Д. Мак-Фарленд - Поведение животных (Психобиология, этология и эволюция) (1112575), страница 128
Текст из файла (страница 128)
До недавнего времени оценкаинтеллекта животных в основном базировалась на изучении тех способностей, которые обычно считаются показателем интеллекта у человека. Современныи тест для определения 1О включает в себя различные разделы, предназначенные для оценки памяти человека, его арифметических и логических возможностей, способностей к языку и формированию понятий. Как мы уже видели, голуби, по-видимому, обладают удивительной способностью к формированию таких понятий, как вода, дерево и человек.
Должны ли мы считать это признаком большого интеллекта? Обсуждая языковые способности животньгх, мы пришли к заключению, что способности человека в этом отношении намного превосходят аналогичные способности любого животного, даже хорошо обученного. 462 Но что это означает? Значительное превосходство человеческого интеллекта или его высокую специализированность в плане использования языка? Для сравнения интеллектуальных способностей животных, относящихся к различным видам, трудно придумать тест, который не был бы предвзятым в том или ином смысле. Многие из прежних тестов для определения способности животного решать какие-то проблемы были ненадежными (ччаггеп, 1973).
Порой один и тот же тест, проведенный на животных одного и того же виЛа, в зависимости ог типа используемой аппаратуры давал совершенно различные результаты. Предпринималось много попыток выяснить, могут ли животные справиться с задачами, которые требуют научения какому-то общему правилу принятия решения. Животных можно научить выбирать из группы предлагаемых предметов такой, который соответствует образцу. Приматы бьгстро научаются решать такого рода задачу, а голубям для этого требуется гораздо больше попыток.
Гарри Харлоу (Наг!очч, 1949) разработал тест для измерения способности животного следовать каким-либо правилам и делать правильные выводы. Вместо того чтобы проверить обезьян на способность решать какую-то одну задачу простой зрительной дискриминации (рис. 27.1,А), Харлоу предлагал им последовательно ряд тестов, в которых для решения задачи нужно было следовать одному и тому же правилу.
Например, животному можно предложить ряд задач на различение такого типа, как показано на рис. 27.1,Б. Хотя в каждой задаче использовались другие предметы, правило решения было одинаковым: пищевое вознагражденне в каждом случае (в пределах данной задачи) находится всегда под одним и тем же предметом независимо от того, какое положение он занимает. Если по мере предьявления последовательности таких однотипных задач животное решает их все лучше, то в таком случае говорят, что у гзего сформировалась установки научения ((еагп1пя зег).
Как видно нз рис. 27.1, при исследовании способности животных научиться тому, что общее правило решения является одним и тем же для целого набора задач и что для получения правильного решения нужно руководствоваться одннм-единственным принципом, можно использовать различные типы задач. Критики этой методики замечали, что способность животных различных видов формировать установку научения сильно зависит от того, каким образом проводятся тесты (Нот(ов, 1970). Однако даже с учетом мнения этих критиков следует, по-видимому, признать, что животные различных видов действительно отличаются по своей способности формировать установку научения (Рава)пй(таш, 1981). Когда разные виды животных ранжировалн в соответствии со скоростью улу.чшения нх ответов при последовательном предъявлении однотипных задач, то их ранг можно было угадать на основе индекса развития мозга Рве.
27.1. Серии задач на различение, которые были нспояьзованы для неследовання установки научення. А, Простая днскрнмннання(стрелкой показан правильный выбор: предмец под которым находится пища). Б. Обратная задача (решеняе животного должно быть противоположным тому, которое было правильным в предыдущей задаче). В. Условная . отачв (нужно выбрать один предллет.
сеян оба предмета серые, в другой, если оба белые). Г. Задача на еоответствне (жнвотвсе должно выбрвть предмет, который соответез вует образцу, располагающемуся в левой части подноса). Д. Задача на несходство (нужно выбрать зот предмет. который отзнчается от двух других). (По Раяя)вх)ялт, )98).) (КЫе11, 1979; Рава(пйЬапз, 1982). С помощью этого индекса оценивается число нервных клеток мозга, избыточных по отношению к тем, которые необходимы для регуляции соматических функций ()еНвоп, 1973). Итак, создается впечатление, что для оценки интеллекта животных можно разработать тесты, подобные тестам для определения интеллекта человека, и этн тесты позволяют различать психические способности животных различных видов.
Мнение, что такие тесты представляют собой истинную меру интеллекта, подкрепляется данными о том, что качество выполнения этих тестов коррелирует с показателем размеров мозга. Сходные результаты были получены и при использовании тестов другого типа, представленных на рис. 27.1. Так, например, было показано, что макаки-резусы н шимпанзе 4бЗ аа а 80 5 й и ЗО й 60 сз с о 50 с а' Рис. 27.2. Форьизроваиис установки научения зри. зсльной лискриыинапии у ззлскззинпиоз~~зх Прононс правильных ответов во второй пробе при решении каждой задачи как функиия числа предложенных залач. (По Рач- 27.2.
