А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 159
Текст из файла (страница 159)
Она подобна многограннику. Что делать? И Цицерон склоняется к умеренному пробабилическому скептицизму. Он сам много занимался историей Средней и Новой Академии, плодом чего была у него работа (единственная работа Цицерона, посвяшенная одной философской школе) — «Академика». Было две редакции этой книги: «Академика' первы» и «Академика вторая». От «Академики первой» дошла только вторая книга, от «Академики второй» вЂ” часть первой книги и отрывки из остальных. «Академика» была создана Цицероном в его второй творческий период — в 45 г. Цицерон одобряет «академический скептицизм» и в трактате «О природе богов», Он говорит, что много еше есть в философии вещей, до сих пор не получивших объяснения, — и поэтому «мудро поступают академики, которые воздерживаются выражать одобрение вещам сомнительным».
Цицерон признает, что «многим кажется удивительным, что я отдаю предпочтение той философии, которая, де, отнимает свет и как бы окутывает вещи некой тьмой, и почему я неожиданно взял под покровительство давно уже брошенное и оставленное учение» (О природе богов. 1. 1П., 6). Но, возражает Цицерон, «вовсе я не принял под свое покровительство школу, покинутую и оставленную. Ибо со смертью людей не погибают также и их мнения.„», Цицерону импонирует метод академиков-скептиков: «Все оспаривать и ни о чем не высказывать определенного мнения». Он думает, что «этот метод получил свое начало от Сократа» и «был возобновлен Аркесилаем, полкреплен Карнеадом и дожил до наших дней, хотя я признаю,— отмечает Цицерон, — что в самой Греции он почти осиротел» (там же, 1.
Ч, 11). Цицерону противны и догматизм и сопугствуюший ему авторитаризм, и он высказывает замечательную мысль, что «при обсуждении следует больше придавать значения силе доказательства, чем авторитету», что «желающим научиться авторитет учителя приносит даже вред, потому что они перестают сами рассуждать и считают бесспорными только суждения того лица, которого они почитают» (там же, 1.
Ч, 10). Здесь Цицерон вспоминает пифагорейцев и Пифагора, когда на вопрос «Почему так?» пифагорейцы отвечали: «Сам сказал!» «Столь великой оказалась сила предвзятого мнения, — комментирует Цицерон, — что авторитет стал действовать даже без доказательств» (там же, 1. Ч, !О). 575 Цицерон думает, что должен быть как бы созван консилиум философов разных толков для обсуждения той или иной проблемы.
Его трактаты «Тускуланские беседы», «О природе бого⻠— пример такого консилиума. В трактате «О природе богов» Цицерон безмолвно присутствует при беседе трех римских философов. Это эпикуреец Гай Веллей, стоик Квинт Луцилий Бальб, скептик-академик Гай Аврелий Котта (все трое — исторические лица). Предметом их спора является вопрос «о бессмертных богах»*.
Трактат состоит из трех частей («книг»), В первой после небольшого вступления говорит эпикуреец, которого в той же книге подвергает критике скептик. Во второй книге выступает стоик, ему отведено больше места, чем эпикурейцу. Скептик же критикует стоика в третьей книге. В обоих случаях последнее слово остается за скептиком. Его позиция сильнее, так как критиковать легче, но она и слабее, так как скептик сам ничего от себя предложить не может, признавая: «...почти по всем вопросам, а особенно физическим, я, скорее, мог бы сказать, чего нет, чем что есть» (1, ХХ1, 60), или; «...обычно мне не так легко приходят в голову доводы в зашиту истинного, как в опровержение ложного... Спроси меня, какова, по-моему, природа богов, и я тебе, вероятно, — ничего не отвечу; спроси: считаю ли я природу такой, как ты ее изобразил, и я скажу: по-моему — ничего подобного» (!.
ХХ1, 57), или «...мне легче удается... оспаривать чужие мнения, чем утверждать свое...» (П. П, 2), Стоицизм и эпикуреизм критикует не только скептик. И стоик, и эпикуреец, излагая свои представления о мире и о богах„в истинности которых они уверены, не забывают опровергать друг друга. Но в критике эпикурейства стоик солидаризируется со скептиком, говоря, что скептик облегчил его задачу, когда «изобличил ошибки Эпикура» (П, 1, 2).
Эпикуреец не спорит со скептиком, ведь тот ничего не утверждает, но к стоицизму он беспощаден: «Речи стоиков о природе богов пусты» (П1. ХХХ1Х, 95), а сами стоики «тупоумны» (1. Х, 24). Сам Цицерон, которого эпикуреец зачисляет в союзники к скептику, иронически говорит и о нем, и о скептике, что «вы оба учились у ...Филона ничего не знать» (1 Ч11, 17), занимает, казалось бы, нейтральную позицию, но чувствуется, что он относится к эпикурейцу хуже, чем к стоику, вкладывая в уста скептика такие выражения, как «постыднейшие уяения Демокрита», «Эпикур, зевая, набредил», «не пахнет от Эпикура», подвергая сомнению творческий характер учения Эпикура («что в учении Эпикура о природе не от Демокрита?»).
