Диссертация (1102167), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

27

Галич Л. Там же.

²⁸ <Блиц О .>. М.А. Лохвицкая - Южное обозрение. - 1905, № 2913.

²⁹ <Гершензон М. Е.>. М. А. Лохвицкая. Перед закатом СПб., 1908. - Вестник Европы. 1908, № 7, с.

338.

³⁰ Бунин И. А. Собр соч. т. 9. с. 289.

_{достоинству и не проникли в большую публику». Известность поэтессы тогда уже пошла на спад и критические разборы ее творчества появлялись крайне редко. Но все же популярность ее среди читателей была достаточно велика, и мнение И. А. Бунина, что Лохвицкую забыли вскоре после смерти}³⁰_{, не вполне отражает действительность. В этой связи представляет интерес суждение сестры поэтессы, Н.А. Тэффи, выска­занное в ее воспоминаниях об И. Северянине: «Игорь писал стихи о том, что всюду царит бездарь, а он и Мирра в стороне. Ну, про Мирру этого нельзя было сказать. Ее талант был отмечен тремя Пушкинскими премиями и четвертой посмертной». Тэффи допускает фактическую неточность, удваивая количество Пушкинских пре­мий, полученных сестрой, но все же она передает ощущение, что до революции та была совсем еще не «в стороне» и не забыта. Это обстоятельство тонко подметила современная американская исследовательница Кристи Гроуберг: «Важно осознать, что в начале ХХ века Лохвицкая была эталоном, в сравнении с которым оценивались}

₃₂

другие женщины-поэты». ( - Здесь и далее везде, где нет указания на автора пере­вода, перевод наш - Т.А.) В воспоминаниях Тэффи о Бальмонте есть следующий эпизод, относящийся к 1912 году, когда поэт вернулся из-за границы и был востор-

₃₃

Тэффи Н.А. Игорь Северянин. - Публикация Е.М. Трубиловой в сб. Творчество Н.А. Тэффи и русский литературный процесс первой половины ХХ в. М., 1991, с. 343. - Кстати, Тэффи нельзя упрекнуть в «семейственности». Она упоминает сестру редко и почти всегда с иронией. ³² Dictionary of Russian women writers. London, 1994. p. 381 - 382.

₃₃

Позднейший отзыв Ахматовой о поэзии Лохвицкой приводит в мемуарном очерке С. Липкин: «В ней что-то было. Но на ее стихах лежит печать эпохи безвременья - Надсон, Минский, Фофа­нов». (Липкин С. Беседы с Ахматовой // Взгляд: Сборник. Критика. Полемика. Публикации. - вып. 3. М., 1991, с. 384).

³⁴ Тэффи Н.А.. Собрание сочинений. Проза. Стихи. Пьесы. Воспоминания. СПб., 1999, с. 409.

_{женно встречен на родине: «Приехал! Приехал! - ликовала Анна Ахматова. - Я ви­дела его, я ему читала стихи и он сказал, что до сих пор признавал только двух по­этесс - Сафо и Мирру Лохвицкую. Теперь он узнал третью - меня, Анну Ахмато-ву».}³⁴ _{А.А. Амфитеатров в статье, посвященной разбору творчества Игоря Северяни­на, разделяя его преклонение перед Лохвицкой, говорил, что в лирике она «иногда возвышалась почти до гениальности», и указывал на следующее обстоятельство: «Мирра Лохвицкая, велика ли она, мала ли, но вся была, прежде всего, именно сплошь оригинальна и задушевно, пламенно смела. Хотя жизнь ее была короткая, она успела сказать несколько своих слов и внести в копилку русской литературы не­сколько своих мыслей (подчеркнуто автором - Т.А.). Ими потом, вот уже целое де­сятилетие пробавляются разные господа поэты, от них же первый и, к чести его, наи­более откровенный, г. Игорь Северянин». Уже в 20-е гг., когда расстановка сил в поэзии заметно изменилась, в известной «Антологии русской лирики первой четвер­ти ХХ века» И.С. Ежова и Е.И. Шамурина Лохвицкая представлена 26-ю стихотво­рениями.}³⁶ _{В конце 20-х гг. В. Саянов еще отводит поэтессе заметное место в ряду}

₃₇

«зачинателей символизма», хотя в целом дает поэзии 90-х гг. невысокую оценку. Впоследствии всякое упоминание о Лохвицкой надолго исчезает со страниц совет­ских изданий.

