Л.Г. Лойцянский - Из моих воспоминаний записки профессора-политехника (1124032), страница 16

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 16)

(прим. ред.т 63 л. г.лойцянский Иэ ляивг воспоминаний У меня была тема, связанная со сейсмологией, к которой я тщательно подготовился. Правда, литература, которой я пользовался, была написана аналитическим языком. Из-за этих громоздких математических выкладок доклад получился у меня длинным и скучным, эа что я и получил замечание от Лойцянского, который тут же показал, насколько короче и изящней все было бы, воспользуйся я современным языком векторного анализа. Туг хочется заметить, что слово «изящный» не случайное слово. Лойцянский, как, впрочем, и Лурье, были влюблены в свою науку, умели, как никто, доносить до сознания студентов всю красоту, логичность и изящество, присущие ей, Их крылатое выражение «механика — это поэзия», быть может, и до сих пор очаровывает умы молодежи, сумевшей увидеть и прочувствовать ту красоту, которую так хорошо чувствовали эти ученые, и так хотели передать это чувство и нам, молодым их ученикам».

Я по праву разделяю всю свою научную и педагогическую деятельность на два периода: до и после смерти Фридмана. Много почетных званий приобрел я за свою долгую жизнь и горжусь ими, но выше всего ставлю то, что был «ассистентом Фридмана». Мы с А. И. Лурье глубоко прониклись идеей А. А. Фридмана — много теории, но в связи с ее применениями на практике. Эту идею мы попытались воплотить в трехтомной монографии по теоретической механике и двухтомном учебнике. Учебник этот выдержал много пеРеизданий (первый том — восемь, второй — шесть) и получил лестные отзывы в нашей стране и в зарубежной литературе. На пленуме Научно-методического совета по теоретической механике Министерства высшего и среднего специального образования СССР крупный специалист по механике, московский профессор Георгий Юрьевич Степанов в своем обзорном докладе о существующих в Союзе учебниках по теоретической механике поставил наш учебник на первое место.

Известный механик С. П. Тимошенко в предисловии к своему американскому курсу отметил, что он широко использовал наш учебник. Но превыше всех этих отзывов я ставлю мнение моего учителя А. А. Фридмана и высоко чтимого нами академика Алексея Николаевича Крылова, главы русских и советских механиков. Встретившись со мной на заседании Ленинградского механического общества, он поблагодарил меня за присланный ему наш учебник, весьма одобрительно о нем отозвался и, желая подчеркнуть его оригинальность, отметил, что в нем, как он выразился, Двадцатые годы НЭП Е9 «не чувствуется пластов». Он не посетовал даже на то, что в нашем учебнике принят векторный метод изложения, который он недолюбливал, ошибочно считая, что «векторы сберегают мел и расходуют мозг».

После смерти А. А. Фридмана встал вопрос о сохранении существования механической специальности на физико-механическом факультете. Мне тогда еще не исполнилось и двадцати пяти лет, и я не пользовался достаточным авторитетом. Декан факультета А. Ф.

Иоффе пригласил занять должность заведующего кафедрой ведущего профессора Политехнического института Е. Л. Николаи, сохранив меня в звании доцента. Но в своей статье по поводу десятилетия Физико-механического факультета в стенах Политехнического института Абрам Федорович, говоря о «спасителях» механической специальности, рядом с Е. Л. Николаи назвал и меня. ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ.

НЭП Я вернулся в Петроград из Симферополя, когда кронштадтский, эсеровский и анархистский мятежи уже бьши ликвидированы, но последствия гражданской войны еще повсюду сказывались. Продовольственные магазины пустовали, а базаров не было. Были затруднения в подаче воды в верхние этажи домов, электрического освещения часто не было. Мы кое-как перебивались по «карточной» системе.

Положение в стране было катастрофическим, и спасения было ожидать неоткуда, Народ, не только свергнувший царскую власть и осуществивший Революцию, но и защитивший ее от внутренней контрреволюции и внешней интервенции, дошел в период «военного коммунизма» до крайнего истощения. Голод, разруха, детская беспризорность, эпидемии приняли свои самые жестокие формы, Народное хозяйство страны было в полном упадке, транспорт работал плохо. Объявленная В. И, Лениным «новая зкономическая политика», получившая краткое название «НЭП», спасла страну от гибели, обеспечив быстрое восстановление нормальной жизни.

