А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 163
Текст из файла (страница 163)
Они или должны оставаться огнем, что нелепо, или огонь должен менять свою сущность и превращаться в другую сущность, но это равносильно превращению в ничто (утрата своей сущности) и возникновению из ничего (возникновение другой сущности). Это нелепо, а также нелепо «говорить, что вещи — огонь и что истинной вещи между вещей ни одной помимо огня не бывает..л (1.
690 — 691). Такое Лукреций называет «безумьем» (1. 692). С большим уважением Лукреций говорит об Эмпедокле, причем воспевается Сицилия, которая ничего более достойного не рожала, чем Эмпедокл, но Всс жс и он, и всс тс, о которых мы раньшс сказали. Что н ничтожной сго н во многом значитсльно нижс, 583 Хоть вдохновенно открмть удавалось им ценного мггого... Все же, дойдя до начатков вещей, потерпели крушенье...
0, 734 — 736, 740). Их главные ошибки состоят в том, что все они, признавая движение, не допускали пустоту, а также не знали предела делению. Эти недостатки относятся и к учению Анаксагора. Кроме того, первоначала Анаксагора неустойчивы, они во всем подобны смертным вещам, а следовательно, и сами смертны. Учение Анаксагора о том, что все существует во всем, Лукреций называет «увертками» и высмеивает: «...тогда и зерно, дробимое камнем тяжелым, крови следов оставлять должно бы на нем постоянно» (1, 881 — 882). Этим натурфилософам Лукреций противопоставляет Эпикура.
Только Эпикур знает истину. Правда, по имени Эпикур назван в поэме Лукреция только один раз, когда говорится, что Эпикур своим дарованием превзошел и затмил всех людей так же„как Солнце затмевает звезды (см:. 1И, 1042 — 1043). Но в поэме содержатся и анонимные восхваления Эпикура. Так, в книге первой (66 — 79) Лукреций говорит об эллине, которого не запугали ни молва о богах, ни молния, ни гром, который в то время, когда жизнь людей безобразно влачилась под тягостным гнетом религии, обладая духовной решимостью, взломал затвор природы и своей мыслью охватил безграничные пространства и объяснил, что может происходить, а что не может, объяснил, какие силы даны вещам и каков их предел, — человек, который попрал ту самую религию, которая попирает людей. В книге третьей восхваляется человек, который постиг сущность вещей, благодаря мысли которого «разбегаются страхи души, расступаются стены мира» (П1.
16 — 17), человек, благодаря которому «открылась вся природа везде и доступною сделалась мысли» (111, 29 — 30). Этот человек, в котором нельзя не узнать Эпикура, вызывает у Лукреция «божественную радость» и даже «священный ужас», Анонимно восхваляется Эпикур и в шестой книге поэмы за то, что он «правдивою речью очистил людям сердца и конец положил...
и страсти, и страху...» (У1. 24 — 25), доказав, что «род человеческий вовсе напрасно в душе волнуется скорбной тревогой». Главные ироблемм. В начале поэмы, после гимна Венере (с этого начинается поэма), Лукреций, обращаясь к своему адресату, говорит, что «о сущности высших небес и богов собираюсь/Я рассужлать для тебя и вещей объясняю начала» (1. 54 — 55).
К этим проблемам надо добавить проблему души, ведь ужасающие вещания пророков, их нелепые бредни и угрозы относятся прежде всего к загробному существованию людей, именно в этом существовании пророки угрожают им вечной карой. И до тех пор нельзя дать отпор этим суевериям и угрозам, пока неизвестна природа души: ...рождается вместе С телом она нли в тех, кто родился, внедряется после, 58т Вместе с нами она погибает, расторпгуга смертью, Или же к Орлу во тьму и к пустынным озерам нисхолит, Или в животных иных воплощается вышнею волей... (!.112 — 116).
Таковы главные проблемы, стоящие перед Лукрецием. О богах мы уже сказали. Кроме этих проблем Эпикур поднимает массу вопросов, по существу которых он делает догадки. Это, например, вопрос о наследственности. Однако для него главнейшим остается вопрос о началах. Этот вопрос — ключ к разрешению всех остальных проблем, в том числе и к вопросу о том, «в чем состоит души природа н духа» (!. 131). Главная истина. В основе всего мировоззрения Лукреция лежит закон сохранения бытия, сформулированный еще Парменидом в конце Ч1 в. до н.э. Лукреций говорит об этом законе неоднократно в разном контексте и по разным поводам, он никогда о нем не забывает.
Только в книге первой философ повторяет эту истину не менее шести раз: «Из ничего не творится ничто» (1,150), «Из ничего... ничто не родится» (1. 205), «...природа... в ничто ничего не приводит» (1. 215 — 216), «Невозможно вещам ни в ничто отходить, ни обратно из ничего вырастать» (1. 875 — 858). Материя. Главная истина раскрывается материалистом как истина о вечности материи: «...вся существует материя вечно» (1, 245), Если бы не было материи, то каждая погибшая вещь гибла бы целиком и полностью, и мир в целом давно бы погиб. «Но, с истребленьем вещей, материи тел не способна смерть убиваТь...» (П. 1002— 1003). Ничто не приходит в материю извне и ничто из нее не уходит.
