Л.Г. Лойцянский - Из моих воспоминаний записки профессора-политехника (1124032), страница 21

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 21)

Читал он не спеша, ровным голосом, лишь иногда повышая его е особенно важных местах. Я е дальнейшем ему ео многом подражал. Не могу не отметить большую организаторскую деятельность Е. Л. Николаи. По его инициативе а Ленинграде было основано Механическое общество, издавшее под его редакцией научный журнал, который пользовался заслуженным авторитетом, Во время войны, когда преподавательский состав Политехнического института был эвакуирован е Ташкент, Е.

Л, остался е блокированном Ленинграде и только потом был эвакуирован на Восток, После войны мои взаимоотношения с Е. Л. значительно улучшились. Работа на кафедре теоретической механики. 89 И. В. Мещерский и Б Л, Николаи Во главе «Предметной комиссии по теоретической механике», которая в 20-е годы заменяла в Политехническом институте общеинститутскую кафедру теоретической механики, стоял выдающийся профессор Иван Всеволодович Мещерский.

Он был механиком широкого профиля, общепризнанным создателем нового ее раздела — динамики точки переменной массы, существенного для вопросов реактивных движений, и автором работ по гидродинамике (обтекание безвихревым потоком идеальной несжимаемой жидкости клина, гидродинамическая теория смазки) и другим вопросам механики. При жизни И.

В, Мещерского его заслуга в создании динамики точки переменной массы была непререкаема. Только в 1974 г, историк механики Г. К. Михайлов указал, что уравнение динамики точки переменной массы было значительно раньше, еще в начале девятнадцатого века, установлено чешским механиком Г. Букуа. Ивану Всеволодовичу зта работа осталась неизвестной, иначе бы он, при своей безупречной честности, на нее сослался.

Зто была большая удача в моей жизни, что я не только встретился, но и сблизился с таким ярким представителем старой русской профессуры, каким, без сомнения, был И. В. Мещерский. Внешний облик Ивана Всеволодовича совершенно не соответствовал его внутренним, душевным качествам. У него было сухощавое лицо, усы и узкая бородка, волосы, подстриженные «ежиком», что оправдывало ходившее среди студентов прозвище — «Кащей Бессмертный». На самом деле, Иван Всеволодович был добрейшим, сердечным и, я бы сказал, не только отзывчивым, но иногда даже, по своему, ласковым человеком, О начале моего знакомства с ним стоит рассказать, а для этого надо вернуться к моему избранию в ассистенты Политехнического института. При голосовании в собрании Совета института оказался один «черный шар», который и меня, и моих заступников А.

А. Фридмана и Я. И. Френкеля очень удивил, Зто странное обстоятельство вскоре разъяснилось. Я знал от А. А. Фридмана, что Иван Всеволодович был очень недоволен отказом А. А. взять себе в ассистенты одного из его преподавателей, а предпочел привлечь меня. В связи с этим я шел представляться Ивану Всеволодовичу как главе механики института в очень тревожном состоянии, ожидая, по меньшей мере, холодного приема. Каково же было мое удивление, когда этот внешне грозный профессор приветливо со мной поздоровался, усадил 90 л. г. лойцянский Иэ монк воспоминаний меня и сразу ошарашил словами: «Черный шар» бросил я.

Не подумайте, что этот шаг с моей стороны имел какое-нибудь отношение лично к Вам. Это был мой протест против А. А. Фридмана, который отказался принять к себе в ассистенты одного из институтских преподавателей, а предпочел пригласить Вас, А теперь, после свершившегося Вашего избрания, добро пожаловать в дружную семью преподавателей теоретической механики нашего института». Таким, дышавшим искренней доброжелательностью, был прием, оказанный мне этим замечательным человеком. В дальнейшем я не только не заметил какой-нибудь неприязни с его стороны, наоборот, он меня выделил из всех своих преподавателей, сделав заведующим великолепно оборудованного приборами кабинета теоретической механики. Этот кабинет служил и его служебным кабинетом.

За большим письменным столом он часто работал или вел прием. Я постоянно встречался с И. В. в этом кабинете и с большим интересом участвовал в задушевных беседах с ним. И. В. проявлял ко мне теплые, дружеские чувства. Он часто приглашал меня к себе домой, познакомил со своей ласковой, гостеприимной супругой, Анной Яковлевной. За чайным столом я с наслаждением наблюдал эту замечательную своей взаимной привязанностью супружескую пару. Они трогательно заботились друг о друге, детей у них не было. Ходили слухи, что И.

