Зубов В.П. Леонардо да Винчи (1124016), страница 52
Текст из файла (страница 52)
Наоборот, это былозав ерш е н и е м исследований по механике. В этом и в подобных размышлениях Леонардо пыталсяусмотреть некий более общий, универсальный смысл своих механических понятий. Говорили об «антропоморфизации» механики,не замечая, что с большим правом следует говорить о «механизации» человеческого мира.Разительным подтверждением только что сказанного является знаменитый отрывок о мотыльке и свете.
Леонардо в нем нестолько антропоморфизировал учение о стихиях, сколько, наоборот, учение о стихиях применил к миру человека и его стремлений. По Леонардо, стихия, окруженная той же стихией, например вода, окруженная водою той же плотности, не движется нивверх, ни вниз. Движение появляется только тогда, когда она попадает в инородную, «чужую» стихию, и «устремление» ее к своему «естественному месту» тем сильнее, чем дальше стихия отсвоего «естественного места», от своей «родины». Это стремление Леонардо образно называл «квинтэссенцией», или «духомстихий». И это же стремление он находил в душе человека, которая, следовательно, живет по основному «математическому» закону Вселенной.
Вот почему Леонардо и называл человека моделью, или образцом мира(modello del'mondo).Вчитаемся в этот229классический фрагмент. «Смотри же, надежда и желание водвориться на свою родину и вернуться в первое свое состояние уподобляются бабочке в отношении света. И человек, который всегда, с непрекращающимся желанием, полный ликования, ожидаетновой весны, всегда новых месяцев и новых годов, причем кажется ему, что желанные предметы слишком медлят прийти,- незамечает, что собственного желает разрушения! Желание этоесть квинтэссенция, дух стихий, который, оказываясь заточенным душой человеческого тела, всегда стремится вернуться к пославшему его».
Леонардо настойчиво повторяет: «И хочу, чтобы- спутница(modello del'mondo)» (В. М.,ты знал, что это именно желание есть квинтэссенцияприроды, а человек- образец мира156 об.,с.90-91).Мотылек (и человек) желает собственного разрушения и потому является образом, символом, «моделью» мира.Это размышление Леонардо, вошедшее во все хрестоматии,уясняется при сопоставлении с другим, которое ему предшествует. Он ставит вопрос: «Почему природа не устроила так, чтобыодно животное не жило смертью другого?» Попытка ответить нанего- цепь раздумий. Сначала Леонардо пытается объяснить этонекоей высшей «целесообразностью» природы: необходимостьюограничить ее бесконечное, неисчерпаемое творчество.
«Природа, полная желания и находящая радость в том, чтобы непрерывно творить и производить жизни и формы, зная, что в этом ростее земной материи, гораздо охотнее и быстрее творит, чем времяразрушает. И потому положила она, чтобы многие животныеслужили пищей одни другим. И так как этого недостаточно дляудовлетворения подобного желания, часто насылает она некиеядовитые и губительные испарения и непрерывный мор на большие множества и скопления животных, и особенно на людей,прирост которых велик, поскольку ими не питаются другие животные.
И тогда по устранении причин устраняются и следствия».«Итак,- возражает дальше самому себе Леонардо,- эта Земля ищет прекращения своей жизни, желая непрестанного умножения?» Да, отвечал он, ибо «часто следствия походят на своипричины- животные служат примеромни» (В. М.,156(esemplo)мировой жизоб.). И вслед затем Леонардо переходил к образумотылька, устремляющегося к собственной смерти. Иначе говоря, это значит, что мотылек «служит примером», символизируетустремление всей природы в целом, макрокосма к собственномусвоему уничтожению.Не то же ли самое утверждал Леонардо о «силе», тойforza,которая «бешено гонит прочь все, противящееся ее разрушению,230стремится победить, умертвить свою причину, свою преграду и,побеждая, сама убивает себя» (А,34об., с.97).Таково «механистическое обоснование» трагического оrцуrцения человеческой жизни, которая в своем развитии таит семена собственного разрушения(«la vie <::est la mort»,- скажет позднее Клод Бернар).
Леонардо в конечном итоге возводил к «обrцему» мировому закону это оrцуrцение и пытался выразить его втерминах «механики»: движение «стихии», устремляюrцейся ксвоему «естественному месту», сменяется состоянием покоя, т.е.уничтожается, когда «стихия» достигла своей «родины», вернулась в свое «естественное место».Вот другое образно-поэтическое описание «выхода из своей стихии», способное по точности своих деталей спорить с научными отрывками, посвяrценными образованию облаков и дождя.
«Вода, пребывая в гордом море, своей стихии, возымелажелание подняться в воздух и, подкрепляемая стихией огня,вознесясь тонким паром, она казалась почти такой же тонкости, что и воздух. Но, поднявшись в высоту, очутилась она среди воздуха, еrце более тонкого и холодного, и там ее покинулогонь. Малые ее крупицы, теснимые друг к другу, стали соединяться между собой и становиться тяжелыми, так что при падении надмевавшаяся гордыня ее сменилась бегством.
И вот падает она с неба с тем, чтобы ее выпила потом сухая земля, где,заточеннаяна(Forst. III, 93долгиевремена,каетсяонавгрехесвоем»об.).Я не могу согласиться с тем, что леонардовекая эстетика, и вчастности его учение о гармонии, «обходит молчанием все социальные конфликты жизни», полагать, будто «она забывает отом, что не все в жизни совершенно и справедливо», что «теневые стороны действительности целиком вылали из сферы внимания леонардовекай эстетики», или применять к Леонардо словаМаркса и Энгельса о материализме Бэкона-«материя улыбается своим поэтическим чувственным блеском всему человеку»45.Более прав Франческа Флора, утверждая, что «красота мира» уЛеонардо-трагическая4б.Леонардо много писал о гармонии художественного произведения, и эти его заветы бесконечное множество раз повторялипозднейшие теоретики классицизма. Но учение самого Леонардо45 Лазарев В.Н.
