Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 63
Текст из файла (страница 63)
Таким качеством выступает для Робине "животность", или "всеживотность".Ход рассуждений его таков: в том, что существует жизнь,сомневаться не приходится; но вывести живое из неживого невозможно, потому что подобное порождает подобное. Поэтому приходится предположить, что и неживому присуща животность, тольков меньшей, может быть, совсем в ничтожной степени. Пытаясь доказать это, Робине убеждает читателей в том, что если неизвестны(в настоящее время) передвигающиеся растения, то известны неподвижные животные; что существуют камни, размножающиеся,как растения, отводками; что многие камни могут соединяться,сплетаясь между собой.В результате делается вывод: "Растение есть животное, .минерал есть растение, следовательно, минерал есть животное"; а это всвою очередь означает: "Мы пришли к выводу, что животностьпредставляет собой постепенные градации на протяжении универсальной цепи существ"!6.
Видно, что свойства живого — размножение, питание, передвижение и т. д. — отождествляются со свойствами неживой природы, а последняя вновь определяется черезмеханические признаки (по типу движения "животных духов").Правда, тут же Робине выдвигает гипотезу и о существовании анималькул — неких единиц качественного своеобразия наподобиепреформистских зародышей. И вновь отказывается от них в поискенепрерывных переходов, что устраняет гетерогенность.Итак, мы видим, что в сочинениях просветителей содержатся эволюционные идеи, но они все же включены в рамкитого же механистического материализма, ибо, пытаясь обосновать качественные превращения и качественное своеобразие,просветители сводят их к количественным изменениям и, желаяобосновать последние, возвращаются к первым.
Количественный икачественный принципы исследования объединены в просветительской философии по принципу антиномии-парадокса (см.- об этом вразделе «Способ мышления эпохи»). По сути дела, эволюционнаяконцепция представляет собой другой — по сравнению со взглядами Гольбаха — полюс того же механистического материализма,они его предельные точки..•Не вышел за эти рамки и Дидро, также попытавшись дать эволюгционную картину развития земли, видов, живых и мыслящих существ.Опираясь на Бюффона, определившего возраст земли в семьдесят241пять тысяч лет, Дидро пытается развернуть картину эволюции.Может быть, в свое время И. Луппол выразился слишком категорично, назвав Дидро не просто эволюционистом, но и дарвинистом,однако эволюционные представления в значительной степенихарактеризуют его взгляды.
В «Сне д'Аламбера» Дидро говорит обизменениях, постоянно происходящих в природе, о б .гтрой сменесуществ. Кому известны те породы животных, которые предшествовали нашим? Кому известно, кто придет им на смену? "Что представлял собой слон первоначально? Возможно, он был громаднымживотным, каким он сейчас предстает перед нами, возможно, этобыл атом, ибо то и другое одинаково вероятно.
Дайте время, пустьисчезнет теперешнее поколение животных... быть может, чтобывиды животных возродились, нужно в десять раз больше времени,чем им отпущено жизни"17. В этой связи Дидро отвечал противникам трансформизма словами Фонтенеля о розе, которая не замечала на протяжении своей жизни, чтобы когда-нибудь умер садовник.Может быть, срок человеческой жизни так же, как и срок жизнирозы, слишком мал для того, чтобы заметить изменения видов? —спрашивал Дидро.Он говорил также и об изменении земли, о том, что моря иселения исчезают, что наступит время, когда рыбы окажутся там,где сейчас находятся пашни и пустыни; то, что мы называем нашим миром, постоянно стремится образовать лишь тонкую и громадную плоскость. Дидро и здесь не дал четких ответов, которыепрояснили бы суть проблемы, да и вообще он сознательно строилсвою философию не как "систему ответов", а скорее как "системувопросов".
Таким образом он заставлял читателя постоянно чувствовать недостаточность аргументации механистического материализма, что подводило к мысли о возможности другого объяснения.Тем самым Дидро подошел к самым границам механицизма, хотя,повторяем, и не вышел за них.М Е Х А Н И Ц И З М К А К ОСОБЫЙ М Е Т О Д И С С Л Е Д О В А Н И ЯИнтерпретируя явления природы, просветители прибегали кособому способу рассмотрения предметов и явлений; это механицизм, который обладает рядом важных черт. Прежде всего надосказать, что он создается как общий подход к предметам в результате философского осмысления достижений механики.Речь идет о правомерности истолкования любого движения как механического и о возможности сведения всех свойств тела к свойствубытысилой (все другие свойства при этом как бы элиминируются).Мы видели далее, что просветители как будто выделяют различныеступени развития природы, что они осознают необходимость различения между живой и неживой природой, что они видят спецификуживого — и тем не менее в конечном счете они сводят биологическое к физическому, а последнее — к механическому; что242они сводят мышление к физиологии, а физиологию — опятьтаки к механике.
Налицо определенный редукционизм, но ондостаточно эффективен, так как позволяет унифицировать изучаемые объекты и выявлять некоторые общие их закономерности.Подобный редукционизм вполне оправдан и в наши дни, еслиучитывать, в частности, то обстоятельство, что одно из основныхпонятий, на базе которых строится работа современных кибернетических устройств, — это понятие информации, объединяющей всесуществующие в природе системы, будь то органические, неорганические, механические, социальные, а также различные виды знания(от лингвистики до математики). В известном смысле вполне правомерно уподоблять человека животному и даже сводить некоторыемыслительные операции к действиям машин. Вполне вероятно, чтов будущем механицизм раскроет некоторые новые, пока еще неизвестные свои достоинства.