Он позволяет себе пренебрежительно-ироническое изображение эпику- В дальнейшем мы будем ссьшаться на издание; Цицеро«. философские трактаты. М., !985. В тексте будут указываться: номер книги, номер главы и номер параграфа. Без указания страиин. 576 рейца: «Тогда Веллей очень самоуверенно, по обыкновению этих людей, более всего, видимо, опасаясь, как бы не подумали, будто он в чем-то сомневается, и с таким видом, словно он только что покинул собрание богов и спустился из эпикуровых междумирий, сказал...» (1. ЧП1, !8). И в конце своего трактата Цицерон говорит, что ему «более похожим на истину» показалось мнение стоика, чем эпикурейца.
В чем же сугь спора между стоиком и эпикурейцем (при критическом участии скептика-пробабилиста и стоящего за ним Цицерона)? Трактат называется «О природе богов», так что может показаться„что вопрос о том, существуют ли вообще боги, там не стоит, что заведомо признается, что они существуют. Однако Цицерон не умалчивает и о мнениях тех философов, которые утверждали, что «вовсе нет никаких богов» (1.
1, 2). Таковыми были известный нам киренаик Феодор и Диагор Мелосский. Известно, что Диагор отверг свою веру в существование богов после того, как его лучший друг поступил с ним крайне подло — и не был за это наказан богами. Значит, сделал вывод Диагор, никаких богов нет, иначе не могла бы случиться такая несправедливость. Цицерон обсуждает все же вопрос не о существовании богов, а об их природе.
Находя в мнениях людей о природе богов такие различия и такие противоречия„которые никак нельзя примирить, он невольно ставит под вопрос и само их существование, ведь те, кто признает существование богов, имеют о них свои мнения, «мнения же эти столь различны и столь противоречивы, что, весьма возможно, все они ложны...» (1. П, 5), а если так, то не колеблется ли сам тезис о том, что боги существуют? Цицерон, однако, избегает такой прямой постановки вопроса и погружается в частный вопрос о том, «живут ли боги в полном бездействии, ни во что не вмешиваясь, совсем не заботясь о мире и об его управлении им, или, напротив, они с самого начала и все сотворили, и установили, и всем в мире до бесконечного времени управляют, и все приводят в движение» (1.
П, 2). В своем выступлении эпикуреец вскрывает противоречия и даже нелепости в представлениях о богах у древнегреческих философов, начиная с Фалеса и кончая Хрисиппом и делает вывод, что все это «скорее похоже на бред безумцев, чем на мнения философов» (1, ХЧ1, 42). Не оставляет он без критического внимания и поэтов, которые «вывели богов, воспламененных гневом и безумствующих от похоти» и которые своим художественным воображением «заставили нас увидеть их войны, сражения, битвы, раны; кроме того, — их ненависть, раздоры, разногласия, рождения, смерть, ссоры, жалобы, проявления самой необузданной страсти, супружеские измены, заключения в цепи, сожительство со смертными и в результате — рождение смертного потомства от бессмертных» (1, ХЧ), 42). Исключением является только Эпикур, перед которым следует «благоговейно преклониться» (1.
ХЧ), 43). !9 Ф:ос«фн «равж~» ра 577 Однако, оказывается, что представления Эпикура о богах не менее противоречивы и даже нелепы, чем других философов. Но это видит уже не ослепленный эпикуреец, а скептик. Ведь и Эпикур утверждал, что боги существуют, потому что у любого людского племени и у любого человека в душе есть соответствующий богам «пролепсис» (лат.— антиципация), т. е. «некоторые предвосхищенные душою представления о вешах, представления, без которых никому невозможно ни понять, ни исследовать, ни рассудить». В данном случае это представления о богах, поскольку «сама природа в душе каждого человека запечатлела понятие о них» (1. ХЧ1, 43). Но, возражает скептик, возможны и племена, а явно есть и люди, которые не имеют никаких представлений о богах или же прямо отрицают их существование (все те же Диагор и Феодор, не говоря уже о софисте Протагоре, отказывавшемся отвечать на вопрос о существовании богов).
Отвергая в целом учение Эпикура, скептик особенно обрушивается как на слабый пункт в эпикурейской философской сивтеме — на его сомнительное учение о богах, выделяя там следующее противоречие: Эпикур, наделяя своих богов человекоподобными телами, так как ничего красивее человека нет (что, думает скептик, неверно: ведь каждый вид живых существ считает самым красивым себя), делает их совершенно бездеятельными.
Но телесность и бездеятельность несовместимы: назначение тела— деятельность. Какая нужда в ногах тому, кто не ходит? В руках — тем, кому ничего не нужно хватать? Эпикур думает, что деятельность и блаженство несовместимы: не может быть блажен тот, кто озабочен, а тем самым ущербен и несовершенен. Но этим он ничем не отличается от «избалованных детей», которые считают, что лучше безделья ничего нет.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
