Диссертация (1102201), страница 70
Текст из файла (страница 70)
Поэтому, на сюжетном уровне представленный войнами и турнирами,приключениями и мистическими происшествиями, мир Мэлори – это борьбаза добро в самом широком смысле, – не только как поиск Грааяля, какпостроение идеального королевства или рыцарского ордена. В первуюочередь, это поиск истинного и правдивого в душе своих героев: поэтому иЛанселот, невольно ставший причиной падения королевства, тем не менее, вроманеникогданепредставленхарактеризуется следующим образом:какотрицательныйгерой.Онthou were neuer matched of erthelyknyghtes hande / & thou were the curtest knyght that euer bare shelde / & thouwere the truest frende to thy louar that euer bestrade hors / & thou were the trewestlouer of a synful man that euer loued woman / & thou were the kyndest man thateuer strake wyth swerde / & thou were the godelyest persone þt euer cam emongeprees of knyghtes / & thou was the mekest man & the Ientyllest that euer ete inhalle emonge ladyes / & thou were the sternest knyght to thy mortal foo that euerput spere in the breste / than there was wepyng & dolour out of mesure (861).Обратим внимание на концентрированное использование превосходнойстепени прилагательных.Однако, сам взгляд на мир средневекового человека был связан схристианством и куртуазной традицией, пришедшей из Франции.
Рыцарскиевоенные походы приводили к тому, что вместе с рыцарями по странамАнглии, Франции, Испании и Италии свободно перемещались поэты(менестрели, миннезингеры) или писатели [Ford, 1992: 8]. Они переходилиот одного королевства или страны к другому, от одного феодала к другому,или спасались бегством от военных конфликтов. Так они переносили своеискусство и истории, восхваляли тех или иных правителей. Согласно Н.Солу, война и рыцарский роман шли рука об руку в Средние века. Рыцарскийроман даже в каком-то смысле был неизбежным спутником военных339действий. Более того, «когда боль и страдания от военного конфликта былистоль велики, роман оправдывал их, приукрашивая историю» [Saul, 1995: 16].Несмотря на естественные культурные и национальные различия, можноскорее говорить не об изоляции Англии, но об органической включенностиее в культурную жизнь Европы того времени с сохранением своихнациональных черт. Начиная с периода норманнского завоевания, оченьсложно отделить духовную жизнь Британских островов от того, что в товремя происходило на континенте.
Б. Форд подчеркивал, что в периодсредних веков «Англия впитывает влияния континентальных литературныхформ, декоративных и архитектурных стилей, интеллектуальных и духовныхнововведений. Хотя, действительно, иногда ответ на подобное влияние –чисто английский, уникальный, посредством которого, эти влияния итрансформировались [Ford, 1992: 4].Постепенно,понятиярыцарства,выполняющеговоенныеилиполитические обязательства, а также административные функции и владениеземлей, как основа благородства и статуса джентльмена, до того единые,стали расходиться. Отец самого Т.
Мэлори был эсквайром, а его сын не сразупринял титул рыцаря, ибо уже по данному статусу он него требовалосьдеятельное участие в военных и политических кампаниях короля. Все большевладельцев земель отказывались от рыцарства и не следовали за своимлордом в военные походы, предпочитая выплатить определенную суммуденег на содержание профессиональных солдат, которые хоть и могли, нотакже не стремились получить статус рыцаря.Кто все же принимал статус рыцаря, помимо привилегий, получал инеобходимостьзаниматьсяимениями,держатьподконтролем своипостоянные доходы, справляться с ростом цен на обмундирование.
Далее этозаставляло отдаляться от традиционного идеала рыцаря либо в сторонусосредоточения на получении дохода от земель, либо в сторону управления,либо – они могли продавать свои военные услуги тому лорду, который станетплатить им больше. Все это и приводило к размыванию тех самых идеалов и340тоске по ним, образованию орденов, напоминающих Орден РыцарейКруглого стола. Самым известным, например, был ―The Order of the Garter‖(«Орден подвязки»), организованный в 1348 году, почти за 100 лет допубликации романа, для поднятия военного духа и возрождения рыцарскихидеалов.К XV веку мир рыцарства, как совокупность идеалов, начал уходить впрошлое.
Некоторые исследователи считают, что причиной написанияромана Т. Мэлори была своеобразная ностальгия по «настоящему ордену»,когда он в последний момент «оглядывался назад на тот мир, который ушелнавсегда» [Benson, 1976: 5]. Однако, идеальный образ, как самого рыцарскогоордена, так и короля явления частью литературного кода самого жанрарыцарского романа.
«Их герои больше чем жизнь и совершают поступкиболее великие, чем обычный человек может совершить. Но что тем не менееостается на фоне - это удивительная правдоподобность романа XV века, какжанрареалистичного,возвышенногопостилю,ночастопочтиподражательно правдивого по отношению к изображению аристократическойжизни того времени» [Benson, 1976: 139].341Приложение 5. Возможные источники и литературно-историческийконтекст романа Т. Мэлори «Смерть Артура»Томас Мэлори, принадлежа к сословию рыцарства и имея образование идоступ к литературной продукции того времени активно использовал какфранцузские, так и английские источники, переделывая, дополняя, иногдапереводя и значительно сокращая их [Field, 1999], поскольку литературныйконтекст, с которым работал Т.