Поэтому его формирование относится кнепреходящим заслугам французских просветителей. Но, конечно,механицизм оказывается односторонним подходом и не позволяетпонять качественные различия и процессы возникновения качественно иных состояний, потому что кирпичики, из которых складываются все тела и вещества природы, — это однородные атомы.Механистическое толкование природы превращает ее в гомогеннуюматерию; одновременно движение интерпретируется как вечныйкруговорот. Одним из следствий подобного толкования оказывается фатализм.СМЫСЛ Ф А Т А Л И З М АДругая ограниченность, механицизма — механистическоетолкование причинности, так называемый механический детерминизм, оборачивающийся фатализмом; он в определенной мере обусловлен пониманием движения в механике.
Так, еслиизвестно начальное местонахождение точки, скорость и направление ее движения, то можно совершенно однозначно указать ееместонахождение в каждый последующий момент времени; такуюоднолинейную связь многих последовательных состояний отражаетмеханический график. По этому типу строятся рассуждения опричинности в просветительской философии: если из какой-то причины вытекает определенное следствие, а из него в свою очередьеще одно, также вполне определенное, то все, что ни случится вотдаленном будущем, как будто с самого начала задается исходнойпричиной. Признание однолинейной жесткой зависимости междупричиной и следствием фактически означало утверждениефатальной предопределенности всего случающегося в мире.Одним из наиболее последовательных сторонников такой точкизрения был П.
Гольбах: "В вихре пыли, поднятой буйным ветром,как бы хаотичным он нам ни казался, в ужаснейшем шторме,вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одной молекулы пыли или воды, которая243расположена случайно и не имеет достаточной причины, чтобы занимать то место, где она находится, и не 18действовать именно темспособом, каким она должна действовать" . Отождествление причинности с необходимостью и означает фатализм, что переводитслучайность в ранг субъективных категорий, связанных с однимтолько незнанием.Распространение фатализма на область социальных явлений ведет к отрицанию человеческой свободы, что, в частности, доставилоГольбаху немало хлопот в связи с обвинениями в имморализме.В самом деле, если все человеческие действия обусловленыанатомией и физиологией организма, воспитанием, составом пищии воздуха, то можно ли предъявлять человеку обвинения за совершенные им дурные поступки? Можно ли вообще разделять этипоступки на плохие и хорошие, если все они с необходимостьюпредопределены? Можно ли возлагать на человека ответственностьза них и требовать наказания? Ведь в том, что, будучи добродетельным с утра и совершая дурной поступок к вечеру, как думаетГольбах, виноват не сам человек, а частицы той пищи, которую онпотребляет, элементы того воздуха, которым он дышит, и т.
д. Интересно все же, что, категорически отрицая свободу воли и утверждая одну необходимость, Гольбах, тем не менее, дает прямо противоположные ответы на вопрос о возможности наказаний и возложения на человека ответственности. С одной стороны, то, что всечеловеческие действия фатально заданы, не снимает, по его мнению, счеловека ответственности, потому что все равно его поступки делятся на плохие и хорошие, так как они оказывают соответствующеевоздействие на окружающих.
Поэтому, действуя посредством наказаний и поощрений, законодатель непременно добьется успеха:"Рассматривая поступки людей как необходимые, мы все же не можем не отличать у них того образа жизни и действий, которыйподходит нам и который мы вынуждены одобрять, от образа жизни и действий, который огорчает и раздражает нас и который мывынуждены в силу своей природы отрицать и менять. Отсюда ясно,что система фатализма ничего не изменяет в положении9 вещей и неприводит к смещению понятий добродетели и порока"! .С другой стороны, поскольку фаталист уверен, что все человеческие действия предопределены, он не имеет права ни осуждатьдругих, ни восхвалять себя, понимая, что все добрые качества,которые он, скажем, имеет, не заслужены им самим, а получены вдар от природы (подобно тому, как природа создает и полезныеплодоносящие деревья, и бесполезные колючие кустарники):"Фаталист, последовательно придерживающийся этих взглядов, небудет ни докучливым человеконенавистником, ни опасным гражданином.
Он простит своим братьям заблуждения, ставшие им необходимыми из-за их испорченности множеством причин природы,станет утешать и ободрять их "20.Удивительно, но Гольбах как будто не замечает своих противоречий, и это действительно так: причина — в приверженности244Гольбаха здравому смыслу, одна из особенностей которого состоитв том, что он оставляет противоречия за своими границами.Поэтому, сталкиваясь с противоречиями при изучении бесконечнойприроды, Гольбах пытается устранить их. Подобное стремлениеизбавиться от противоречий мы можем наблюдать и у других представителей механистического материализма XVIII в.Итак, как мы видели, понимание природы было в просветительской философии достаточно расчлененным, разрабатывалось преимущественно в механическом плане, но все же не исчерпывалосьмеханистическим подходом полностью.
К этому надо добавить, чтопонятие природы осуществляло имеющий важное значение дляпросветителей синтез: оно опосредовало связь философии и естествознания, наук о живой и о неживой природе и служило такжесвоеобразным мостиком между природой и обществом; так, различные модели общества строятся по аналогии с природой. Рассмотрим их подробнее.2. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ЧЕЛОВЕКЕ И ОБЩЕСТВЕПредставления о человеке и обществе складывались во французском Просвещении в установке на натуралистически понятуюприроду: человек понимался как природное существо, всесвойства и потребности которого телесны и определеныприродой, а ум, здравый смысл выглядит так же, как "естественный свет".
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
