Л.Г. Лойцянский - Из моих воспоминаний записки профессора-политехника (1124032), страница 28

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 28)

Ф. благодарность эа предложение, он мне сказал; «Не подумайте, что я хочу остаться у немцев, я ненавижу фашизм», Вскоре М.А. Шателен, вместе со всем преподавательским составом Политехнического института, переехал в Ташкент. Наступил день отъезда из Ленинграда, Наш поезд был едва ли не последним, покинувшим город, блокированный фашистской армией, По прибытии в Казань, после недолгого пребывания в общежитии— в актовом зале Казанского университета — я был принят в качестве штатного научного сотрудника созданного в Казани филиала ЦАГИ и получил комнатушку в доме Казанского авиационного института.

Желание немедленно заняться оборонной тематикой в Казани оказалось невыполнимым. Были ли в Казани оборонные предприятия, не знаю, но если и были, то к ним непроверенных людей не подпускали. Оставалось до поры до времени заниматься обычной научной тематикой. Рядом со мною жил М. В. Келдыш с семьей. Мы часто с ним встречались и подружились.

Его научные интересы были в то время связаны с вопросами прочности авиаконструкций и борьбой с вредными вибрациями частей самолета. Все помыслы М. В. были освещены желанием поскорее вернуться в Москву, где была создана новая, богатая оборудованием, лаборатория прочности, а пока ему оставалось довольствоваться теоретическими поисками в группе, руководимой А. Ю, Томашевским. Я рад был встретиться в Казани со старым знакомым, Н.

Е. Кочиным, который эвакуировался в Казань с Институтом механики Академии наук. Как я уже ранее упоминал, мне удалось его заинтересовать новой тогда идеей использования в приближенных методах теории ламинарного пограничного слоя в качестве «конкурирующих», профилей скорости, полученных строгим решением частных задач. Наша совместная работа по этой теме вошла в план научно-исследовательских работ Института механики. Н.

Е. привлек к ней способного вычислителя, который вручную, при помощи обычного 119 лабота в годы Великой Отечественной войны арифмометра (компьютеров тогда еще не было) составил необходимые промежуточные таблицы. В плане работы филиала ЦАГИ у нас с К. К. Федяевским стояла задача уменьшения сопротивления трения за счет заполнения пограничного слоя средой значительно меньшей плотности, чем в набегающем потоке.

Теоретически зто оправдьвалось, однако попытки К. К, Федяевского поставить на Волге опыты с барками, у днища которых выпускался воздух, ни к чему не привели. Пузырьки воздуха на днищах не удерживались и мгновенно всплывали. Кто-то из физиков посоветовал использовать легко испаряющиеся жидкости, наносимые на поверхность обтекаемого тела, но мы с К. К. сделать это не сумели. Более успешным оказался мой поиск нового приближенного метода расчета турбулентного пограничного слов, более простого и теоретически обоснованного, чем существовавшие тогда методы Бури, Грушвитца, Денхофа-Тетереина и другие.

Последние были эмпирическими и основывались на малом к тому времени числе опытов. Предложенный мною метод был «полуэмпирическим» и покоился на аналогии между ламинарным и турбулентным пограничными слоями. Он сразу же получил применение в проектировании крыльев новых самолетов, о котором далее пойдет речь. Замечу, что, как всегда в то время, соответствующая публикация появилась гораздо позднее. Кроме этих плановых исследований, я принял участие в создании схем, наглядно иллюстрирующих влияние аэродинамических свойств отдельных частей самолета на динамику его полета. Эти схемы легли в основу моего доклада, сделанного по поручению руководства Казанского филиала ЦАГИ в Ленинградской военно-воздушной академии, дислоцированной во время эвакуации в Йошкар-Оле. Пребывание в Казани меня мало удовлетворяло. Хотелось шире применить результаты теоретических исследований к насущным задачам авиации. И эта мечта вскоре осуществилась.

Фашистские войска были отогнаны от Москвы, и встал вопрос о реэвакуации Казанского и Новосибирского филиалов ЦАГИ, Это осуществлялось поэтапно. Семьи научных сотрудников в Москву до поры до времени не пускали. Весной 1942 года по ходатайству талантливого, энергичного организатора, будущего академика Сергея Алексеевича Христиановича, возглавившего лабораторию с приписанной к ней большой, хорошо оборудованной 120 л.