Леонардо да Виичи. М., 1952. С. 98-99.46 <<Но благодеяние жизни, красота и польза мира не есть действительность розовых событий и приятных иллюзий: это борьба и контраст сил, которыенужно принять и одолеть,Umaпesimo-действительность трагическая ... »(Flora F.di Leonardo // Atti del Convegno di studi vinciani ... Р. 7.231АJIЛеrорическая фигура УдовольствияиНеудовольствия(Оксфорд,Christ Church College, л.
29)о гармонии не холодно-классичное и меньше всего содержит нормы и каноны.Как ни вспомнить, что гармоничная «пирамидальная» композиция святой Анны и девы Марии с младенцем висит над пропастью, которая прямо не показана на картине, но которая явнообозначена началом крутого отвеса скалы?У Леонардо есть аллегорический рисунок, сопровождаемыйследующим пояснением: «Это232-Удовольствие вместе с Неуд о-вольствием, и изображают их близнецами, потому что никогдаодно не бывает отделено от другого. Делают их с повернутымиспинами, потому что они противоположны друг другу; делают ихна основе одного и того же тела, потому что основа у них одна;ведь основа Удовольствия- труд, сопровождаемый Неудовольствием,аоснова Неудовольствияпустые и сладострастные-Удовольствия. Вот почему здесь оно изображено с тростинкой вправой руке-тростинка эта пуста и бессильна, а уколы, сделанные ею, ядовиты» (Ох. А,29= R.
676).Такое изображение противоположностей «близнецами» выходило далеко за пределы моральной теории удовольствия и неудовольствия. Те же противоречия видел Леонардо во всем природном бытии в целом. Природа-заботливая мать и жестокаямачеха.Анатомические рисунки руки Леонардо сопроводил такой заметкой: «Увидел ли ты здесь ту тщательность, с какой природарасположила сухожилия, артерии и вены по бокам пальцев, а непосредине, дабы при работе они как-нибудь не укололись и не порезались!»(W. An.А,13об., с.851).И вместе с тем он заявлял,что для одних животных природа кажется скорее «жестокой мачехой, чем матерью», а для других «не мачехой, а матерью сердобольной»(Forst. III, 20об., с.851).Однажды у Леонардо даже сорвались с уст жестокие слова: «Поистине кажется, что тут природа хочет искоренить человеческий род, как вещь ненужную мируи портящую все сотворенное» (С.
А.,370об. а).Среди «описаний», созданных Леонардо, едва ли не самое гениальное- описание острова Кипра(W. 12591об.). Оно насквозьантиномично. Уже в самом начале намечено сплетение двух контрастирующих тем, которые в дальнейшем получат свое поэтическое и вместе с тем подлинно музыкальное развитие.«С южных берегов Киликии виден в полуденной стороне прекрасный остров Кипр, который был царством Венеры. И многие,возбужденные его красотою, разбили свои корабли и снасти среди скал, опоясанных головокружительными волнами». Послеэтой сжатой экспозиции звучит развитие первой, мелодическиплавной, поющей темы: <<Здесь красота нежного холма приглашает странствующих корабельщиков отдохнуть среди его цветущей зелени, кружа в которой, ветры наполняют остров и окрестное море сладкими ароматами».
Но сразу же в лирическую кантилену безмятежного пейзажа врываются скорбные возгласы иразвертывается картина погибших судов, потерпевших крушение:«0,как много кораблей здесь было уже потоплено! О, какмного судов разбилось о скалы! Здесь можно было бы видеть233бесчисленные суда, разбитые и полуприкрытые песком; у одноговидна корма, у другого нос, у одного киль, у другого борт; и кажется, словно некий Суд хочет воскресить здесь мертвые корабли,-так велико количество их, что покрывает оно все побережье с полуночной стороны». Все завершается, лучше сказать,обрывается на печально одинокой каденции: «Здесь северныеветрывотзвукахпроизводятразнообразныеистрашныезвучания».Вазари рассказывает о колоссальной физической силе Леонардо да Винчи: «Своей силой он смирял любую неистовуюярость, и правой рукой гнул стенное железное кольцо или подкову, как свинец»47.
С этой силой уживалась нежность легчайшихприкосновений кисти-тончайшая нюансировка светотени идымки. Сочетание таких противоречий определяло все мировоззрение Леонардо.Леонардо был проникнут чувством бесконечной ценности человеческой жизни. По поводу своих анатомических рисунков онписал: «И ты, человек, рассматривающий в этом моем труде удивительные произведения природы, если ты решишь, что разрушить мой труд-дело преступное, подумай, что гораздо болеепреступно отнять жизнь у человека! И если это его строение тебе кажется удивительным произведением природы, подумай, чтооно -ничто в сравнении с душой, которая обитает в этом здании.И поистине, какова бы эта душа ни была, предоставь ей жить всвоем произведении как ей заблагорассудится и не стремись своим гневом и злобой разрушить такую жизнь, ибо поистине тот,кто ее не ценит, тот ее не заслуживает»(W. An.А,2,с.851).Леонардо увещевал ценить дарования людей выше всего остального.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
