Мотрошилова Н.В. (ред.) - История философии Запад-Россия-Восток.Книга 2-1996 (1116256), страница 62
Текст из файла (страница 62)
С одной стороны, он видитразличие между этими формами, с другой, — пытается связать ихс целью обоснования единства природы. Для этого он и предполагает наличие в основании материи некоей оживляющей ее силы, некоторого свойства, сходного с чувствительностью, которое, постепенно пробуждаясь, одушевляет материю и создает возможностьпоявления мыслящего существа. Эта догадка Дидро, которуюможно назвать, конечно, лишь гипотезой, позволила ему подойтик понятию о качественных превращениях, сохраняя единство природы, и была высоко оценена многими исследователями.В связи с этим надо заметить: когда речь идет о механическихсвойствах — инерции, притяжении, непроницаемости, Дидро пользуется основными аргументами механистического материализма, нокогда он пытается объяснить свойства живого или мыслящего тела,237Дени Дидрото он совсем не случайно использует-совершенно особые "логические формы" — догадки, гипотезы, даже сны.
Они фактическиоказываются поиском каких-то иных, немеханических представлений. Не выходя за рамки механистического материализма, Дидрообращается к ним**!.Об этом свидетельствует, в частности, знаменитая Трилогия(«Разговор д'Аламбера с Дидро», «Продолжение разговора», «Сонд'Аламбера»), где в центре внимания — как раз проблема превращения одного качества в другое, возникновения жизни и мышления. Разбирая вопрос о формировании человеческого зародыша,Дидро отвергает реформистские "предсуществующие зародыши" иобъясняет, что сначала не было никакого зародыша, а была лишьжидкость, заряженная внутренней силой.
Постепенно из этойжидкости начинают образовываться ткани, выделяются отдельныечасти и наконец возникают общая чувствительность и целостныйорганизм, который, таким образом, первоначально "был ничем".Иногда Дидро даже подходит к понятию скачка; объясняя, как появляется качественно иное вещество (существо), Дидро прибегает кобразу "грозди пчел": пчелы, сцепляясь лапками, образуют единоеЭлизабет де Фонтенэ считала возможным охарактеризовать его материализм как "очарованный".238целое; здесь непрерывность (множество пчел, постепенная ихсвязь) вдруг образует нечто иное. Это происходит, если лапки упчел отрезают — тогда становится видно, что имеется некотороецелое, отличающееся от суммы составляющих его элементов.
Когдаон пытается отыскать более убедительные аргументы, позволяющиеотличить живое7 от неживого и мыслящее от чувствующего, то предлагает своеобразную модель качественных превращений: "Рассматривая развитие яйца и некоторые другие естественные явления, явижу, как инертная по видимости, но организованная материяпереходит, при посредстве чисто физических агентов, от состоянияинерции к состоянию чувствительности и жизни, но от меняускользает необходимая связь всех звеньев этого перехода".Дидро не дал ответов на поставленные вопросы, но вотвопросов он ставил множество, точно фиксируя в них трудностьобъяснения сути дела. Если, например, для Робине (см.
раздел«Эволюционные идеи») нет никакой трудности в том, чтобы ответить на вопрос, что образуется из соединения живой и мертвой молекул — живая или мертвая, ибо для него вся материя — живая,то Дидро видит неразрешимость (с позиций механицизма) этойпроблемы. "В геометрии реальная величина, прибавленная к мнимой, дает мнимое целое, а в природе будет ли целое живым илимертвым, если молекула живой материи соединится с мертвой"? —спрашивает Дидро12. Благодаря подобным вопросам он и смогочертить границы механистического материализма.ЭВОЛЮЦИОННЫЕ ИДЕИХотя с точки зрения механистического материализма трудно было объяснить закономерности развития живой природы, все жев сочинениях просветителей содержались некоторые эволюционные идеи.
Они складывались в результате определенных успехов наук о живой природе. Так, знаменитый Ж. Л. Бюффонсоздает в 40-е годы многотомную «Естественную историю» (статья«Природа» в Энциклопедии также принадлежит его перу), где онвысказывает предположение о существовании различных периодовв истории земли, Солнечной системы, а также живых организмов.Возникают новые формы материи, меняются даже небеса, и всепредметы как физического, так и морального мира непрерывнообновляются.Известный французский ученый А.