Мэлори, был широк и разнообразен. Важноотметить, что отношение Мэлори к своим источникам было далеко откопирования или бездумного перевода. Он не всегда шел за сюжетом,хронологией изложения или сохранял исходную интерпретацию источниковв отношении моральной или нравственной оценки действий своих героев.Иногда это приводило к видимым противоречиям в сюжетном плане, какполучение меча от Леди Озера и извлечение меча из камня, а также менеезаметные при чтении детали. Пророчество о том, что Пеллинор сообщитАртуру имя его незаконнорожденного сына от связи с Морганой, которыйстанет причиной его смерти, а также прибытие самого Мордреда не находятотражения в тексте, что позволяет исследователям утверждать о частой сменеисточников для написания романа конкретно для той или иной его части, атакже том, что Т.
Мэлори часто забывал о деталях в контексте целого романа.Впрочем, стоит отметить, что такие подробности никак не заметны дляобычного читателя.Количество возможных источников, к которым обращался Т. Мэлори,достаточно внушительно. Если бы он мог пользоваться материаламибиблиотеки, то в то время – в XV веке, она должна была бы являться самойбольшой библиотекой артуровской литературы [Field, 2013: xvi]. Когда мыговорим об артуровской литературе, мы в первую очередь имеем дело спервоисточниками, влиянием пересказов и комментариев, имитацией изаимствованием. Сюжеты и мотивы формально очень близки друг другу.Различается их порядок в романах и интерпретация.342Известно, что Т.
Мэлори обращался к прозаическим романам циклаВульгаты (―Vulgate Cycle‖), прозе «Тристан», а также тем частям данногоцикла, которые известны как части о Ланселоте и Граале (―Lancelot, TheQuest of the Holy Grail‖) [McCarthy, 2000: 75-77; Field, 1982: 28-30]. Естьоснования полагать, что он, по-видимому, был знаком и с романом «Мерлин»(―Merlin‖, roman en prose du XIIIe siècle) и английскими источниками, такимикак аллитерационная поэма «Смерть Артура» (―Morte Arthure‖). Однако, посравнению с аллитерационной поэмой, где Артур трагически погибает послевойны с Римом, описание трагического финалa у Т. Мэлори оттягиваетсядальше по времени. В романе «Смерть Артура» он, наоборот, оказываетсяпобедителем, что было важно для раскрытия положительного образа монархав XV веке.
Это изменение сюжета появилось из хроники Джона Хардинга(―John Hardyng‘s chronicle‖), современника Т. Мэлори, имеющего отношениеко времени правления Генриха VI и Эдварда IV. Вероятно, автор был знакомхотя бы с одним из двух вариантов данной хроники [McCarthy, 2000:75-76].Некоторые эпизоды романа были взяты из целого ряда другихпроизведений (―Perlesvaus‖, ―Le Mort le Roi Artu‖, stanzaic ―Le Morte Arthur‖).При пересказе Т. Мэлори не изобретает сюжеты, не меняет хода изложения,хотя часто меняет местами небольшие эпизоды, вставляет их в болеекрупные части или даже разбивает единое повествование вставным сюжетом.В целом, все традиционные мотивы находятся на своих местах, а канваразвития истории, предложенная им, его интерпретация артурианы сталиклассическими для последующих поколений авторов.Попытки найти и изучить заимствования, проследить опущенные у Т.Мэлори объяснения, детали или описания часто приводят к потере осознанияглубочайшей разницы между французскими источниками и текстом «СмертьАртура», английского произведения по духу и стилю, произведения,написанного простым, ясным, кратким языком без витиеватых фраз,характерных для французских романов.
У. Мортон писал: «Книга Мэлоризавершает трехсотлетнюю эволюцию, в ходе которой прошло достаточно343времени, чтобы английские и французские предания об Артуре взаимнопереплелись» [Мортон, 1974: 776-777].Важная заслуга Т. Мэлоризаключается в том, что своим романом он воссоздал «поистине Британскогопо духу» Артура (a distinctly English spirit) [McCarthy, 2000: 95], национальнозначимую книгу.
Более того, он вышел на более высокий уровень обобщения,свойственный всем действительно значительным произведениям мировойлитературы. «Смерть Артура» - это архетипическая история о приходе квласти, главенстве и, наконец, падении, но, в то же время, это история и остремлении к совершенству и любви, повествование о страхе и страдании. У.Чемберс в 1922 году отмечал, что основной конфликт романа происходит немежду системами общества или его идеалами, но между «земной любовью ичеловеческой верностью» [цит. по Parins, 1988: 30].Приложение 6.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
