Д. Мак-Фарленд - Поведение животных (Психобиология, этология и эволюция) (1112575), страница 124
Текст из файла (страница 124)
Различные предметы, изготовленные древним человеком, которые обнаружены на местах его стоянок, свидетельствуют об использовании им символических изображений. Каменные орудия н другие инструмензы уходят в глубь веков на 2,5 млн. лет (Еезч!и, 1981), но они еще не являются о о оа оо ое ооо ооо необходйкеыми свидетелями существования языка (Раза(п8Ьаш, 1982). Украшения, обнаруживаемые на ископаемых изделиях, заставляют предположить, что их изготовитель владел символическим языком (МагзЬас1с, 1976), и такие украшенные изделия отстоят от нас примерно на 300000 лет.
Однако рисунки-изображения, по-видимому, появились только у Ното зар(епз около 30000 лет назад. Письменный язык, скорее всего, развивался от изобразительных символов с эмоциональным и мистическим значением к более информативному изображению каких-то конкретных ситуаций (рис. 26.7). Однако мы можем идентифицировать свойства истинного языка только тогда, когда обнаружим символы для звуков речи, а не для понятий (К!(х, 1982).
26.5. Язык и познание Как мы уже видели, шимпанзе и других человекообразных обезьян можно научить разговаривать с человеком, используя язык знаков, нли посредством чтения и письма с помощью пластиковых жетонов, или с помощью символов, которые обеспечивает компьютер. Эти данные заставляют предположить, что шимпанзе можно научить значению слов в том смысле, что эти обезьяны смогут использовать названия предметов.
Они в состоянии создать словарь более чем на сто слов и, по-видимому, способны иногда составлять новые фразы. Чрезвычайно интересен вопрос, имеющий множество различных аспектов и заключающийся в следующем: обнаруживаются ли в экспериментах с различными вариантами языка обезьян какие-либо когнитивные способности этих животных. Один из аспектов эт.ого вопроса — различие между знанием «как» и знанием «что». Обезьяна может знать, как выпросить под- Рис. 26.7. Изображение вражды племен, сделанное индейцами племени Сью.
<По К11х, 1982.) крепление в том смысле, что она может научиться делать соответствующий жест. Однако это умение нельзя приравнять к знанию того, что,произведя какой-то определенный жест, можно получить за него награду. «Знать что» ('кпоь«гйаг") подразумевает понимание взаимоотношений между явлениями, выходящими за рамки простой связи- стимула и ответа. Человеческое «знание как» (' )споипп8 Ьоь«") распространяется на очень многие примеры сложного мастерства, такие, как быстрое печатание на машинке илн игра в гольф, где исполнитель может добиваться хорошего результата, не понимая илн будучи не в состоянии описать связь между целью поведения и выполняемыми действиями.
В других случаях, напротив, люди отчетливо понимают весь процесс, который приводит их к определенной цели,и могут его описать. В своих обзорах Ристау и Роббинс (К(згац, КоЬЬ)пз, 1981; 1982) обсуждают вопрос о том, можем ли мы на основе экспериментов с языком понять, каким путем из этих двух действуют человекообразные обезьяны. Здесь уместно рассказать о результатах некоторых экспериментов, проведенных с Ланой (Кцшбац8Ь, О)К, 1977). Лана научилась пользоваться фразами, составленными из пластмассовых символов, чтобы выпрашивать определенные виды подкрепления. Она могла написать; «Пожалуйста машина дать банан» ("Р1еаве писЫ- пе 8(че Ьапапа"), что легко можно интерпретировать как знание того, каким путем можно получить банан. Однако Лану попытались также научить называть два предмета; банан и конфеты фирмы «М и М» (МйМ саиду).
Ей по очереди показывали банан и конфету «М и М» и спрашивали (с помощью компьютерной клавиатуры экспериментатора): «Это называться каке» Правильный ответ (с помощью клавиатуры) был бы: «Это назы- 451 Рнс. 26.8. Методика обучения Сары понятию «называется» А.
Символ «называется» помешают между символом яблока н настоящим яблоком. Б Символ «называется» помсгнают между символом банана и настоящим бананом. В. Между символом банана и яблоком помещают символ «называется», а перед ним— символ «нет», (![о Ргепзас[г, Ргсшас[г, !972.] ваться банан». Правильные ответы подкреплялись. Лане потребовалось 1600 тестов (сочетаний), чтобы научиться решать эту задачу, несмотря на то что раньше она сотни раз выпрашивала эти лакомства, применяя стандартную фразу: «Пожалуйста машина дать банан».
