Зубов В.П. Леонардо да Винчи (1124016), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Во-первых, ее устремленность на в с е60 Ср. также: Т. Р.,108, 109, 137, 499.предметы мироздания, которые бесконечно разнообразны, и, вовторых,значение живописи как некоего универсального языка,попятного в с е мнародам. Такая универсальность основана натом, что живопись о т р а ж а е тпредметы, тогда как национальные языки поэтов о б означаю т их (Т. Р.,7).«Живопись не нуждается в переводчиках с различных языков, как литература, а сразу же дает удовлетворение человеческому роду не иначе, как это делают предметы, произведенныеприродой. И не только роду человеческому, но и другим живымсуществам, как это подтвердила картина, изображавшая отца семейства,ее ласкали маленькие дети, еще находившиеся в пе-ленках, равно как собака и кошка того же дома, так что удивительно было смотреть на это зрелище» (Т.
Р.,7)61.По убеждению Леонардо, живопись сильнее слова, ибо «ЖИвописец сделает бесконечно много таких вещей, каких нельзя наименоватьсловаминий» (Т. Р.,15).заотсутствиемподходящих для них назваМожно было бы сказать, что, по Леонардо, живопись способна к такой нюансировке, на которую неспособнослово: оттенков голубого или розового цвета, улавливаемых глазом, гораздо больше, чем соответствующих терминов.
Картезианцы и лейбницианцы скажут позднее, что такие оттенки обладают отчетливостью (их можно отличить друг от друга), но не обладают ясностью (им нельзя дать словесного определения, ихможно только показать или условно обозначить).В Средние века было распространено представление о живописи как своего рода «низшей литературе», «литературе неграмотных», и оно держалось даже после смерти Леонардо. ПапаГригорийIв послании к Серену Марсельскому(599г.) писал:«Ведь для того и применяется живопись в церквах, чтобы те, ктоне знают букв, хотя бы видя картины на стенах, читали то, чегоне в силах прочесть в книгах»62.В «Диалоге о живописи», впервые изданном в Венеции в1557 г.,Лодовико Дольче говорил о картинах, как о «книгах неграмотных» (libri degli ignoranti)6З. Но уже Альберти отверг представление о живописи, как о некоем низшем виде литературы. Живопись была для него универсальным искусством, которое одинаковопривлекательно как для образованныхванных(indotti).По его замечанию,(dotti), так и для необразоэто «редко случается с61 О том, что живопись радует разумныеинеразумные живые существа ер.
также у Пачоли(Divina proportione, р. 4).).Knogel Е. Schriftquellen zur Kunstgeschichte derMerowingerzeit. Darmstadt, 1936, N 858.63 Dolce L. Dia1ogo della pittura. Venezia, 1557.62 Цитирую по сборнику:182каким-либо другим искусством, а именно, чтобы то, что нравится посвященным, волновало бы также и непосвященных»м.Для Леонардо живопись не только не есть низший вид литературы, но она выше литературы, обладает способностью выразить то, что ускользает от слова.
«Живопись-это поэзия, которую видят, но не слышат, а поэзия- живопись, которую слышат,но не видят» (Т. Р.,20).Живопись нема, поэзия- слепа. «Теперьпосмотри, кто более жалкий урод: слепой или немой?» (Т. Р.,19).Посредством живописи влюбленным дается изображение предмета их любви (Т.
Р., 31Ь). «И если поэт говорит, что он зажигает людей к любви, самому главному в жизни всех видов живыхсуществ, то живописец властен сделать то же самое» (Т. Р.,25).Более того: «Выбери поэта, который описал бы красоты женщины влюбленному в нее, и выбери живописца, который изобразилбы ее,(Т. Р.,- ты увидишь, куда природа склонит влюбленного судью»19). «Какой поэт словами поставит перед тобою, о влюбленный, истинный образ твоей идеи с такою же правдивостью, с какоюэто сделает живописец?» (Т.
Р.,18).«И если такая гармония красотбудет показала влюбленному в ту, с которой эти красоты списаны,без сомнения, он остолбенеет от восхищения и радости, несравнимой и иревосходящей все другие чувства» (Т. Р.,Из приведеиных21).отрывков видно, что универсальность всмысле наиболее полного охвата действительности и наибольшей «доходчивости», не связанной с ограниченностью национальных языков, не исключает, а наоборот, предполагает изощренную способность улавливать индивидуальное во всем его разнообразии: ведь речь идет об индивидуальном «отце семейства»,которого узнают дети, собаки и кошки, и об индивидуальнойженщине, которую узнает влюбленный.·Вместе с тем Леонардо советовал отбирать «хорошие частимногих прекрасных лиц», которые должны соответствовать другдругу «ПО всеобщему признанию(per puЬlica fama) больше, чем по137), т.е. как будто вытвоему собственному суждению» (Т.
Р.,двигал требование о каноне. «Живописец должен делать своюфигуру по правилу(regola) природного тела, которое по общему(comunemente) обладало бы пахвальной пропорциональностью- proportione laudaЬile» (Т. Р., 109).признанию64 Альберти Л.Б. Десять книг о зодчестве. Т. 11.
