B.C. Автономов, О.И. Ананьин, С.А. Афонцев и др. - История экономических учений (PDF) (1128914), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Уже одного этого обстоятельства достаточно, чтобы специально остановиться на этих темах. Аристотель, Указ. соч. С', 393. 'Ч1 Э. Экономика в религиозном мировосприятии Богатство Общественно-экономические идеи Аристотеля утверждали ценности традиционного общества. Неудивительно, что они нашли живой отклик у идеологов этих обществ, какими были христианские и мусульманские религиозные мыслители средневековья. Так эти идеи вошли в богословские трактаты и канонические толкования религиозных текстов, а из них — в проповеди и сознание людей.
В результате неприязненное отношение к богатству и обогащению обрело авторитет и образность евангельской притчи, согласно которой «удобнее верблюду пройти сквозь угольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие», а образ Иисуса Христа, изгоняющего менял и торговцев нз храма, стал назидательным примером отношения к этим профессиям. Образный ряд новозаветных притч дополнялся и закреплялся аргументами богословов.
Так, знаменитый Иоанн Златоуст, виднейший представитель восточного христианства конца )Ч вЂ” начала Ч в., в своей полемике против накопительства подчеркивал относительность богатства: «Источник всего зла — зто избыток и желание иметь больше, чел~ мы нуждаемся», В другом месте он пояснял: «Ие тот богат, кто окружен вслческими владениями„но ьпопп кто не нуждается во многом; не тот беден, у кого нет ничего, но тот, кому много требуется» . Впрочем, инвективы отцов церкви против богатства вовсе не были проповедью уравнительности.
Напротив, их беспокойство вызывало все, что нарушало нли хотя бы несло в себе угрозу нарушения сложившегося порядка вещей. Разделение людей на богатых и бедных, свободных и подневольных было частью этого порядка и само по себе не подвергалось сомнению. Речь шла лишь о сглаживании социальных контрастов, противодействии наиболее острым антагонизмам. Это выражалось в характерных оговорках, придававших экономической доктрине отцов церкви более гибкий и практичный характер. Тот же Иоанн Златоуст писал: Меня часто упрекают, 'ало я постоянно нападаю на богатых. Эгпо, конечно, гпак, палишь постольку, поскольку они постоянно нападают на бедных. Я никогда не нападаю на богатых как тиковых — только на тех, кто злоупотребляет своим богатством. " Кагау)апп)з Л.
П1е Еаьгега Озпз!)ап Га!)зегз (А, Г). 350-400) оп гйе Кед)з!г!Ьи))ов о1%еа!!)з о Налогу ог Ройбса! Есопоту, !994. Чо!. 2б( !). Р 39--бт. Я не устаю подчеркивать, что я осуждаю не богатых, на жадных: богатство — зто одно, алчность — совсем другое»', Приводились и другие, более частные условия, позволяющие отделить праведное богатство от неправедного. Они касались прежде всего условий приобретения богатства и способов его использования. Так, жесткой критике подвергалась практика придерживания тонаров в расчете на последующий рост цен. Василий Великий ПЧ в.), еще один видный идеолог восточного христианства, призываю «Не ждите нехватки хлеба, чтобы открыть свои амбары...
Ое наживайте золота на голоде и не пользуйтесь всеобщей нищетой для умножения богатства ~» Особенно показательна позиция отцов церкви в отношении использования богатства. Следуя аристотелевской традиции, они осуждали тех, кто копит богатство, в противовес тем, кто его расходует на необходимые для жизни блага и на пожертвования нуждающимся.
Порицая накопительство, отцы церкви не делали исключения и для накоплений производительных, направляемых на расширение производства. Современный экономист склонен видеть в этой позиции явное заблуждение, ибо для него накопления, инвестиции — главный источник прогресса. Однако традиционное общество не было нацелено на прогресс, и тому были свои основания. Накопление — это всегда вычет из текущего потребления, поэтому в бедном обществе приоритетность потребления — это дополнительный шанс на выживание всего сообщества, а приоритетность накопления — это установка на улучшение жизни для немногих с риском для выживания сообщества в целом. ВплотьдоХЧ) в.
христианские мыслители были единодушны в защите ценностей традиционного общества, в тоьг числе в осуждении накопительства. Бережливостьстала восприниматься как значимая добродетель лишь с наступлением новой эпохи, когда угрозы выживанию рода (сообщества) сгалн утрачивать былую неотвратимость, и система общественных ценностей становилась все более индивидуалистичной. Справедливая цена Аристотелю принадлежит первенство и в анализе явления, которое сегодня мы называем ценой товара — понятием, вокруг которого строится вся теория современной микроэкономики. Впрочем, у самого Аристотеля речь шла о проблеме справедливости при обмене. Он ' 1Ь|д.
1Ь|д. понимал„что главное в отношениях между людьми при обмене — это пропорция, в которой одно благо обменивается надругое, «...(е((меть больше своей(доли/, — рассуждал Аристотель, — значит «назкиваться», а иметь льеньше, чем было первоначально, -значит «терпетьубытки», как бььвает при купле., продаже и всех других (делах(, дозволенных законом. 4 когда нет ни «болыие, ни «меньше»... говорят, что у каждого его (доля( и никто не терпит убытка и не наживается» н Более всего Аристотеля занимал вопрос основания, илн критерия, с помощью которого можно было бы судить, какая пропорция обмена справедлива, а какая — нет. Ясного ответа у него не получилось, однако поиски в этой области оказали влияние на все последующее развитие экономической мысли.
