Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 11)

¢ ¢ ¢

t

V = _k

¢ t–k

Первая часть числителя данного выражения представляет собой совокупный прирост ИВК

за рассматриваемый период, вторая – ту часть прироста, которая объясняется исключительно внутренними процессами. Таким образом, интерпретация данного показателя – среднегодовой абсолютный прирост уровня коррупции за счёт эффекта межстрановой контагиозности коррупции. Без ограничения общности I^C, в формуле скорости контагиозности можно принять за Индекс Восприятия Коррупции со знаком минус. Итоговая интерпретация приведена таблице 14.

Таблица 14 - Доля экзогенного прироста коррупции в зависимости от скорости контагиозности

В графе «Прирост коррупции» таблицы 14 указано среднее по странам значение общего прироста коррупции, оценённое как средний абсолютный прирост ИВК с обратным знаком, то

есть, по сути, это общий прирост коррупции за счёт всех факторов. В третьей графе указана процентная доля коррупции, прирост которой вызван эффектом контагиозности. Выводы по всем интеграционным объединениям приведены ниже.

ALADI. В среднем около 7% прироста коррупции в каждой из стран объединения приходится на прирост коррупции за счёт межстрановой контагиозности коррупции. Не удалось определить, является ли этот прирост более высоким, чем в среднем в мире, а также разделить его на распространение коррупции внутри объединения и за его рамками.

CEFTA. Около 66% прироста коррупции, в среднем, в странах данного объединения является приростом за счёт эффекта контагиозности коррупции. При этом не удалось разделить его на контагиозность коррупции внутри объединения и за его пределами. Есть основания полагать, что этот прирост намного выше, чем в среднем по миру. Для данного интеграционного объединения гипотеза подтверждается.

NAFTA. В данном интеграционном объединении уровень коррупции постепенно сокращается, однако существует определённый приток коррупции извне, с которым странам приходится бороться. Анализ динамики показывает, что с высокой вероятностью речь идёт о контагиозности коррупции их Мексики и успешном противодействии этому эффекту в США и Канаде. В интеграционном объединении Mercosur ситуация аналогичная.

EFTA. В рамках этого объединения, 19% прироста коррупции происходит за счёт межстрановой контагиозности. Не удалось определить, является ли этот прирост более высоким, чем среднее значение по миру, а также разделить его на контагиозность коррупции внутри объединения и за его пределами.

Eurozone. Около 78% прироста коррупции в среднем по странам объясняется контагиозностью. Соответственно, гипотеза полностью подтверждается.

Расчёты показывают, что, в зависимости от типа интеграционного объединения, наблюдается динамика контагиозности коррупции трёх типов. При наличии одного источника коррупции, прочие страны успешно препятствуют процессу распространения (NAFTA и Mercosur). В интеграционных объединениях типа Центрально-европейской ассоциации свободной торговли (CEFTA) и Еврозоны более половины коррупции отдельных стран – экзогенная величина. В остальных объединениях - доля контагиозной коррупции не превосходит 19%. Во всех случаях факт наличия межрегиональной контагиозности коррупции подтверждается.

В будущих исследованиях может быть использован, как разработанный показатель скорости контагиозности коррупции, так и методика интерпретации его результатов. Помимо этого, темой будущих исследований является изучение особенностей мер по препятствованию возникновения контагиозности коррупции, противодействию коррупции, вызванной таким

эффектом, а также оценка эффективности практического применения и условий, необходимых для успешного использования этих инструментов.

В процессе принятия решений при формировании новых объединений или же при присоединении к уже действующим организациям, следует, помимо множества базовых факторов, учитывать и выявленный в результате исследования эффект контагиозности коррупции. В совокупности разработанные инструменты позволяют теоретически обоснованно оценить, какая доля текущего уровня коррупции в стране является «завезённой извне», в соответствии с эффектом контагиозности. Полученные результаты могут быть применены на практике в процессе принятия решения о вступлении страны в интеграционное объединение, как вступающей, так и принимающей стороной. Помимо этого, результаты могут быть использованы в процессе создания интеграционного объединения и выборе его типа, который, как оказалось, имеет значение при проявлении контагиозного эффекта.

Например, для страны с уровнем коррупции ниже, чем в среднем в интеграционном объединении, с которым ведутся переговоры о возможном присоединении, это означает ожидаемый рост коррупции на величину от 7% до 78% от текущего уровня. Для такой ситуации, в соответствии с полученными результатами, могут быть предложены три следующих рекомендации:

1. Избегать вхождения в состав интеграционного объединения по типу Еврозоны, поскольку скорость контагиозности коррупции в объединениях такого типа высока и может увеличить внутренний уровень коррупции до 78%;

2. В рамках переговоров о присоединении страны к интеграционному объединению следует заранее продумывать систему защиты от эффекта контагиозности коррупции, меры противодействия и превентивные меры по противодействию коррупции в стране.

Относительно «безопасным» является присоединение к интеграционным объединениям типа Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA), Меркосур (Mercosur) и Латиноамериканской ассоциации интеграции (ALADI), а также к объединениям любого типа в случае, если уровень коррупции в стране выше, чем у стран-членов объединения. В таком случае меры предосторожности следует предпринимать последним.

«Опасными» же, с точки зрения проявления эффекта контагиозности коррупции оказались Еврозона (Eurozone) и Центрально-европейская ассоциация свободной торговли (CEFTA). Такой результат в отношении Еврозоны стоило бы ожидать, объясняя, например такое высокое значение контагиозности высокой степенью интеграции и наличием у валютного союза, действующего, что очень важно, в рамках Европейского союза, общего рынка. Наличие общего рынка в рамках Меркосур, однако, к подобным результатам не привело.