На основе этого возникает предположение, что Лана не знала значения символов, с которыми она раньше манипулировала, выпрашивая конфеты или банан. Однако стоит отметить, что от Ланы первоначально и не требовалось знать значения символов и что стандартное выпрашивание указанных лакомств на основе «знания как» сделалось привычкой, которую трудно изменить. Такую интерпретацию подтверждают данные о том, что при последующей тренировке Ланы, нацеленной на обучение ее называть другие предметы, успеха добились гораздо быстрее. Вполне возможно, что начальные трудности в приобретении Ланой умения называть предметы возникли потому, что она не смогла отличить требования новой ситуации от тех, где символы банана и конфет «М и М» использовались первоначально.
В экспериментах с Сарой Примак (Рге- 452 [пас[с, 1976) следующим образом обучал ее понятию «называется». Перед настощцим яблоком на некотором расстоянии клали его пластмассовый символ. От Сары требовалось, чтобы она заполнила промежуток между ними еше одним пластмассовым жетоном, который должен был обозначать «называется».
Таким образом, она явно создавала предложение: «Яблоко (объект) называется яблоко». Понятие «не называется» формировалось за счет присоединения обычного символа отрицания к пластмассовому символу «называется». Когда символ яблока клали на некотором расстоянии перед бананом, от Сары требовалось, чтобы она выбрала правильный символ и заполнила им промежуток между предметами (рис.
26.8). В этом случае Сара получала награду, если выбирала символ «ие называется». Она оказалась способной правильно использовать эти символы и в тестах с названиями реальных предметов, и в последовательностях с другими пластмассовыми символами. Способность научаться тому, что абстрактные фигуры являются символами обьектов реального мира, предполагает, что у шимпанзе есть какое-то понятие типа «знания что», подобное декларативной репрезентации (г[ес! ага[!ке гергевеп[абоп). Однако трудно придумать какое-то доказательство этого, которое никак нельзя было бы связать с особенностями применяемой методики. Ведь вполне может быть, что Сара обучилась просто тому, что жетоны «называется» и «не называется» означают ответные действия, которые нужно выполнить в тех случаях, когда две вещи (например, яблоко и символизирующий его жетон) будут эквивалентны или неэквивалентны.
А это разновидность «методики соответствия» (см. гл. 27.!). 26.6. Психические образы Вопрос о психическом представленииэто вопрос, который вот уже более десяти лет занимает важное месю в когпитивной психологии человека. Методика, которая обычно используется для получения объективной меры такого непостижимого явления, как психические представления,— эго психическая хрономепзрил. Оиа учизы- вает время, необходимое для решения какой-то пространственной задачи, как показатель активности соответствующих психических процессов (Розпег, 1978).
Например, в одном из классических исследований (Я)терагг), Мета!ег, 197!) испытуемые должны были рассматривать пары изображений трехмерных объектов. В каждой пробе от испытуемого требовалось указать, одинаковы ли два объекта по форме или один является зеркальным отображением другого. Два обьекта могли различаться также и по своей ориентации (рис.
26.9). Было показано, что время, необходимое для того, чтобы определить, одинаковы ли объекты по форме, закономерно возрастало при увеличении угловых различий между парами рисунков, предъявляемых испытуемому (рис. 26.10). Из этих наблюдений обычно делают вывод, чз'о, прежде чем сравнивать по форме оба изображения, испытуемые поворачивают «в уме» мысленный образ одного объекта, чтобы поставить его в одинаковое положение с другим.
Хотя истинная природа образа, используемого в этом эксперименте, еще остается спорной (Козз!уп, 1981; Соорег, !982), наиболее распространенная прямолинейная интерпретация этих данных состоит в том, что здесь имеет место какая-то разновидность психического образа и что процессы вращения и сравнения выполняются один за другим. Тот факт, что время реакции является функцией от углового смешения предъявляемых изображений, служит основанием для заключения о том, что мысленное вращение объекта занимает определенное время (около 30 мс на каждые 20 градусов) (Соорег, $Ьерагг), 1973). Проверка способности к зрительному распознаванию объектов независимо от их относительной пространственной ориентации используется в нескольких тестах для оценки интеллекта и способностей личности (Ре!гиз!с ет а!о 1978); было бы интересно сравнить на этой основе представителей разных видов животных (см.
разд. 27.1). Однако до сих пор систематические исследования проведены на животных только одного вида, и результаты представляются достаточно удивительными. Рне. 26.9. Пример пары фигур, которые используются для «психологической хронометрин». Это идентичные фигуры, но как бы подернутые нд 80' один относительно другой. (8)зерагг). Мегт)ег, !971.) $ д й э к $ ; з й к ых 2 0" ДО' 80 120' 180 180' Поворот одной фигуры амоаигм«на другаи Рис. 26.10. Время, которое требуется для установления идентичности двух схожих фигур, как функция ориентации этих фигур по от- НО1ПЕННЮ ЛРУ1 К ДРУГУ !Вйерагд.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
