Зубов В.П. Леонардо да Винчи (1124016), страница 42
Текст из файла (страница 42)
I. II,с.1. Р. 107.185с разных точек зрения» (Т. Р.,181). Зарисовки вего собственныхзаписных книжках дополняются описанием отдельных фигур всостоянии гнева (Т. Р.,381)или отчаяния (Т. Р.,ми о «смехе и плаче и их различии» (Т. Р.,382),384, 385).замечанияТеория была в глазах Леонардо средством преодолеть субъективную ограниченность, ограниченность единичного, и выйти наширокое поле универсальности.
Но подлинно универсальное- природа во всем ее разнообразии-представлялось безбрежным океаном конкретного, т.е. бесконечным множеством индивидуальностей, индивидуальных пропорций, индивидуальных движений и положений. «И природа столь усладительна и неистощима в разнообразии, что среди деревьев одной и той же породы ни одного не найдется растения, которое вполне походило бы на другое, и не только растения, но и ветвей, и листьев, и плода не найдется ни одного,который бы в точности походил на другой» (Т.
Р.,501,с.854).По Леонардо, «одна из похвальнейших и удивительнейтихособенностей, примечаемых в творениях природы», заключаетсяв том, что «НИ в одном из творений ее, в пределах любого вида,ни одна частность не похожа в точности на другую» (Т. Р.,270).«И если ты все же захотел бы делать твои фигуры по одной и тойже мере, то знай, что их нельзя будет отличить одну от другой,чего не видно в природе» (Т. Р., там же).Такое неистощимое разнообразие способна ли охватить какая бы то ни было теория, какая бы то ни было наука? И еслипредметом живописи(respectiveнауки) является именно такоебезграничное разнообразие, то чему служат любые, неизбежнообщие приемы, являющиеся предметом той или иной дисциплины, т.е. совокупность общих правил, которым можно научить икоторые можно изучить (дисциплина-отdiscere ).«Рисунок свободен, ибо ты видишь бесконечно много лиц, ивсе они различны: у одного длинный нос, а у другого короткий.Поэтому и живописец может пользоваться этой свободой, а гдеесть свобода, там нет правила» (В.N.
2038, 1).В разных местах «Книги о живописи» говорится о различныхвспомогательных приемах - пользовании зеркалом (Т. Р.,407-408), прорисовывании сквозь стекло, прозрачную бумагу иливуаль (Т. Р., 39, 90, 413), применении того же стекла при передаче воздушной перспективы (Т. Р., 216), использовании рамы с нитями (Т. Р., 97). Все подобные приемы в глазах Леонардо -лишьдополнительные средства самопроверки, а не метод творческойработы.
В одном случае (Т. Р.,39) Леонардо прямо говорил о «лени», отмечая, что художникй, всецело полагающиеся на механические средства, беспомощны в «изобретении» и композиции, т.е.186в разумном выборе. Выше наук, доступных подражаниюtie(scien-imitaЬili), в которых ученик может сравняться с тем, кому онподражает, Леонардо ставил те науки, которые «не могут передаваться по наследству».
Первая среди них-живопись(pittura).«Ей нельзя научить того, кому не позволяет это природа», в отличие от математических наук, где «ученик усваивает столько,сколько прочитывает ему учитель». Картина (то же словоttura!),unica).по Леонардо, «драгоценна и единственна»pi(resta pretiosa et«Ее нельзя скопировать как литературные произведениятак, чтобы копия имела ту же ценность, что и оригинал. С неенельзя получить слепка, как в скульптуре, где отпечаток таковже, как оригинал, в отношении достоинства произведения.
Онане имеет бесконечного множества детей, как печатные книги.Она одна остается благородной, она одна дарует славу своемутворцу, и остается драгоценной и единственнойне порождает детей, равных себе.(unica),и никогдаИ эта ее единственность(singolarШ~) делает ее более превосходной, чем те произведения,которые оглашаются повсюду» (Т. Р.,8).Леонардо как будто забыл свои собственные слова:« ... танаука полезнее, плод которой более поддается сообщению, и наоборот: менее полезна та, которая менее поддается сообщению».Ведь именно потому Леонардо ставил живопись выше поэзии,что она «В состоянии сообщить свое намерение всем поколениямВселенной» (Т.
Р.,7).И где тогда пресловутый «Математизм» Леонардо, коль скоро доподлинному существу живописи нельзя научить, в отличиеотматематическихнаук,вкоторыхученикусваиваетровностолько, сколько прочитывает ему учитель? Где, наконец, прославленный «синтез науки и искусства», коль скоро уже давноАристотель, «учитель тех, кто знает», «Философ» по преимуществу, с большой буквы, каким он стал для последующих поколений и продолжал оставаться во времена Леонардо да Винчи, провозгласил с полной категоричностью, что о единичном не можетбыть научного познания?мСопоставление Леонардо да Винчи и Гёте делалось уже не раз.Оно позволит дать ответ на только что поставленные вопросы.Когда Гёте развивал свои мысли о метаморфозе растенийШиллеру и начертил на бумаге схему «перворастения», послед-66 Аристотель. Метафизика.III, 4,999в: <<Если, помимо единичного, ничего несуществует, тогда не было бы ничего постигаемого умом, но все было былишь предметом ощущения, и ни о чем не было бы науки, разве только ктонибудь сказал бы, что ощущение есть наука».!ний сказал: «Это не опыт, а идея».
