Федоров В.Д. - Переписка двух столиц (1109753), страница 3
Текст из файла (страница 3)
И знаете, чем не понравился? Идеей, чтомолодые получают степени авансом, и в этом чувствовалось скрытое неодобрение. Разумеется, япровел небольшой арифметический расчет, чтобы убедить себя, что в свое время и Вы получили степень доктора наук «авансом». По крайнеймере, по Г.Г. Винбергу, получается, что с Вами16171В.С. Ивлев — д.б.н., сотрудник ЗИН АН СССР.дело обстояло именно так. Повторяю, в тоне отзыва сквозило, что «аванс» — хуже, чем когда «позаслугам» в конце научной деятельности.Должен сказать, что я абсолютно и решительно отвергаю «доброкачественность» последнего варианта. В конце жизни удостаивают степеней нетворческую часть ученых мужей, наиболее скучных и обстоятельных, наиболее неинтересных и умственно тусклых. Такие люди оченьнужны в науке, ибо они питают «эмоциональноинтеллектуальные взрывы одиночек», — париев, отверженных, оговариваемых на первых порах творцов новых идей (часть из которых всегда неверна, но ведь наука — поиск), которые впоследствии остаются вехами большой науки, ступеньками ее подъема вверх......чувствую, что в этом месте Вы усмехнетесь,подумав «эка, куда хватил!» Неплохое место себеотводит и «со свойственной ему блистательнойспособностью к перевоплощению».
(Г.Г. Винберг) передергивает карты, пытаясь встать рядом, — с кем?! — с самим Винбергом и с Ивлевым!Хорош, ничего не скажешь!Ну и что ж? Готов снести от Вас и этот щелчок, поскольку получил их от Вас уже немало.Я очень внимательно продумал все, что Вымне когда-либо писали или говорили, чтобы воссоздать свой образ в Вашем представлении. Хотите, нарисую и тем помогу Вам, так как упорядочу разрозненные сумбурные впечатления наших встреч? Извольте.Я есть злодей с размахом, организационными научным, который способен на всё и ни пе-ред чем не остановится. Расчетлив и самонадеян. Опасен тем, что еще и умен, литературно образован и экскурс делает в гидробиологию изболее точных биологических наук, поэтому — неухватишь так просто. Человек, которому-то и наука нужна лишь как средство выразить собственную индивидуальность кипучей натуры.
А небудь ее, что за беда — лишь бы достичь «степенейизвестных». Одним словом, — интеллектуальный бандит! Помните как сказано у Заратустры1:«Я стремлюсь к своей цели и иду своей дорогой,через колеблющихся и нерадивых я перепрыгну. Да будет путь мой их гибелью!» (Ф.Ницше2).18191«Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого»(нем. Also sprach Zarathustra. Ein Buch für Alle und Keinen)[1883–1885] — философский роман Фридриха Ницше, повествуется о судьбе и учении бродячего философа, взявшего себе имя Заратустра в честь древнеперсидского пророкаЗороастра (Заратуштры).
Идеей романа является мысльо том, что человек — промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхчеловека, представляет собой отчасти поэтический, отчасти философский трактат, раскрывающий позицию самого Ницше относительно того,какое место человек занимает среди окружающего его общества, как он понимает свою жизнь, как путешествует,как познает себя и окружающий мир, уделяется вниманиеобщению человека с природой, с самим собой и с окружающими людьми, воспевается идея необходимости идтисвоим путем.2Фридрих Вильгельм Ницше (нем.
Friedrich WilhelmNietzsche) [1844–1900] — немецкий мыслитель, классический филолог, композитор, создатель самобытногофилософского учения, которое носит подчеркнуто неакадемический характер и отчасти поэтому имеет широкоераспространение, выходящее далеко за пределы научнофилософского сообщества. Фундаментальная концепцияНицше включает в себя особые критерии оценки действительности, поставившие под сомнение базисные принципы действующих форм морали, религии, культуры иобщественно-политических отношений и впоследствииотразившиеся в философии жизни.
Изложенные в афористической манере, большинство сочинений Ницше не поддаются однозначной интерпретации.ная сволочь и серая бездарь» терпеть меня неможет).3. И наконец, я прошу особенно учитыватьмнение людей, которые имели со мной дело длительное время во всех видах человеческой деятельности и мнение которых, следовательно, неограничено впечатлением от моей «формы».Таким образом, легко видеть, что я за содержание и решительно против формы, так какпоследнюю можно изменить и легко приспособить под хорошее впечатление.
Таким образом, защищаясь, я не оправдываюсь, а лишь обращаю внимание на некоторые, по моему мнению, узловые моменты, которые должны бытьучтены людьми, которые «ужасно интересуются, что я есть за явление» (Г.Г. Винберг).Надеюсь, Георгий Георгиевич, Вы ничего не найдете обидного для себя в моем письме, и мой тон, местами несколько развязный,будет воспринят Вами как средство ярче выразить излагаемую мысль. Вы достаточно хорошо информированы о моём отношении к Вам.Оно искренне и правдиво. Я ведь не утверждаю,что люблю Вас.