Как и любой другой стране, Российской Федерации приходилось вступать в интеграционные объединения и покидать их. По сравнению со странами Западной Европы, уровень коррупции в России высокий, однако, ниже, чем во многих странах СНГ. Это означает, что возможен определённый приток коррупции в Россию со стороны стран-партнеров по

объединению, таких как Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан. ⁸⁸

Для сокращения риска возникновения контагиозности коррупции следует формировать объединения по типу Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA) или Меркосур (Mercosur) и, безусловно, учитывать наличие рассмотренного эффекта при разработке пакета антикоррупционных реформ.

⁸⁸ Согласно данных рейтинга Индекса Восприятия Коррупции за 2013 год, опубликованного Transparency International.

Глава 3. Последствия коррупции

1. Современные направления изучения последствий коррупции: воздействие на

экономический рост⁸⁹

Явление коррупции уже продолжительное время исследуется учёными всего мира с применением инструментов экономического анализа. Наиболее распространёнными вопросами в процессе изучения этого феномена стали выявление всевозможных последствий и оценка их масштабов. Однако при этом исследователи сталкиваются с множеством сложностей. Так, ряд параметров, условий и предпосылок для анализа невозможно «встроить» в существующие модели. Поэтому в последнее время учёные всё чаще прибегают к математическому, статистическому и эконометрическому моделированию. Использование таких методов анализа, наряду с обширными массивами данных, позволяет учитывать большее количество параметров, что делает результаты репрезентативными. Современные эмпирические исследования позволяют изучать феномен с различных позиций одновременно, при этом используя множество регрессоров и большой массив статистических данных, что в результате позволяет получить выводы, максимально отражающие действительность. Такие исследования в большинстве своём направлены на поиск взаимосвязей между изменяющимися уровнями коррупции и различными экономическими и неэкономическими (общественно-политическими) факторами в процессе межстранового анализа на макроуровне.

Тема последствий коррупции активно изучается в научном сообществе, вероятно в первую очередь, по причине очевидной актуальности для обширного множества стран. При этом стало особенно явным, что практическая значимость результатов исследований тесно переплетается с научной ценностью полученного в итоге знания. Последствия коррупции – чрезвычайно многообразная среда для изучения, причём нередко исследователями выделяются такие факторы, которые могут показаться абсурдными. Так, например, исследования, в результате которых выявляется взаимозависимость высокого уровня коррупции и числа разводов90 или потреблением алкоголя 91 в стране. Методы эконометрического моделирования позволяют делать подобные выводы и выявлять корреляцию при достаточно высоком уровне статической значимости. Однако в диссертационном исследовании внимание уделяется, в первую очередь, наиболее важным, с точки зрения экономической науки, последствиям коррупции.

⁸⁹ Некоторые положения раздела опубликованы в статье: Борцев, В.В. Коррупция и экономический рост: подход американских исследователей / В.В. Борцев // США - Канада. Экономика – Политика - Культура. – 2013. - № 11. - С. 53-64.

⁹⁰ Kodila-Tedika, O., Azia-Dimbu, F., Kalemasi-Mosengo, C. (2012). Divorce and Corruption: New Study, New Data // MPRA Paper 39815.

⁹¹ Azia-Dimbu, F., Kalonda-Kanyama, I., Kodila-Tedika, O. (2012). Alcohol and corruption // MPRA Paper 40120.

Направлением исследований, в наибольшей степени интересующим учёных при анализе явления коррупции стало воздействие этого феномена на экономический рост. Здесь, однако, следует обозначить факт, что используемое понятие экономического роста выходит за рамки классического определения Й. Шумпетера. Точнее было бы использовать термин

«совокупность экономических показателей» вместо экономического роста или менее тривиальное «экономическое развитие». В современных исследованиях учёные оценивают воздействие коррупции на набор экономических показателей, положительная динамика которых именуется экономическим ростом. Причём наборы показателей отличаются от исследования к исследованию, что будет обозначено далее.

Отличительной чертой современных исследований коррупции является факт того, что они основываются на статистических данных по обширному количеству стран. Наиболее общепринятыми показателями масштабов коррупции и их динамики считаются «Индекс восприятия коррупции» (CPI), составляемый «Transparency International» и «Индекс коррупции» Международного Путеводителя по Рискам (ICRG).

Классическим эмпирическим исследованием, посвящённым выявлению наличия взаимосвязи между коррупцией и экономическим ростом можно считать работу П. Мауро.⁹² В исследовании использовались данные девяти индикаторов институциональной эффективности. Предпосылка об «эффективной бюрократии», как наиболее действенном способе борьбы с коррупцией, об иностранных инвестициях и ВВП на душу населения, как индикаторах экономического роста, явились базовыми в этом исследовании, важнейшим результатом

которого является выявление «каналов воздействия» изучаемого феномена на экономический рост. Увеличение коррупции влияет на совокупное количество инвестиций, снижая их, и тем самым, сокращая объём ВВП на душу населения.

Ещё одно эмпирическое исследование, которое также по праву можно считать классическим, было предпринято в 1997 году. ⁹³ Оно дало похожие результаты: чем выше уровень коррупции, тем выше объём государственных инвестиций и тем ниже значение государственных доходов, а также расходов на образование и здравоохранение. Более того, обширный масштаб коррупции отрицательно сказывается на качестве общественной инфраструктуры, что повышает издержки деловой активности, как в частном, так и в

Характеристики

Список файлов диссертации