г. лойцянский Иэ моих воспоминаний аэродинамической трубой высоких дозвуковых скоростей, я был вызван в поселок Стаханово (ныне г. Жуковский под Москвой), где базировался ЦАГИ, и назначен начальником расчетного отдела новой лаборатории. В нем предполагалось провести теоретические и экспериментальные исследования крыловых профилей специальных свойств, иэ которых можно было «набрать» крылья для самолетов того или другого назначения; истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков.

Это была большая оборонная проблема, и я с радостью приступил к ее решению. В состав отдела вошли крупные специалисты по отдельным частям проблемы. Прежде всего, упомяну самого начальника лаборатории С. А, Христиановича, создавшего к тому времени приближенный метод пересчета характеристик крыл свого профиля в потоке несжимаемой жидкости на случай обтекания его с большими дозвуковыми скоростями. По его указаниям сотрудник отдела В, С. Полядский составил уточненные таблицы такого пересчета.

С. А. Христианович, со свойственной ему энергией и энтузиазмом, руководил проблемой в целом. Он следил за нашими расчетами, отбирал наиболее многообещающие профили, заказывал в столярной мастерской деревянные, гладко обработанные модели для продувки в аэродинамической трубе, активно участвовал в самих продувках. Он разработал метод пересчета опытных характеристик крыльев конечного размаха на воображаемый бесконечный размах, что соответствовало бы аэродинамическим характеристикам крылового профиля, им же были определены поправки, учитывающие влияние державок, крепящих крыло на аэродинамических весах.

Особую роль в нашем отделе играл крупный специалист в создании крыловых профилей П, П. Красильщиков. У него к тому времени уже были профили, носящие в своем шифре начальную букву его фамилии. Он с успехом продолжал развивать свои исследования в этом направлении. А. Б. Рисберг вел расчеты аэродинамических характеристик крыльев, скомпонованных иэ профилей, рекомендованных группой, состоящей из только что упомянутого П. П.

Красилыцикова, А. А. Дородницына, Я. М. Серебрийского, Р. И. Штейнберга и меня. Наши научные работы легли в основу процесса проектирования крыловых профилей. А. А. Дородницын был автором получившего широкое распространение преобразования дифференциального уравнения ламинарного пограничного слоя в потоке несжимаемой жидкости на случай дозвукового движения газа, Я. М. Серебрийский к тому 121 Работа в гады Великой Отечественной войны времени разработал оригинальный метод аналитического представления распределений скорости на внешней границе пограничного слоя, позволявший легко варьировать форму этих распределений.

Я вел расчеты ламинарных и турбулентных пограничных слоев на этих крыловых профилях, Мы с А А. Дородницыным предложили новый метод определения положения «точки перехода» ламинарного движения в пограничном слое в турбулентное. Пригодился и значительно упрощенный, «однопараметрический» метод учета влияния сжимаемости воздуха.

В наших расчетах руководящей идеей была возможность «набирать» крыло из профилей различного назначения. Так, в центральной части крыла предлагалось применять профили малого сопротивления, достигавшегося возможным смещением точки минимума давления, а следовательно, и точки перехода к кормовой части профиля. Этим достигалась «ламинариэация« профиля с повышенным значением коэффициента подьемной силы, что повышало поперечную устойчивость самолета, избавляло от «штопорач, Для штурмовиков рекомендовались наборы профилей с высокими значениями максимальной подъемной силы, позволяющие сразу после атаки легко выходить из пикирования.

Аналогичное требование относилось и к истребителям, достаточно малый радиус виража которых обеспечивал победный исход воздушного боя. Я не берусь сейчас судить о масштабах внедрения наших рекомендаций в проекты крыльев для новых самолетов, но то, что они все же были использованы главными конструкторами,— это неоспоримый факт. Наша с А. А.

Дородницыным работа в ЦАГИ была отмечена присуждением Сталинской (потом переименованной в Государственную) премии «за научные исследования в области аэродинамики самолета при больших скоростях полета, результаты которых изложены в статьях, опубликованных в 1942 — 1944 годах», я получил много поздравительных телеграмм от своих друзей, но особенно меня тронула большая, на двух телеграфных бланках телеграмма от Игоря Васильевича Курчатова, тогда уже широко известного физика, впоследствии руководившего созданием атомной бомбы. Оказывается, он не забыл о нашем знакомстве еще в Симферополе, когда он со своим другом К. Д, Синельниковым, впоследствии тоже крупным физиком, пришли ко мне в математический кабинет Таврического университета. Тогда они были л.г.

Характеристики

Список файлов учебной работы