Причиной этого исчезновения является отчасти то, о чем пишет современная исследовательница В.Г. Макашина: «Отсутствие до недавнего времени самостоя­тельных исследований творчества Мирры Лохвицкой в отечественном литературо­ведении объясняется, в частности, идеологическими причинами. Творчество Мирры Лохвицкой подверглось насильственному забвению на несколько десятилетий, по­скольку ни ее эротически окрашенная любовная лирика, ни стихотворения и драма­тические поэмы на религиозные темы не могли отвечать коммунистической идеоло-

₃₈

Амфитеатров А. Человек, которого жаль // Русское слово. - 1914, № 111. ³⁶ Для сравнения: той же антологии помещено 44 стихотворения Брюсова, 41 - Бальмонта, 36 -Блока, 32 - Ахматовой, 21 - Гиппиус, 9 - Цветаевой. На это соотношение обратил внимание Сэм Сайоран, автор первой литературоведческой работы, в которой исследовалось творчество Лохвиц­кой, а не критические отзывы о ней (Cioran S. The Russian Sappho: Mirra Lokhvitskaya. // Russian Literature Triquaterly. 1974, № 9, pp. 317 - 335).

₃₇

Саянов В. Очерки по истории русской поэзии ХХ века. Л. 1929. ³⁸ Макашина В.Г. Мирра Лохвицкая и Игорь Северянин. К проблеме преемственности поэтиче­ских культур. Автореф. канд. дисс. - Новгород, 1999, с. 4-5.

_{гии». Косвенно, вероятно, сыграло свою роль и то, что родной брат поэтессы, гене­рал Н.А. Лохвицкий, был одним из видных участников Белого движения. Показа­тельно однако то, что позднее, в 60 - 70-е гг., в эпоху частичной реабилитации по­эзии Серебряного века и возвращения многих забытых имен (в числе которых была и Тэффи), Мирру Лохвицкую если и вспомнили, то лишь для того, чтобы вновь от­вергнуть. «Новое прочтение» ее поэзии определеннее всего выразилось в предисло­}

³⁹ Сборники с таким названием выходили дважды: в 1964 г. - в Малой серии Библиотеки поэта, в
1972 г. - в Большой. По составу они не одинаковы. В первый еще входят поэты, чьи произведения
вскоре вышли отдельными изданиями: А.М. Жемчужников, А.А. Апухтин, К.К. Случевский,
К. М. Фофанов. Во втором остались те, кого не сочли достойными отдельной подборки, список
был расширен за счет нескольких менее известных имен.

⁴⁰ Поэты 1880 - 1890-х гг. XIX в. Л., 1972. с. 59 - 62.

⁴¹ Там же, с. 61.

вии Г.А. Бялого к сборникам «Поэты 1880 - 1890-х гг. XIX в.» Эти издания уста­новили новый статус Лохвицкой - как малозначительного, третьестепенного поэта: «Ее маленький эстетизированный мирок замкнут в себе, за ним нет ничего - ни лич­ной драмы, ни общественного трагизма<.. .> Лохвицкая чаще всего писала о любви, но любовь в ее поэзии - это не душевное состояние, не человеческое чувство<...> это только предлог для экстазов и восторгов<.> Лохвицкая<.> унаследовала<.> наиболее банальную и наименее ценную часть надсоновского наследия и довела ее до того предела, за которым начинается уже пародия».⁴⁰ За этим приговором следо­вало некоторое смягчение: «И все-таки у Лохвицкой был несомненный талант, толь­ко дурно направленный и растраченный на дешевые украшения - в угоду той широ­кой обывательской публике, которая в 80 - 90-х годах создавала шумную рекламу поэтам с демонстративной "смелостью" заявлявшим о своем нежелании внимать "наветам уныния"».⁴¹ Эта «новая» оценка является хорошим примером упомянутого повторения и контаминации старых критических мнений. Источники прослежива­ются легко. Тезис об узости поэтического мира Лохвицкой с разной степенью резко­сти повторяли на рубеже веков А.А. Голенищев-Кутузов, П.Ф. Якубович, А. Грани­тов. Упреки в банальности восходят к Брюсову, только в отличие от него, Г.А. Бялый не видит у Лохвицкой никакой душевной драмы и никакого психологического инте­реса. В последнем, без сомнения, сказывается влияние превратно понятых воспоми­наний Бунина. Наконец, общий гиперкритический тон повествования возрождает стиль фельетонов В.П. Буренина, для которого, кстати, характерно и снисходитель­ное признание у Лохвицкой поэтического дарования, и сетования, что она «дурно направляет» его и тратит не на то, что нужно. К Буренину восходит и тезис об из­лишней риторичности. Подборка поэзии следует принципу иллюстрации критиче­ских мнений - в ней довольно широко представлен ранний этап ее творчества и поч­ти исключен поздний - вероятно, в значительной мере по указанным идеологиче­ским причинам. Ни одно из стихотворений, выделенных Брюсовым, в подборку не попало. От эффектной концовки брюсовского некролога составители оставили ровно половину: «Можно будет выбрать у Лохвицкой стихотворений 10 - 15 истинно безу­пречных». В контексте общего негативного отношения «безупречных» понимается как «заслуживающих переиздания». Это понимание тоже утвердилось как общепри­нятое: вплоть до 90-х гг. ХХ в. отдельными сборниками стихотворения Лохвицкой не выходили.