Гёте ответил: «Тогда идеюможно видеть глазами» 67 . Разумеется, отвечая так, Гёте не имелв виду сводить научное познание к чувственно единичному образу. Ведь по другому поводу он отмечал, что «существует разницамежду зрением и зрением- «zwischen Sehen und Sehen»,что «глаза духа должны действовать в непрерывном живом союзе с глазами тела, ибо иначе возникает опасность смотреть и тем не менее просмотреть», или смотреть мимо(vorbeizusehen)68.Однако для Гёте среди множества природных явлений существовали такие, которые не сводились к другим; вокруг них группиравалисьбесчисленныедругие явления,чьими типичнымипредставителями они служат. Это «первичные явления», или«первофеномены».~~первофеномен» - «методический центр»(methodischer Mittelpunkt) других явлений69, «основное явление»(Grundpblinomen)70 .
Первофеномен не требует дальнейших объяснений, а потому есть «граница созерцания» (Grenze des Schauens).<<Естествоиспытатель должен сохранять первофеномены в ихвечном покоеи великолепии - «der N aturforscher lasse dieUrpblinomene in ihrer ewigen Ruhe und Herrlichkeit da stehen»7I.В «Дополнениях к учению о цветах»72 Гёте, в подтверждениесвоего учения о «первофеномене» (сквозь замутненную средусвет представляется красным, а мрак-синим), целиком привелвместе с немецким переводам отрывок из трактата о живописиЛеонардо да Винчи, снабдив заголовком: «Достойнейший авторитет». Вот этот отрывок.
«Воздушная синева рождается от толщи освещенного воздушного слоя, находящегося между верхниммраком и землею. Воздух сам по себе не обладает качеством низапаха, ни вкуса, ни цвета, но вбирает в себя подобия предметов,которые расположены за ним; и тем более прекрасного синегоцвета он будет, чем больший позади него мрак, если только неокажется он слишком большого протяжения и слишком плотнойвлажности. И на горах, там, где больше всего тени, с далекогорасстояния видна наиболее прекрасная синева; и где гора освещена наиболее, там больше выступает ее собственный цвет по срав-67 Goethe J.-F.
Erste Bekanntschaft mit Schiller (1794) = Glйckliches Ereignis (1817) //Goethe J.-F. Siimtliche Werke. PropyJiien-Ausgabe. Berlin, о. J. Bd. 30. S. 448.Goethe J.-F. Zиr Metamorphose der Pflanzen. Wenige Bemerkungen [iiber К.F.Wolf] // Ibid. S. 502.69 Goethe J.-F. Farbenlehre. Didaktischer Teil // Goethe J.-F. Samtliche Werke.Propylaen-Ausgabe. Miinchen, 1913. Bd. 21. § 737. S. 189.70 Ibid. § 174, 177. S. 57-58.71 IЬid.
§ 177. S. 58.72 Goethe J.-F. Zur Farbenlehre, Geschichtliches // Goethe J.-F. Samtliche Werke.Propylaen-Ausgabe. Berlin, о. J. Bd. 30. S. 499.68·1нению с цветом синевы, который придается ей воздухом, находящимся между нею и глазом» (Т. Р.,243).Но так ли близок только что приведенный отрывок к понятиюпервофеномена у Гёте? Ведь от первой строчки до последней онпосвящен а н а л и з у явления, попытке причинно объяснить тоявление, которое для Гёте должно было оставаться предметомчистой интуиции, созерцания в «вечном покое и великолепии».Напоминая о гетевеком выражении «точная чувственнаяфантазия»(exakte sinnliche Phantasie),Кассирер пытался приложить его к особенностям видения Леонардо.
По Кассиреру, «дляЛеонардо, как и для Гёте, художественный стиль резко отличается от всякой чисто случайной индивидуальной манеры; как идля Гёте, для Леонардо стиль покоится "на глубочайших фундаментах познания, на существе вещей, насколько нам дано постигать это существо в зримых и осязаемых образах"». «Этой зримости и осязаемости образа,жится и Леонардо. Онанию,связанным-всякое-продолжал Кассирер,-твердо дерграница, с которой остается, по его мнечеловеческоепознаниеипостижение.Полностью измерить царство наглядных образов, схватить каждый из этих образов в его ясных и верных очертаниях и представить их с полной определенностью перед внешним и внутреннимвзором, вот в чем заключается высшая цель, которую преследует наука Леонардо. Граница вИдения есть для него поэтому одновременно граница постижения.
Таким образом, то, что он охватывает как художник и как исследователь, всегда есть мир zлаза,но мир этот должен представать перед ним не отрывочно и фрагментарно, а в своей полноте и систематичности»7з.Лупорини74 справедливо ополчается против такой «визибилистической» интерпретации подхода Леонардо. Он справедливоуказывает, что в отличие от Гёте Леонардо усматривал в зримомявлении математическую структуру.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