Это было бы неправдой. Хотянеправдой было бы утверждение, что я не люблю Вас. Ведь я сужу Вас делами Вашими, а невпечатлением, которое Вы производите. И которое, кстати сказать, часто не может служитьосновой доброго отношения к Вам людей, Васокружающих. И Вы от этого страдаете, хотя иникогда не признаетесь в этом другим. А я вотпризнаю: страдаю от этого временами очень,потому что я даю больше в человеческом и до-2021Но таков образ — результат впечатления. Возможно, что оно и верное в том смысле, что таковое я действительно произвожу.
Ах, как не хватает благообразия и манишки или на худой конец — отсутствия холерического темперамента!Многие мои друзья говорят мне, что одень я серую кепку с большим козырьком — и можно завтра же торговать на углу свежими огурцами илимимозой! Но я отвлекся. Я должен защищаться.Ибо мне подобный ярлык «джентльмена удачи»неприятен, хотя он, возможно, и выглядит правдоподобным.
При построении линии защиты явправе требовать одного: обращаться к деламмоим, деяниям духа и рук. При этом я прошу обратить внимание на ряд бесспорных моментов,а именно:1. В природе не существует человека, который смог бы сказагь, что по отношению к нему япоступил (т.е. уже сделал, а не произвел впечатление!) не по-джентльменски.2. Показания людей, которых Вы сами внутренне не уважаете как ученых или людей,должны приниматься «с обратным знаком»(Здесь я пускаюсь на очевидную хитрость, зная,что я всегда проявляю свое истинное отношение, вследствие чего всяческая «околонауч-бром отношении к людям, чем получаю. Последнее, так по крайней мере мне кажется.И эта рана болезненна и постоянно кровоточит.
Я это говорю не для того, чтобы Вас разжалобить. Просто в Вас я усматриваю родственного в этом отношении человека, и мне за Васбольно и обидно, ибо в этом я провижу и своюсобственную судьбу (опять я сбиваюсь на оскорбительные для Вас аналогии!). Помните, пожалуйста, что пишу это я совершенно искренне, ибо считаю Вас неосуществленным человеком, потому что Вы были научным явлением.А уж как Вас будут хвалить взахлеб — как только Вы помрете! В сей печальный миг буквальносразу же Вас обзовут классиком, мертвым и неопасным.
И даже корабль в честь Вас назовут.И биостанцию. Все будет! — потом. А подобающего Вам места при жизни — наверное, не будет. И это жаль, и очень, очень, очень грустно.Вот, видите, сколько я наговорил Вам горького и малоприятного. А Вы еще упрекали меня,что я не верю в существованние большой науки!Как видите, верю! И очень!Наверное, Вам так никто и никогда не говорил, уж очень Вы устрашающе учены и почеловечески малодоступны. Но и мне столь в явной форме никто не говорил в глаза обременительной правды, открыто рассматривая и анализируя «все про и контра» (это из Вашего отзыва на мой автореферат) моих черт и заслуг — поэтому услуга за услугу. Правду, правду, одну толькоправду. Давайте, пусть это будет всегда в нашихотношениях — ведь лучшего и пожелать нельзя.Правду и всегда без обид, — ведь должен кто-тогде-то как-то и когда-то говорить правду.Рад буду каждому слову Вашего письма, ибо,честно говоря, открываю Ваши конверты всегдас большим трепетом, с осторожностью, внутренне сжимаюсь в ожидании очередного «щелчка»,ибо нелицеприятное и приятное — всегда идету Вас «рука об руку».
Но именно это — и есть доброе и прекрасное в Вас, как человеке.Живите сто двадцать лет, никогда не болейтеи знайте, что есть у Вас на свете человек, на которого Вы можете положиться, хотя он и явление (хотя почему «представляете Вы себе неотчетливо»).2223Искренне ВашP.S. Надо ли говорить, что я с величайшимнетерпением жду прочтения Вами моей диссертации, сохраняя при этом надежду на вкладоной в проявление моего содержания. Истинного, разумеется. Пишите. Мой адрес — старый:«ст. Пояконда, Мурманской обл., БиостанцияМГУ, В.Д. Фёдорову».04.
081 9 7 0Г. Г. В и н б е р гВ. Д. Ф е д о р о в уДорогойВ ад и м Д ми т р и е в и ч!Вернувшись в Ленинград 27 июля, прочелВаше письмо. Возникло желание немедленно иобстоятельно ответить. Ни первое, ни второеоказалось неосуществимым. 2 дня в Ленинградебыли заняты суматохой, а для второго, как выяснилось, понадобилась бы книга большого объема, охватывающая сложный период от японскойвойны (я родился) до наших дней (еще жив), изаполненная воспоминаниями и мудрствованиями с употреблениями разных слов вроде «комплекс», «эгоизм», «эскапизм»1 и пр.Постараюсь написать кратко, что в наши днитрудно, т.к.
обычай пушкинских времен писать сбрульенами2 забыт.Письмо мое написалось без малейших заранее обдуманных намерений — в порядке характерной для молчаливых болтливостью. Написав, решил, что посылать невозможно, но, прочитав на следующий день, подумал, что всё жеможно в расчете на ум адресата. Ваш ответ по1Э с к а п и ́ з м (англ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