С. 41. В этой связи интереснызамечания Альберти о египетской пиктографии. Письмена египтян, по Альберти, имеют благодаря своей наглядности и изобразительности одно важноеиреимущество перед другими письменами: они <<легко прочитываются самыми учеными в мире мужами», тогда как значения условных этрусских письмен теперь уже <<Не ведает никто>> (Там же. Т.1.С.275).183Мы перевели словоregolaсловом «правило», но с таким жеправом его можно было передать соответствующим ему греческим словом «канон». Чем же тогда будут отличаться приведеиные слова Леонардо от предписаний позднейшего классицизма, аглавное, как вяжутся они с устремлением самого Леонардо к безграничному разнообразию индивидуального?Правда, когда Леонардо говорил о канонических пропорцияхвзрослого человека, он в некоторых пунктах повторял Витрувия(Т.
Р.,264).В леонардовских рукописях имеются рисунки, являющиеся прямыми иллюстрациями к тексту Витрувия (фигуры человека, вписанные в круг и в квадрат). Но даже если, говоря о каноне,Леонардо говорил от своего имени, главное его внимание было направлено не на установление единого канона человеческой фигуры,а на разнообразие пропорций, зависящее от возраста и телосложения (ер.
Т. Р.,125, 126).Без такого разнообразия все фигуры будутказаться «сестрами» (Т. Р.,78) или все люди«братьями» (Т. Р.,136).То же самое относится к движениям и позам. Леонардо писал:«Величайший недостаток свойствен тем мастерам, которые имеют обыкновение повторять те же самые движения по соседствудруг с другом в той же самой исторической композиции» (Т. Р.,107).И в следующем параграфе опять: «Величайший недостатокживописцев- повторять те же самые движения, те же самые лица и особенности одежд в той же самой исторической композиции» (Т. Р.,108).Ведь красивые лица «В природе никогда не повторяются» (Т.
Р.,107).Детализируя свои указания, Леонардо констатировал: «Между взрослыми и детьми я нахожу большую разницу в расстоянияхот одного сочленения до другого, ибо у взрослых от сочлененияплеча до локтя, и от локтя до конца большого пальца, и от однойплечевой кости до другойкак у ребенка--две головы в каждом случае, тогдатолько одна, ибо природа придает надлежащуювеличину обители интеллекта сначала и лишь потомжизненных духов» (Т.
Р.,-обители266).В соответствии с этим Леонардо резко порицал тех живописцев, которые «хотят улучшить создания природы» и уложить разнообразие пропорций в прокрустово ложе единого канона. «Таживопись достойна большей похвалы, в которой больше сообразности с изображаемой вещью. Это я утверждаю в посрамление техживописцев, которые хотят улучшить создания природы, например, тех, кто изображают годовалого ребенка (голова которогоукладывается пять раз в его росте) и делают эту голову такой, чтоона укладывается восемь раз; и ширина плеч у ребенка- такая же,~окак голова, а они делают голову вдвое меньше этои ширины плеч.184Так они поступают и дальше, доводя маленького мальчишку допропорций тридцатилетнего мужчины. И столько раз они совершали и видели совершаемой такую ошибку, что обратили ее вобычай, и этот обычай настолько глубоко проник в их испорченное суждение и укоренился в нем, что они убедили себя самих, будто природа, или тот, кто подражает природе, совершает величайшую ошибку, если не поступает, как они» (Т.
Р.,411).Имея дело с определенным конкретным положением тела, сединичным, а не с общим, художник должен выделять и показывать лишь те мускулы, которые работают при данном индивидуальномдвижении,иначеполучится«мешоксорехами»,анечеловеческая фигура. Это сравнение употреблено у Леонардодважды (Т. Р.,334, 340).В третьей части трактата о живописи подобные советы учитывать все видоизменения, претерпеваемые суставами и мышцами при различных положениях и движениях тела, повторяютсядо утомительности часто, то в общей форме, то поясняемые конкретными иллюстрациями и примерами.По Леонардо, движения, соответствующие душевным состояниям, бесконечно варьирующие в зависимости от них,-«самоеважное, что только может встретиться в теории живописи» (Т.
Р.,122), а вместе с тем и самое трудное (Т. Р., 180). «Делай фигуры стакими жестами, которые достаточно показывали бы то, чтотворится в душе фигуры, иначе твое искусство не будет достойнопохвалы» (Т. Р.,294).Иными словами, «фигура недостойна похвалы, если она, насколько это только возможно, не выражаетжестами своей души» (Т. Р.,367).Фигуры, лишенные такой выразительности, Леонардо несколько раз называет «дважды мертвыми»: в них нет жизни, потому что они- изображения и потомучто они не передают движения (Т.
Р.,285, 297, 368, 376).Леонардо советует особенно внимательно присматриваться кмимике и жестикуляции немых, которых он называет «мастерамидвижений» (Т. Р.,115, 180, 376).Он рекомендует зарисовывать вособую книжечку «Позы людей во время спора, или смеха, илидраки» (Т. Р.,173, 179). «Ходи каждую субботу в горячие бани и уви(F, внутренняя сторона верхней обложки, с. 25).
«Говочто он находил большое удовольствие (si dilettava molto)дишь голых»рят также,ходить смотреть на жесты приговоренных, когда их вели на казнь,чтобы подмечать дуги бровей, движения глаз и жизни»бs.Леонардо намечает целую программу «экспериментальныхкомпозиций»: двое храбрых, храбрый и трус- «В разных позах и65Lomazzo Gio Р. Trattato dell'arte della pittura. Milano, 1585.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