Трамбле также сделалвыдающееся открытие, доказав, что некоторые пресноводные организмы, в частности полипы, прежде считавшиеся растениями,обнаруживают и присущие животным свойства передвижения и регенерации, что, таким образом,' растительный и животный мирысвязаны. Большое значение имели работы Реомюра о регенерациии труды известного врача Г. Бургаве, пытавшегося объединить успехифизики, химии, биологии, физиологии и медицины. Сравнительная239анатомия, сравнительная морфология, эмбриология, физиология идругие науки не достигли еще, разумеется, такого уровня развития,как механика; они служили, скорее, описанием пока еще неподдающихся полному объяснению явлений, но уже задавалинаправление новому движению мысли.
Работы по сравнительнойанатомии П. Кампера и гипотезы де Майе об изменчивости видовоказали влияние, например, на Ламетри, который, связывая воедино естествознание и философию, пытался обосновать принципразвития природы как "лестницы с незаметными ступенями".Нельзя не коснуться в этой связи того обстоятельства, чтоЛаметри первым в просветительской философии наделил материюне только протяженностью и движением, но и чувствительностью.Третий атрибут был необходим ему для того, чтобы объединитьнеживой и живой миры.
Постепенно развиваясь, движущаяся ичувствующая материя порождает множество веществ и существ, завершая свое созидание человеком. При этом Ламетри высказываетвзгляды, близкие Ламарку, а именно, о приспособлении организмов к среде и о развитии или дегенерации органов в результате ихупражнения или неупражнения.
Критикуя преформизм и отстаиваятезис об изменчивости всего существующего, он рисует картинуразвития природы: "Какое чудное зрелище представляет собой эталестница с незаметными ступенями, которые природа проходит последовательно одну за другой, никогда не перепрыгивая ни черезодну ступеньку во всех своих многообразных созданиях"13.Понятие лестницы, содержащей разные ступени, требуетсяЛаметри для того, чтобы доказать единство природы; такое единство включает в себя различия, поскольку речь идет о разных ступенях.
И все же механистический подход не позволял Ламетриобъяснить, в чем же состоит отличие одной ступени от другой.В своем знаменитом сочинении «Человек-машина» он утверждает, вчастности, следующее: "Гордые и тщеславные существа, гораздоболее отличающиеся от животных своей спесью, чем именем людей,в сущности являются животными и перпендикулярно ползающими14машинами" . Иначе говоря, "быть машиной, чувствовать, мыслить, уметь отличать добро от зла так же, как голубое от желтог о — в этом заключается не больше противоречия, чем в том, чтоможно быть обезьяной или попугаем и уметь предаваться наслаждениям"15. Ламетри полагал, что вполне возможно при надлежащем воспитании научить шимпанзе говорить, и тогда перед намибудет уже не обезьяна, а настоящий человек.
По его мнению,"разумная душа" действует так же, как "чувствующая", и все этидействия обусловлены механическими перемещениями "животныхдухов" (атомов-шариков) от нервных окончаний к центру мозга иобратно. Это означает, что мыслящее сводится к чувствующему, апоследнее — к механическому; так, попытки Ламетри выделитьособые ступеньки "лестницы природы" закончились неудачно.Близкую Ламетри позицию занимал Ж. Робине. В своем сочинении «О природе» он хочет доказать, что природа является240.единственной субстанцией, производящей все существующее, причем производящей непрерывно, "не делая никаких перерывов".
Именно "закон непрерывности" объявляется "ключом"единой универсальной системы и основой всякой истинной философии. При этом Робине апеллирует к зоологии и анатомии, показавших, как он думает, наличие бесконечной цепи переходов в живойприроде. Следовательно, заключает Робине, все три царства природы должны быть тесно связаны между собой такой цепью, так чтоможно говорить о едином, присущем всем универсальном качестве,которым они различаются лишь по степени.