных ифилософских источников поздней Античности и раннего Средневековья кцеленаправленной формулировке учения о договоре правоведами раннего21Нового времени.ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИВо введении обосновывается актуальность выбранной темы, обозначаютсяцельизадачиисследования,определяютсяегообъектипредмет,методологическая и теоретическая основы, указана новизна исследования,сформулированы выносимые на защиту положения, приводятся сведения отеоретическойипрактическойзначимостиработы,достоверностииобоснованности результатов исследования и их апробации.Глава 1«Доктринальныепредпосылкиученияодоговорахсредневековых правоведов» содержит три параграфа.В первом параграфе «Разрозненные положения о договорах в римскомправе Свода Юстиниана» анализируются различные концепции договоров иусловия их развития в юриспруденции классического периода и в правеЮстиниана.В п.
1.1 отмечается, что представления юристов «древнего права» одоговорах (контрактах) не совпадали. Но в работах наиболее известныхюристов позднеклассического периода (Павел, Ульпиан) возобладала позициясабинианцев (Аристон, Педий (?), Гай), согласно которой контракты —типичные сделки по установлению цивильных обязательств, защищенныхопределенными видами исков (по Аристону, D. 2.14.7.2). Согласно ихвысказываниям, собранным в Дигестах, договоры представляют собойзакрытый перечень отдельных типичных сделок по установлению цивильныхобязательств с особыми правилами для каждого типа (Ульпиан, D.
2.14.7; Павел,D. 19.5.5 pr. и др.), требуют не только достижения соглашения сторон, но иобъективных действий по заключению сделки (Ульпиан, D. 2.14.1.3, 2.14.7;Павел, D. 2.14.17 pr. и др.), а также противопоставлены неформальным инетипичным соглашениям (пактам), которые, по общему правилу, лишеныисковой защиты (Ульпиан, D. 2.14.7.4; 19.5.15).В п.
1.2 показано, что «новое право» Кодекса, Институций, ПарафразыИнституций, интерполяций в Дигестах закрепило концептуальные основы22договорного права классического периода, несовместимые с единой концепциейдоговора-соглашения.Договорыпредстаюттипичнымиюридическимисделками с набором существенных условий («природой контракта», Inst. 3.24–25 и др.) и особым правовым режимом для каждого типа; договорыпротивопоставлены простым соглашениям, которые по общему правилу непорождают иска (C. 5.14.1).В п.
1.3 анализируются причины отсутствия учения о договоре в СводеЮстиниана. Обосновывается вывод о том, что в «древнем праве» егопоявлению препятствовал сугубо практический характер юриспруденции.Опора знатоков римского права на применение опытного знания к новымситуациямпоаналогии,егоограниченногоиндуктивногообобщенияпрепятствовала возникновению абстрактной концепции договора и выделениюобщих правил для различных видов договоров. Тенденция к обобщениюположений о договорах наметилась в «новом праве» Свода Юстинианаблагодаря преподаванию права в школах Берита и Константинополя.
Однакоплоды такого обобщения (схематизм изложения договорного права, переход отказуистики к выделению правил (regulae iuris), использование приемовобобщения, упорядочения и определения из эллинистической науки) в целомоказались за рамками Свода и потому не стали объектом изучениясредневековых юристов.Во втором параграфе «Христианская религиозно-этическая трактовкадоговорных отношений в Священном Писании и канонах ДекретаГрациана» исследуются религиозно-этические положения об обещаниях исоглашениях в Священном Писании и раннесредневековых церковных канонах,которые стали объектом изучения юристов Церкви благодаря включению вДекрет Грациана (ок. 1140 г.).Анализ церковных канонов в п.
2.1 позволил выявить тенденциюхристианских богословов понимать под договорами одностороннее обещание(акт самообязывания) должника. В то же время об отсутствии в церковнойтрадиции до XII в. целостного учения о договорах-обещаниях междухристианамисвидетельствуетнепоследовательноесловоупотреблениеинеполная аргументация в изложении их позиций, а также фрагментарность и23непоследовательность решения в канонах Декрета Грациана важных длярегулирования договорных отношений вопросов. Среди них: обязывает ли посовести любое обещание, даже постыдное, преступное и вредное для адресатаобещания? является ли грехом нарушение любого обещания? требуется ливнешнее выражение обещания и сообщение его адресату или достаточновнутреннего намерения обещающего? допустимы ли формальности при дачеобещания, раз в Писании осуждаются клятвы? как влияет на обещаниясущественное изменение обстоятельств? каковы последствия неисполненияобещаний?Сопоставление христианских религиозно-этические идей с положениямиримскогодоговорногоправавп.
2.2позволиловыявитьнетолькопринципиальные отличия христианских предписаний, но и точки пересечениядвух разных традиций. В отличие от римского права, договор в церковныхканонах рассматривается как способ самообязывания одного христианина впользу другого; признана обязывающая сила простого обещания в силувнутреннего намерения должника; осуждается и отвергается формализм вотношенияхмежду верующимииограничение свободыобещаний исоглашений.