Никакая внешняя сила не может вторгнуться в материю. Следовательно, никакой дух, никакой демиург, никакой бог не могут обращаться с материей как своим материалом, творя из нее мир, космос. Материя— не материал для нематериальных сил, она не сотворена ими, она существует вечно, она всегда равна самой себе. Все, что происходит в природе, происходит в лоне материи и по законам природы.
Первоначала. Теперь мы переходим к центральному моменту в учении Лукреция, к учению о началах всего сущего. Это одновременно вопрос и о строении материи. Этн начала называются по-разному: родовые тела, семена вещей, изначальные тела, первородные начала, первичные начала, зиждительные тела. Они неделимы, а поэтому должны были бы называться атомами («атомен» вЂ” «неделимое»), у Лукреция же латинским термином-калькой. Но Лукреций почти нигде не называет их атомами (в латинском варианте). Неделимость — одно из свойств этих начал, которое у Лукреция не заслоняет другие нх свойства, хотя неделимость, пожалуй, — все же главное из них. Однако не менее важно и то, что эти начала вечны и неизменны.
Главная мысль Лукреция реализуется в учении о вечности и нензмен- 590 ности начал. Они не содержат в себе ничего изменчивого, в противном случае тезис о том, что из ничего ничего не происходит и в ничто ничто не уходит, не действовал бы. Закон сохранения бытия принимает у Лукреция форму закона вечности и полной неизменности первоначал. Эти начала не возникают и не погибают, они переходят друг в друга, они не изменяются, они не распадаются на части, они абсолютно тверды, «крепки, плотны и вески» (П.
100). Лукреций убежден, что «должно пребывать всегда нерушимое нечто, чтобы не сгинуло все совершенно, в ничто обратившись» (П. 752 — 753). Это убеждение Лукреция не соответствует духу и содержанию современной физики, которая не нашла в природе таких вечных и неизменных начал. В фундаменте мира все так же изменчиво, как и на его верхних этажах.
В результате мир плывет и проваливается в небытие. Так сказал бы Лукреций, живи он сейчас. Его не удовлетворила бы взаимопреврашаемость первоначал. Такую взаимопревращаемость он допускал только на уровне вещей, состоящих из первоначал. Лукреций пытается обосновать свое представление первоначала. Они неделимы, иначе в течение вечного времени они бы раздробились настолько, что превратились бы в ничто.
Они неделимы также потому, что не содержат в себе пустоты. Они тверды, потому что если бы они были мягки„то нельзя было бы объяснить существование твердых предметов, тогда как существование мягких предметов при твердмх началах объяснимо за счет примешанной к твердым началам пустоты. Лукреций говорит, что Построить весь мир мы хотим на бессмертных основах, Чтобы он мог пребывать нерушимым во всем его целом, Ибо иначе в ничто у тебя обратятся все веши (и, 859 — аб4). Начала, далее, невидимы.
Лукреций доказывает возможность существования невидимых тел на примере ветра: он невидим, но тем не менее телесен, оказывая телесное воздействие на другие видимые тела. Критерии телесности. У Лукреция мы находим два главных критерия телесности: по отношению к субъекту и по отношению тел друг к друзу. По отношению к субьекту общее свойство всех тел — их ощушаемость, их способность приводить наши чувства в движение (см:. 1, 303), «доступность осязанию» (1, 435). Объективное же свойство тела — его способность «противодействовать и не пускать» (1, 337).
Кроме того, указывается еше такое свойство, как способность «давить книзу», Но возникает вопрос: можно ли считать первоначала телами, если они невидимы (вследствие своей малости)? Конечно, каждое единичное первоначало, каждый отдельный атом, решает проблему Лукреций, вследствие своей малости не может, 591 воздействуя на органы чувств, вызвать то или иное ощущение. Но в достаточном количестве отдельные атомы или изначальные тела спо- собны вызвать такие ощущения, если, конечно, зто будет группа атомов одного и того же рода.
Разнородность первоначал. Лукреций подчеркивает, что в природе все различно: В особь любую вглядись по отдельности в каждой пороле, Ты убедишься, что все они разниться будут фигурой, Иначе дети своих матерей узнавать не могли бы. Как и детенышей мать... (П, 347 — 349). Если возьмешь, наконец, ты отдельные хлебные зерна Злаков любых, то и туг не найдешь совершенно похожих Так, чтобы не было в них хоть каких-нибудь мелких отличий. То же различие мы замечаем средь раковин всяких.
Лоно нестрашна земли, там, где мягкими волнами море Влагу сосущий песок убивает в изгибе залива (П, 371 — 376). долины так же и Первоначала вещей, — раз они порожденье природы, А не при помощи рук на один обраюц создавались,— В формах различных летать и несхожими быть по фигурам (П, 378 — 379).. Итак, первоначала отличаются друг от друга формой и фигурой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