В, принадлежал к известному дворянскому роду князей Мещерских, но И. В. разъяснил, что он происходит от крепостных этой семьи. Меня поразило внимательное отношение И, В, к своим сотрудникам. Я как-то преподнес ему оттиск своей работы о колебаниях авиационного угломера и совершенно не рассчитывал, что он ее прочтет. Каково же было мое удивление, когда после смерти Ивана Всеволодовича мне вернули мой оттиск из его архива, буквально испещренный сделанными им ценными замечаниями, Между И. В. Мещерским и А.

А. Фридманом — двумя известными на весь мир учеными — отсутствовали добрые отношения. А, А, Фридман неоднократно говорил мне о своем отрицательном отношении к Мещерскому. Отмечу деликатность И. В,— я никогда от него не слышал дурного слова о Фридмане. И. В, плохо разбирался в своих служебных отношениях с администрацией института, придавая им — согласно его взглядам на личную ответственность— серьезное значение, увы, далеко не соответствующее действительности в то Работа иа кафедре теоретической механики.

91 И. В. Мещерский и Б Л. Николаи противоречивое время. Однажды я его застал в крайне взволнованном состоянии. «Господин директор,— сказал он,— прислал мне распоряжение в короткий срок связаться с промышленностью, а я совершенно не представляю, что именно я должен предпринятые Я разъяснил ему, что эта бумажка является результатом неразборчивого отношения к адресатам и предложил выбросить ее в корзину. Он долго сомневался в таком предложении, но потом согласился и с удовольствием его выполнил.

Из взаимоотношений с другими выдающимися учеными-«политехниками» мне хочется рассказать о члене-корреспонденте Академии наук, специалисте по теории чисел Иване Ивановиче Иванове. Он заведовал обще- институтской кафедрой высшей математики и был опытным лектором, Отличаясь очень мягким, общительным характером, он распространял в преподавательской самые невероятные слухи. Так, однажды он конфиденциально сообщил, что чай больше продаваться не будет и взамен придется пользоваться брусничными листьями.

Простые, приятельские отношения образовались у меня с известным ученым в области теории чисел, академиком Иваном Матвеевичем Виноградовым, Он был очень своеобразным человеком. Будучи сам высокоталантливым ученым, он не признавал эту возможность у других. Так, однажды, пригласив меня к себе домой, он вынул иэ ящика с грязным бельем присланный ему широко известным немецким «цалентеоретиком» Э. Ландау капитальный труд по теории чисел и подарил его мне, ссылаясь на то, что для него эта книга совершенно неинтересна. Такое отношение к зарубежной науке было тогда характерно для многих советских ученых. В то время связь с заграницей была затруднена, но это не тяготило некоторых ученых. Громкая известность И.

М. Виноградова не мешала ему читать в Политехническом институте обычный курс высшей математики. Мне говорили, что он поражал аудиторию не столько своим мастерством лектора, сколько баснословной физической силой, свободно завязывая в узлы приносимые ему студентами гвозди, подымая одной рукой за ножку стул с сидящим на нем студентом.

Такого рода демонстрации проводились им и в преподавательской. Его рукопожатия грозили травмой. В дальнейшем он уехал в Москву и стал директором Математического института им. В. А. Стеклова Академии наук СССР. Мои знакомства не ограничивались ведущими профессорами, Я подружился с преподавателями механики Н. А. Кандыбой, М.

Д, Чертоусовым, 92 л.г. лойцянский Из моих воспоминаний Г. Г, Ростовцевым и с замечательным педагогом а области высшей математики Н. Н. Семеновым (математиком, а не ранее упомянутым физхимиком). Тесно вошел я е семью «политехников» и, казалось бы, мог этим удовлетвориться. Но меня тяготило чувство несамостоятельности у себя на факультете.

Я участвовал е заседаниях кафедры теоретической механики, руководимой Е. Л. Николаи, который не вмешивался е тематику моих лекций по теоретической механике, но асе же застаалял тяготиться зависимым от него положением. Я полностью согласился с оценкой, данной А. А. Фридманом, разрозненным плодам моих научных изысканий и искал новую для себя, более актуальную тематику. Такую я нашел а области гидроаэродинамики.

Это были новые по тому времени вопросы теории пограничного слоя, турбулентности и их применения к вопросам взаимодействия жидкости с движущимися е ней твердыми телами, включая динамические и тепловые процессы. Для их решения был нужен эксперимент, нужна лаборатория. Собственно говоря, аэродинамическая лаборатория при Политехническом институте существовала, но она была е распоряжении кораблестроительного факультета, декан которого, крупный специалист, инициатор использования дизельных двигателей на судах, профессор Константин Петрович Беляевский, резко отрицательно е то время относился к нашему факультету.

Характеристики

Список файлов учебной работы