К сходным положениям относятся: строгая обязательностьдоговоров и обещаний, основанная на добросовестности (bona fides или fides;например, Яволен, D. 19.2.21 и Амвросий, De officiis, III, c. 10); признаниенарушения обещания отступлением от добросовестности, обманом ближнего(dolus, mala fides); ограничение обязывающей силы договоров и обещанийссылкой на их правомерность и соответствие морали.В заключении параграфа сделан вывод об отсутствии целостного учения одоговоре в канонах Декрета Грациана как несовместимого с идеаломевангельской простоты и осуждения формализма в отношениях междуверующими.В третьем параграфе «Аристотелевская философская — основасхоластической интерпретации договорных отношений» анализируютсяфилософские концепции Аристотеля, Цицерона и Фомы Аквинского обэтической основе отношений обмена и методах ее раскрытия, которые моглистимулировать развитие учения о договоре средневековых юристов.24Вп.
3.1рассмотреныпредставленияАристотеляодобродетелиуравнивающей справедливости как этической основе отношений произвольногообмена, изложенные им в «Никомаховой этике» (EN 5.5). Констатируетсяважностьпринципасоблюденияпропорциональногоравенствамеждуучастниками обмена (синаллагмы), основанного на их потребности вобмениваемых благах. Кроме того, подчеркивается важность логическогометода Аристотеля — последовательной цепи умозаключений (силлогизмов) издостоверных общих посылок, или принципов.
Однако Аристотель не указал,каким образом его выводы и метод могли бы найти применение в позитивном(греческом) договорном праве, которое он считал развитием идеи частнойсправедливости.В п. 3.2 исследуется оригинальный замысел Цицерона (в диалогах «Озаконах», «Об ораторе», «Брут») преобразовать позитивное (римское) право(включая положения о договорах и обещаниях) в искусство (ars), необходимоедля активной гражданской жизни в Римской республике.
Известное об этомзамысле позволяет предположить, что договорные обязательства следовалорегулировать по ясным общим правилам, основанным на добродетеляхсправедливости и добросовестности. В отличие от Аристотеля, Цицерон нетолько указал на моральные принципы в основе договорных отношений, новывел из них соответствующие обязанности (держать данное слово, соблюдатьобязательства, воздерживаться от обмана и т. п.), а также решал на их основеразличные казусы заключения и исполнения договорных обязательств при техили иных жизненных обстоятельствах (в трактате «Об обязанностях).
Однако всфере цивильного права Цицерон не успел или не сумел реализовать своймасштабный замысел.Вп. 3.3анализируетсяпервыйзначительныйопытпримененияфилософских идей Аристотеля к договорным отношениям на Западе ФомойАквинским в «Сумме теологии». Новизна его подхода, по мнению диссертанта,заключаетсявтом,что,во-первых,теологобосновалдопустимостьиспользования знаний языческого мыслителя при изучении мирских истин(учение о «двойной истине»), во-вторых, на деле применил этику и логику(диалектику) Стагирита для телеологического анализа поведенческих актов, в25третьих, отметил разницу обещаний и договоров по правилам морали(естественному праву) и по «цивильному закону». В результате Аквинат сделалряд важных выводов для развития правового учения.
Он установил две главныецели всех договоров и обещаний — стремление контрагентов реализоватьуравнивающую справедливость или проявить щедрость (STh. II-II q. 61 a. 3);выделил три общих признака всех обещаний: 1) разумный и волевой характеробещания, 2) его изъявление адресату, 3) намерение обещающего бытьсвязанным обещанием (STh. II-II q. 88 a. 1–3); показал на примерах из римскогодоговорного права, как объяснять отдельные действия лиц через анализ ихцелей и признаков. Тем не менее Фома Аквинский не ставил перед собой задачусоздать правовое учение о договоре.В заключении к главе сделан вывод, что возникновение абстрактногоучения о договоре на основе исследованных правовых, теологических ифилософских источников не являлось очевидным и могло стать результатом ихкомплексного осмысления в юридической науке.Глава 2 «Становление договорных теорий в работах глоссаторов идекретистов XII–XIII вв.» состоит из трех параграфов.В первом параграфе «Схоластические основы договорных доктринправоведов зрелого Средневековья» рассматриваются важнейшие особенностисхоластической правовой науки (scientia iuris) в Болонском университете, еецели, методология и связанная с ними специфика правовых учений юристовXII–XIII вв.
Их правовые учения характеризуются как продукт веры внепререкаемый авторитет определенных текстов и рациональных (формальнологических)приемовихтолкования,наиболееполновыраженныйвОрдинарных глоссах (стандартном справочном аппарате) и Суммах (сжатомизложении источника и доктрины).Во втором параграфе «Договорные теории болонских глоссаторов»исследуются учения наиболее известных глоссаторов середины XII – первойполовины XIII в. По материалам Ординарной глоссы Аккурсия и Суммыкодекса Ацо устанавливается основной фрагмент учения о договорах (титулДигест «О пактах», D. 2.14) и важнейшие тенденции развития основанной нанем доктрины (п.
2.1). Содержание учения глоссаторов о договорах включает26родовое понятие пакта (п. 2.2), соотношение основных понятий договорногоправа (п. 2.4), классификацию пактов и контрактов (п. 2.5), объяснениеобязательности пактов с помощью теории «одеяний» (п. 2.6), разъяснение видовоснований (кауз) пактов (п.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