Если учитывать тот факт, что прижизненные сборники поэтессы давно стали библиографической редкостью, а издания серии Библиотеки поэта считались автори­тетными, неудивительно, что «новое исследовательское представление» о творчестве Лохвицкой складывалось в значительной степени на основании этой подборки. Именно на нее ссылается известный австрийский специалист по истории русского символизма Аге Ханзен-Лёве. В своей обстоятельной работе о системе мотивов ран­него символизма он приводит примеры из поэзии Лохвицкой всего несколько раз, почти каждый раз прибавляя к ее стихам эпитеты «банальный» и «тривиальный».⁴²

⁴² Ханзен-Лёве А. Русский символизм. СПб., 1999, с. 151, 287, 294, 327, 328.

⁴³ При этом упомянутым исследователям надо отдать должное: подборка стихов в составленном
Н.В. Банниковым сборнике «Русские поэтессы XIX века» (М., 1978) - пожалуй, лучшая из всех,
выходивших в советское время; В.В. Ученовой принадлежит удачная формулировка, которую
можно применить к ранним стихам Лохвицкой: «Классичность формы сочетается в них с взрыв-
ным содержанием» («Царицы муз: русские поэтессы XIX - нач. ХХ вв. М., 1989, с. 9), а Е.В. Ива-
нова весьма проницательно замечает: «Чувственная и жизнелюбивая на поверхности, лирика Лох-
вицкой, воспевающая греховную страсть, таила душевную чистоту и простодушие, глубокую ре-

^{В русле того же низведения поэзии Лохвицкой в ранг простой, хотя и грамот­ной, версификации следуют критические оценки Н.В. Банникова, К.А. Кумпан, В.В. Ученовой, Е.В. Ивановой, И.В. Корецкой и др.43 В упомянутом ранее двухтомнике}

ИМЛИ, там, где единственный раз упоминается Лохвицкая, допущена фактиче­ская ошибка: «Сдвиг к декадентскому мажору пережили и стихотворцы ( - курсив наш - Т. А.), к поэтике символизма не примкнувшие, но варьировавшие некоторые его темы и мотивы - например, М.А. Лохвицкая».⁴⁴ Между тем, до Лохвицкой ника­кого «декадентского мажора» вообще не существовало. Напротив, можно сказать, что это она «по эстафете» передала его Бальмонту, - т.к. по мере нарастания мажора в его творчестве, у нее как раз усугубляются депрессивные настроения.⁴⁵

На этом «генеральная линия» отечественного изучения поэзии Лохвицкой может считаться завершенной, т.к. логическим продолжением ее могло бы быть раз­ве что утверждение, что эта дама вообще не писала стихов. Вопрос о ее месте в рус­ской литературе можно было бы считать решенным, - однако начиная с 70-х гг., сначала в западной славистике, а в последние годы и у нас стали слышаться совер­шенно иные мнения. Исследователи, смотревшие менее «зашоренным» взглядом и не ограничивавшие знакомство с творчеством поэтессы антологическими подборка­ми, увидели в ее поэзии некие другие грани, заслуживавшие внимания. Начало этому повороту положила упомянутая статья С. Сайорана, который, обратив внимание преимущественно на позднее творчество Лохвицкой, акцентировал замеченную Брюсовым психологическую проблему дуализма. Сайоран пришел к выводу о том, что поэтессу можно причислить не к предтечам декадентства, а непосредственно к декадентам: «Мало кто сомневался, что Лохвицкая была «декаденткой», и не было вопроса в том, что она принадлежит к декадентскому лагерю Бальмонта, Брюсова и Сологуба» ⁴⁶

лигиозность; склонность к мистицизму явственно сказалась в поздних стихах с их предчувствием близкой смерти» (Русская поэзия Серебряного века. 1890 - 1917. М., 1993, с. 82).

⁴⁴ Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов). М., 2001, кн. 1, с. 697.

Характеристики

Список файлов диссертации