Предоставляю слово Большому Советскому Энциклопедическому Словарю (изд. 2-ое, 1983 г.). Новая экономическая политика «...укрепляла на зкономической основе союз рабочего класса с крестьянством для вовлечения его в строительство социализма, развивала связи социалистической промышленности с мелко-товарным крестьянским хозяйством, используя товарно-денежные отношения. Допускала некоторое 70 л.г.

лойцянский Иэмоик воспоминаний развитие капиталистических элементов при сохранении Советским Государством командных высот в народном хозяйстве. Обеспечила быстрое восстановление народного хозяйства и его социалистическую перестройку». К этому только хочется добавить почему-то опущенное главное — развитие частной торговли и предпринимательства, но отнюдь не объявленные тогда, гласность, открытость, свободу высказывания мыслей в дискуссиях. Пишущий эти строки — не экономист и плохо разбирается в вопросах экономики, но глубоко и искренне верит, что если не произойдут какие-нибудь повороты к старому — все бывало в печальной истории страны, хотя бы с тем же НЭПом,— то нас, но, скорее всего, в довольно далеком будущем, ожидает более счастливая, мирная и благоустроенная жизнь.

Но вернемся к эпохе НЭП'а и попытаемся показать, что дала зта политика нашему, так сказать, интеллигентному обществу, к которому осмелюсь присоединить себя. По приезде в Петроград я поспешил посетить моего крымского учителя и друга, профессора Якова Ильича Френкеля, который своим исключительно ласковым ко мне отношением и своей высокой интеллектуальностью привлек меня к себе на долгие годы. И сейчас я его часто вспоминаю с любовью и грустью по безвременно ушедшему блестящему ученому и человеку замечательных душевных качеств.

Я бьш рад познакомиться с женой Якова Ильича, Саррой Исааковной, обаятельной, приветливой женщиной, талантливой поэтессой. Она не публиковала свои, полные лиризма стихи, быть может, боясь конкуренции с Анной Ахматовой, владевшей тогда сердцами людей. Она безгранично любила своего Яника» и окружала его заботой, значительно облегчая ему очень напряженную жизнь. Думаю, что она, безупречно владевшая иностранными языками, была верной его помощницей в издании многочисленных книг и монографий. Жили «Френкели», как мы их называли, в уютно обставленной квартире, во дворе, в деревяном доме на Яшумовом переулке, Сейчас этого дома уже нет, он давно снесен, а на его месте высятся дома научных институтов: Ленинградского Физико-Технического и Постоянного тока.

Я, как говорится, «зачастил» своими посещениями, чему много способствовала Сарра Исааковна, дружба с которой быстро установилась. Исключительно доброе и ласковое отношение ко мне Якова Ильича мне объяснила Сарра Исааковна. Причиной была трагическая смерть младшего брата Якова Ильича, Сергея. Яков Ильич тяжело 71 Деалцатые годы. НЭП пережил смерть брата и перенес часть своей любви к нему на меня.

Думаю, что большую роль в их отношении ко мне играла общая черта их характера — большая душевность, привлекавшая к ним многочисленных друзей. Никогда не забуду частых семейных «застолий» у Френкелей, обычно по вечерам. Всегда собиралась большая компания, по преимуществу, физиков, начинающих и уже зрелых. Особенно интересно было слушать рассказы Я. И. о заграничных командировках и встречах со знаменитыми зарубежными физиками. Он был е дружеских отношениях с самим А. Эйнштейном и даже играл с ним дуэтом на скрипке.

Скрипка была любимым отдыхом Я. И. Кроме того Я. И. бьш прекрасным художником-портретистом, писал маслом. Сохранился мой портрет, сделанный им. Лето (922 г. я со своей младшей сестрой провел «на даче», в доые с садом в Лесном на углу Старо-Парголовского проспекта (ныне проспект Мориса Тереза) и Яшумова переулка (ул. Курчатова).

Дома этого уже давно нет. На его месте помещается большой мебельный магазин. А тогда этот дом занимала «коммуна» научных работников Физико-Технического института. Был в нашем распоряжении котел, е котором по очереди ыы варили макароны и пшенную кашу, единственные блюда нашего скромного меню. Подружился я тогда с будущим членом-корреспондентом АН СССР Петром Георгиевичем Стрелковым, крупным физиком, специалистом по твердому телу и термометрии. Напротив дачи» был тогда очень густой и мало истоптанный лес, по которому мы ходили купаться а Озерки у Поклонной Горы.

Характеристики

Список файлов учебной работы