Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 3-1999 (1116257), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Миновать эти ступени нельзя. Нодух всякий раз проходит их на более высоком уровне. Четыре ступенидуха в изображении Кроче становятся объектом исследования в четырех "блоках" его философской системы, в свою очередь воплощенныхв следующих главных произведениях итальянского неогегельянца: "Эстетика как наука о выражении и общая лингвистика" (1902), "Логикакак наука о чистом понятии" (1905), "Философия практики.
Экономика и этика" (1909). Кроче, уже в ранних работах интересовавшийсяпроблемами истории, в 1917 г. опубликовал четвертый том, дополняющий "чистую философию духа" — "Теория и историография истории".Отличительная особенность неогегельянства Кроче —стремление положить в основу философии духа учение обинтуиции и, соответственно, эстетику как дисциплину, исследующую, согласно Кроче, интуитивное познание и его "выразительную" сторону. Центральная роль слова среди "средств выражения"обусловливает то, что эстетикакак "наука о выражении" объединяется27с "общей лингвистикой" .
Логическая ступень духа (в противовес гегелевскому панлогизму) трактуется как вторичная,зависимая. Ибо понятия зависят от интуиции, что позволяет осмыслить столь важную для Кроче проблему "конкретности понятия". Чемже являются понятия эмпирических наук, как не обобщением интуитивно данного многообразия содержаний и отвлечением от них? А еслипонятия оторвать от интуиции, то они станут пустыми, формальными — они не будут "работать", исполнять свои практические и теоретические функции. Если переход от интуиции, соответственно эстетики, кпонятийному синтезу, соответственно к логике, характеризует движение духа на теоретических ступенях, то переход от единичной воли,соответственно экономики, к всеобщей воле, соответственно к этике,определяет дух в его "практических" формах.
Первенство экономики,как подчеркивают некоторые исследователи, говорит о влиянии марксизма на позицию Кроче28.93Действительно, Кроче познакомился с марксизмом благодаря своему учителю, видному итальянскому марксисту А. Лабриоле и уже всамом начале века посвятил историческому материализму особое сочинение — "Исторический материализм и марксистская экономика" (1901,русский перевод — 1902). Из этого сочинения ясно, что Кроче в основном критически относился к историческому материализму, отказывая ему в роли философии истории, метода исторических наук, накоторую тот всегда претендовал29. Главное расхождение Кроче смарксизмом коренилось именно в понимании экономики. Еслимарксизм трактовал экономику прежде всего как совокупность независимых от сознания отношений людей в области производства, присвоения и распределения, то Кроче считал экономику главным образом сферой духа.
При этом нельзя забывать, что "экономическаяступень" духа — как первая из практических — должна надстраиватьсянад теоретическими ступенями эстетики и логики. Если не будет понято, что в экономике господствует особый дух, т.е. частные цели, желания, интересы людей и групп (и что экономика тесно связана с другойобластью духовного — юридической деятельностью), то будет закрытпуть к эффективному регулированию экономических сфер и управлению ими.Вторая часть "философии практики" Кроче посвящена проблемамморали — но она опирается на исследование "экономического духа".Этика Кроче противоречива, причем противоречие этического понимания в известной степени характерно для системы Кроче в целом, как идля учений других последователей немецкого классического идеализма.С одной стороны, следуя умонастроениям XX в., Кроче хотел бы ослабить строгость и принудительность всеобщих моральных норм и принципов, "предпосланных заповедей", извне навязываемых индивиду, иподчеркнуть возможность свободы человеческого выбора также и вобласти морального действия.
С другой стороны, при всяком анализедействий индивида — в сферах познания, эстетики, экономики, права,этики — Кроче как последователь Гегеля устанавливает первенство "универсального принципа". Трактовка гегелевской диалектики в системеКроче отмечена такой же двойственностью.
С одной стороны, выражаяобщую тенденцию неогегельянства XX в., Кроче обращает пристальноевнимание на гегелевское учение о противоречии. Однако, с другойстороны, в отличие от Гегеля, Кроче переносит акцент с синтеза противоположностей на их различие, которое и объявляется двигателем,принципом самодвижения всего сущего.До сих пор речь шла о раннем учении Кроче, которое было попыткой создания — в ходе освоения и критики философии Гегеля — новойфилософии духа. В 30-х годах Кроче переносит центр тяжести своих исследований на философию истории. Это произошло отнюдь не случайно: первая мировая война, мировой кризис, фашизация Италии и Германии сделали проблемы развития истории весьмаактуальными.
В книге "История как мысль и действие" (1938 г.)в центр поставлено понятие свободы, причем истолкованное как высший закон и безусловная ценность истории. Вмарксистской историко-философской литературе признавалось, что вусловиях режима Муссолини это был, на первый взгляд, смелый шаг.94Однако дальше делались добавления, долженствующие принизить значимость книги Кроче как неконформистского по отношению к фашизмусочинения Суть их состояла в том, что Кроче демонстрировал всепротиворечия, всю сложность развития свободы в ходе реального исторического процесса.