Использование животными орудий В течение долгого времени способность использовать орудия рассматривали как одно из проявлений интеллекта, а способность изготовлять орудия считали признаком, который отличает человека от всех других животных. Теперь, когда об использовании животными орудий мы 404 40— 200 йпяймп, 19Х).) в отличие от кошек гораздо бьзсгрее улучшают свои показатели при решении серии задач по различению объектов, если у них был предварительный опыт по решению реверсивных задач, т.е. задач, в которых периодически производилась смена подкрепляемого выбора предмета (%аггеп, 1974). Эти два типа задач решаются на основе общих принципов, которые способны использовать макаки и шимпанзе, тогда как кошки лишены такой способносгн. Аналогичные различия между кошками и обезьянами можно отметить и в случае экспериментов с решением задач на песходсгпво, в которых животное должно пз группы предметов выбрать непарный (зч)аггеп, 1965).
Критики этих экспериментов утверждают, что они с неизбежностью проводятся таким образом, что жнвозным одного вида их выполнять легко, а животззым другого вида -трудно (Маер)за(1, 1982). Но даже если описанные различия принимать всерьез, они отражают только один аспект интеллектуальной деятельности, и неудивительно, что макаки н высшие обезьяны хорошо выполняют тесты, предназначенные для определения 19 человека, поскольку все они отззосятся к приматам. ка 1400 ЕОО 1000 З 000 Задачи знаем гораздо больше, этот вопрос не представляется нам столь ясным, хотя производство орудий по-прежнему рассматривается в основном как важный фактор, который оказал большое влияние на эволюцию человека.
Использование орудий можно определить как использование тех или иных предметов внешнего мира в качестве функционального продолжения какой-либо части тела для достижения ближайшей цели ((.азс)с)с-Сзоос(а!1, 1970). Не все случаи манипуляпнн животных с различными предметами отвечают этому определению. Например, мы уже знаем, что вороны поднимают в воздух моллюсков и бросают их вниз на камни, чтобы разбить у них раковину. Подобное поведение наблюдается и у других птиц. Так, например, певчий дрозд (Тихих рЬ1!огне!ов) берет в клюв улитку и начинает колотить ею по камню, как по наковальне, а вороны (Согоиз сагах) и некоторые грифы-бородачи (буравтиз ЬагЬа гик) сбрасывают вниз кости, чзобы расколоть их и съесть костный мозг.
Однако в данном случае камень, используемый животным в качестве наковальни, не считается орудием, поскольку наковальня не является продолжением тела животного. Известно, что один из грифов, стервятник обыкновенный ((з(еорЬгоп рвгспоргегзхз), раскалывает яйца африканского страуса, бросая их на камни. Это нельзя считать использованием орудий.
Но грифы могут также поднимать камень в воздух и бросать' его на гнездо страуса или брать камень в клюв и бросать его на яйцо (рис. 27.3). Такое использование камня уже считается применением орудия, по- скольку камень можно рассматривать как продолжение тела грифа. Если животное чешется илн трется о дерево, то нельзя считать, что оно использует его в качестве орудия, но если слон или лошадь подберут палку, чтобы почесаться с ее помощью, то будет считаться, что они используют палку как продолжение своего тела для достижения немедленной цели. Однако ппа1а, которая носит веточки для постройки гнезда, использует их как материал, а не как продолжение своего тела.
Обычно гнездо не рассматривают как орудие для выращивания птенцов, поскольку оно предназначено для достижения долговременной, а не ближайшей пели. Галапагосский дятловый выкрои (Сасеоз?т(ка раИи(а) отыскивает насекомых в трещинах древесной коры, используя для этого колючку кактуса, которую он держит в клюве (рис. 27.4). Согласно приведенному выше определеншо, это типичный пример использования птицей орудия, однако можно ли счигать это признаком интеллектуальной деятельности? С функциональной точки зрения использование колючки кактуса для отыскания пищи — это разумное решение определенной проблемы.
О человеке, который находит такое решение этой проблемы, говорят, что он проявляет признаки интеллекта. И те ис- Рис. 27.3. Гриф готовится бросить кя лень. чтобы разбить яйцо страуса [Фото~ ряфия 3. М Ренн яоц (В~о(огоя)З следователи, которые намерены судить об иггтеллекте только на основе соответствующих реакпий организма иа определенные условия, должны допустить, что этот вьюрок ведет себя разумно. Если бы оказалось, что поведение дятлового вьюрка носит в значительной степени врожденный характер, то мы могли бы уже не считать его пищедобывательное повеление проявлением ин геллек.га. Наблюдения за молодым дятловым вьюрком, взятым из гнезда в стадии оперившегося птенца, показали, что птица уже в раннем возрасте начинает манипулировать прутиками (Е(Ь)-Е(Ьея(е)бц 19б7).
Если этому голодному птенцу показать в какой-либо ямке насекомое, то он бросит прутик и будет пытаться достать насекомое клювом. Постепенно птенец начинает досгавать насекомых прутиком, и кажется вполне верон гным, чг о в развитии шког о поведения определенную роль играет научение. Но дает ли все это нам больше оснований рассматривать такое поведение как показатель интеллекта? Здесь нам нужно быть весьма осторожными. Даже если в развитии описанной выше активности какуюто роль действительно играет научение.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