Рассуждения Аристотеля можно резюмировать следующим образом: — обмен происходит, если тех, ктб обменивается, связывает взаимная потребность и если то, чтб подлежит обмену, в каком-то смысле равно и имеет оби(ую меру; — общей мерой при обмене является потребность, которую на практике заменяют деньги (монета), причем деньги — это условная мера, она устанавливается не по природе, а по уговору между людьми; — обмен справедлив, если соотношение сторон отражает соотношение их работ; — совершая между собой обмены, люди участвуют в общей (общинпои) жизни, которая без справедливых обменов невозможна.
Текст Аристотеля дал повод для противоречивых толкований. Одни взяли за основу тезис о том, что справедливый обмен должен отражать соотношение работ — отсюда выросли такие концепции цены товара, как теория издержек производства и трудовая теория стоимости (ценности). С этой традицией экономической мысли связаны такие разные мыслитсли, как средневековые схоласты Альберт Великий и Дуне Скот, английские экономисты-либералы А.
Смит и Д. Рикардо, социалисты К. Маркс и В.И. Ленин идр. Другие толковали Аристотеля, опираясь на его тезис о потребности как общей мере при обмене. Отсюда ведут свою родословную различные теории, выводящие цену из полезности благ. Эта интеллектуальная традиция объединяет христианского богослова Августина Блаженного (Ч в.), Философов ХНРП в. 3. Кондильяка (Франция) и И. Бентама(Англия), экономистов разных поколений от итальянца Ф. Галиани (ХЧ! 11 в.) и немца Г.
Госсена (Х1Х в.) до нашего современника американца П. Самуэльсона и др. "Аристотель, Никомахова этика // Соч. Т. 4. Мс Мысль, 1984. С.154. Впрочем, обе эти традиции в восприятии идей великого греческого мыслителя сложились позднее и несут на себе печать анахронизма, т.е. оторванности ат эпохи и обстоятельств, в которых работал сам 'Аристотель. В ега время не было ни конкурентных рынков, которые явно или неявно предполагаются теориями полезности, ни нормирования трулозатрат, без которого трудно говорить о прямом приравнивании различных видов труда (работ). Аристотель писал об обмене в контексте общинной жизни — о чем говорит пример, который он использовал: обмен между строителем дома и башмачником.
Это вовсе не обмен между случайно встретившимися торговцами. Речь шла о повторяющихся отношениях. Обмен считался справелливым, если позволял обеим сторонам и дальше поддерживать отношения. И забота о согласованности производимых работ с потребностями, и требование безубыточности обмена — это принципы, обеспечивающие устойчивость разделения труда в общине. Дискуссии о справедливой цене продолжились в ХШ в. а среде схаластов (от лазя с(ос)огев зсйо(азлс!) — западноевропейской католической профессуры, прежде всего богословоа и юристов. Хозяйственная жизнь в эту эпоху заметно отличалась от античной. Натуральные крестьянские хозяйства были еще доминирующим укладом, но денежное обращение и коммерческая торговля уже прочно вошли в жизнь, особенно в городах. Доля продукции, поступавшей в рыночный оборот; медленно, но неуклонно росла, Конечно„рыночные отношения, включая ценообразование, не были конкурентными — они регламентировались отчасти государством, но главным образом корпоративными объединениями: ремесленными цехами и купеческими гильдиями.
Дискуссии в схоластической литературе опирались не только иа Аристотеля. Друп1м важнейшим источником было римское право, которое привнесло идею свободы договори между участниками обмена. В этих спорах — в противовес реальной практике ценообразования — сложилось и само понятие «справедливой цены» (лат. 7из)отргейигп).
Оно было экономическим и этическим одновременно. Срелневековые авторы выделяли лве группы факторов ценои образования: первая — чисто экономические факторы, связанные с покрытием потерь (издержек) продавца, — сюда входили трудовые затраты, расходы на материальные ресурсы и транспортировку, некоторые авторы добавляли к ним также затраты на изучение " Нашоида О. Апг) Рпсе В. Тйе )нейсе оГ Ше дш Расе // Тпе Ешореап )оигпа1 о(111е Нцгогу о( Есопопис Тповяпг. 1997. '»о). 4(2), Р.
191 — 21б. рынка и даже компенсацию за риск; вторая — факторы, отражавшие разные виды потребностей (нужд). Они ранжировались по этическим критериям: от естественных, вполне оправданных, до союз вершенно недостойных, обусловленных человеческой алчностью. Здесь-то и возникала главная коллизия; цены, вполне обоснованные относительно уровня издержек, тем не менее были для многих людей столь высокими, что не позволяли удовлетворять даже элементарные нужды. Понятие «справедливой цены» служило основанием для критики таких цен и поиска путей их приближения к «справедливому» уровню, Иными словами, идея справедливой цены выступала в качестве маральнои нормы, или эталона, с помощью которого люди оценивали определенные действия и поступки', в данном случае — поведение продавцов на рынке.
Моральные нормы лучше всего закрепляются в тех случаях, когда они входят в обычай, становятся правил лом поведения. Обычай и стал точкой отсчета при практическом определении справедливой цены. «Веи(ь стоит того, за чтп она мплсет быть придана — эта значшп: в обычном случае, в оби(есзтвеннам месте, многим людям и в течение нескольких дней», — писал в Х!'»' в.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