Кроче упрекали в том, что в его изображенииистории свобода "идет рука об руку" с несвободой, насилием, подавлением — в этом видели приспособление к фашизму, его оправдание.Между тем мысль Кроче верна и даже банальна. Ведь история до сихпор была и, судя по всему, останется ареной деятельности людей, гдесвобода сосуществует и с сознательным ограничением потенций индивидуальной свободы, и, увы, с насилием, с подавлением прав и свободчеловека, исходящих от разных социальных сил, институтов, другихиндивидов.Кроче считал, что однолинейного прогресса свободы вистории не существует. История как движение к свободе развивается по кругу — так что периоды, когда возможности свободы становятся более широкими, уступают место этапам, когда свободы подавляются и ограничиваются. И опять-таки эта констатация отвечает реальным особенностям хода истории.
Но в целом же, как полагает Кроче, следуя Гегелю, над историей как бы попечительствует божество, ионо-то заставляет людей верить в свободу, стремиться к ней, несмотряна нереализуемость полной и совершенной свободы в каждый данныйпериод истории.Джованни Джентиле (известный итальянский философ, профессорРимского университета в 1917-1944 гг.), в противовес Кроче и в многолетнем споре с ним, отвергал такие центральные элементы философии Гегеля, как объективный, абсолютный идеализм, как теология, какстремление создать завершенную систему философии. Сочинения Джентиле: "Акт мысли как чистый акт" (1912); "Реформа гегелевской диалектики" (1913); "Философия искусств" (1931); "Генезис и структураобщества" (1954).Под флагом реконструкции и обновления гегелевской диалектики,которую Джентиле вроде бы ставит во главу угла, на самом деле осуществляется подвижка в сторону (сходного с фихтеанством) трансцендентального субъективизма: в философии следует, согласно Джентиле,исходить не из абстрактной внесубъективной мысли, но из мысли "мыслящей" (репз1его репзапг-е), т.е.
актуального мышления конкретного,"эмпирического" Я, из субъекта, реально обладающего сознанием иосуществляющего процесс познания. Вместе с тем подобно Канту илиФихте, которые уже бились над противоречиями, угрожающими философии с трансценденталистско-субъективистскими основаниями, Джентиле в конце концов дополняет "эмпирическое", конкретное Я "универсальным" т.е.
сверхиндивидуальным Я. Правда, превращение первогово второе итальянский философ изображает как бесконечный процесс"диалектики Я", когда Я (опять-таки по-фихтеански) постепенно "вбирает" в себя весь мир.Свою философию Джентиле называет актуализмом. Это означает,во-первых, особое подчеркивание активности субъекта, вовторых, его бесконечное развитие в смысле и "актуализации",активности в настоящий момент, и устремленности в бесконечное будущее, в-третьих, переход мыслительных актов познания в акты95воления.
За это критики упрекали Джентиле в идеалистическомволюнтаризме, т.е. в растворении познавательного начала человеческих действий в волевых импульсах. Между тем здесь находит поддержку инициированная еще Шопенгауэром и широко распространенная в XX в. позитивная тенденция: ведь познание, действительно, неоторвано от воли, и духовная деятельность человека "актуализируется"через единство познавательных и волевых аспектов.Джентиле запятнал себя политическим сотрудничеством с итальянским фашизмом: он некоторое время входил в правительство Муссолинив качестве министра просвещения.
В марксистской литературе бытовало мнение о том, что соответственно и взгляды Джентиле на природугосударства были не чем иным, как оправданием, даже "обоготворением" фашистского государства. Однако дело обстояло не так просто. Содной стороны, Джентиле был, как и Гегель, за сильное государство ив трактовке государства, в самом деле, отдал дань тоталитаристскимтенденциям, в чем сказалось влияние фашизма и его идеологии. Но сдругой стороны, размежевываясь с Гегелем, Джентиле ратовал — чтопротиворечило тоталитаризму фашистской идеологии — за свободу действия и воли отдельного индивида. Ибо свободное, активное "Я" былоточкой отсчета в его философии, в чем сказалось и несогласие с некоторыми универсалистскими принципами учения Гегеля.В начале века и в 20 —40-е годы, когда итальянские философыКроче и Джентиле в условиях фашистской Италии и под их влияниемпытались по-своему "реформировать" философию Гегеля и его диалектику, в то время, как марксизм-ленинизм (еще до Октябрьской революции и особенно после нее) предложил свой вариант использованияфилософии великого Гегеля, — в западной философии появились новые варианты гегельянства или интерпретации Гегеля.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
