Диссертация (1102103), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Манна, семейныйархив писателя, с которым он активно работал в поисках событий,персонажей и стилистических приемов, остается, как правило, вне полязрения исследователей1. В лучшем случае обращают внимание насюжетные и стилистические параллели между романом и его источниками.Тогдакакнастраницах«Будденброков»получилазначительноепреобразование традиция повествования, воплотившаяся в свидетельствахпредков писателя2.
Определяющим значением в возрождении традиции уТ. Манна обладает не превращение членов семьи писателя и любекскихбюргеров в романные фигуры3, но самый способ восприятия истории,равно как и интереса к рассказыванию историй.1По словам Г. Ленерта, «Будденброки» среди романов Т. Манна наиболее непосредственным образомопирается на источники. Сам исследователь, однако, рассматривает сюжетные перипетии истилистические заимствования, не замечая при этом структурных сходств между романом и егоисточниками. См.: Quellenlage (1.2, 111 – 117).С. Апт описывает и даже частично цитирует семейную книгу Маннов в биографии писателя в главе,посвященной отцу Т.
Манна. Переводчик и исследователь создает прежде всего духовный портретписателя и не проводит параллели между структурой семейной книги и романом «Будденброки» (Апт, С.К. Томас Манн. С. 4).2Между тем, Райнер Мария Рильке говорил о своем ощущении соприродности «Будденброков» даннойтрадиции сразу по выходе романа еще никому неизвестного автора: «будто нашел в каком-нибудьсекретном ящичке старые семейные бумаги и письма, которые медленно читаешь от ранних к позднимвплоть до начала собственных воспоминаний» (Rilke, R.
M. Über Thomas Mann’s „Buddenbrooks“ //Romantheorie. Dokumentation ihrer Geschichte in Deutschlans seit 1880 / Hrsg. E. Lämmert. Köln, 1975. S. 76– 78. Hier – S. 76).3О прототипах персонажей «Будденброков» и историческом облике Любека см.: Buddenbrooks. Dichtungund Wirklichkeit. Bilddokumente. / Hrsg. D. Hartwig. Lübeck, 1993.
О событиях смейной истории, важныхдля литературного творчества писателя, пишет П. де Мендельссон в биографии Т. Манна «Волшебник:жизнь немецкого писателя Томаса Манна» (Mondelsohn, P. de. Op. cit. S. 11 - 100), а также К. Молден встатье «Персонажи и их прототипы» (Moulden, K. Op. cit. S. 11 - 25). Культурно-исторический контекст см.:Die Welt der Buddenbrooks. Hrsg.
H. Wißkirchen. 2008; а также описание выставки «Дом Будденброков.Действительность и литература» (Kommer, B. R. Die Ausstellung „Das Buddenbrookhaus. Wirklichkeit und48Вотличие«Будденброков»отболееписательпозднихиспользовалпроизведений,однородныеприсозданииисточники,вподавляющем большинстве связанные с собственной семьей и носившие восновном письменный характер. Последнее не столь очевидно, посколькуречь идет не о давно прошедшем, а о непосредственно переживаемомпласте жизни, казалось бы, не нуждающемся в документировании.
Тем неменее, Т. Манн собирает и активно использует письменные свидетельстваоб истории семьи не только как источник информации, но и как примерпостроения подобной истории4.Сравнение романа с семейными документами Маннов позволяетопределить трансформацию исходного материала в художественное целое,степень зависимости одного повествования от другого и подойти ближе кпониманию восприятия и передачи времени в романе. Промежуточнымэтапом трансформации выступают сюжетные схемы и таблицы сосновными датами и событиями из заметок Т. Манна к «Будденброкам».Материалы к роману делятся на две части: во-первых, это 2 и 3 тетради сзаметками (Notizbücher 2, 3), включающие в основном отдельныеформулировки; во-вторых, папка с разрозненными листами, содержащаясхемы, распределяющие персонажей по поколениям, сюжетные планы,таблицы событий и рисунки с планом дома на Менгштрассе5.Сохранившиеся в семье Маннов документы, включающие семейнуюхронику, официальные письма в городской совет, частные письма,завещания, путевой дневник и воспоминания деда писателя, а также другиесемейные документы в своей сумме могут быть восприняты как большаясемейная книга, лишенная определенной структуры, но объединеннаяодним неизменным объектом документирования − жизнью и историейDichtung, im St.
Annen-Museum, Lübeck // Hefte der Deutschen Thomas-Mann-Gesellschaft. Heft 3. Oktober1983 / Hrsg. J. Herchenröder. Lübeck, 1983. S. 17 – 24).4Описываемые родственные связи при этом не предполагают рассмотрение проблем жанровойпринадлежности романа, а скорее ставят вопрос о соотношении разных жанровых особенностей.5Описание содержания папки см.: Heftrig, E., Stachorski, St. Buddenbrooks-Materialien (1.2, 421 – 424).49семьи6.
Подобное понимание сохранившихся документов как целогосоответствует характеру семейных книг, одному из видов хроники,восходящему к традиции позднего Средневековья и раннего Новоговремени7.Семейная книга во многом является плодом бюргерской культуры, восновном богатого купечества, достаточно образованного и видевшего вистории рода основу собственной идентичности и главенствующегоположения в городском обществе8. Образца семейной книги как таковогоне существует, слишком велик географический ареал и время бытованияэтой традиции9.
Кроме того, сильно варьируется содержание книг: отгородской хроники в семьях местной элиты, управлявшей городом, доуказаний по ведению хозяйства в случае зажиточного бюргерства.Определяющим при этом становится принадлежность к городскомунаселению, а также близость к городской элите. В сельской местностисемейнаяисторияфиксироваласьдворянами,носкорееввидеродословной, и не самими представителями семейства, а по заказу.Основными признаками семейной книги, согласно Б.
Штудт, является«обращениексемейнойавтобиографических6пассажейисториивигенеалогии;историюродственнойвплетениегруппыиО материалах к роману см.: Heftrig, E., Stachorski, St. Entstehungsgeschichte. (1.2, 9 – 101).См.: Haus- und Familienbücher in der städtischen Gesellschaft des Spätmittelalters und der frühen Neuzeit /Hrsg.
B. Studt. Köln [u. a.], 2007. S. IX – 1.8Бюргерская семейная книга не единственный пример «бюргерской» словесности. Так, Г. Фонхофописывает жанр нравоучительного рассказа и сказки, где бюргерский рассказчик, гарант значимостибюргерского смыслового горизонта и, одновременно, целостности повествования, рассказывает какуюлибо историю, призванную доказать состоятельность бюргерской морали. Исследователь опирается,прежде всего, на «Моральный еженедельник (Moralische Wochenschriften)», бытовавший, как исемейная книга, на территории всей Северной Европы. Немецкий вариант журнала выходил примерно с1720 г.
Начиная с 1870 гг., однако, по словам Фонхофа, наблюдается тенденция распада прежде единойлинии «бюргерского» письма: «бюргерская индивидуальная перспектива как исходная точкаповествования развивается от обобщенно человеческой, неспецифичной к конкретным ролевыммоделям» (Vohnhof, G. Bürgerliche Projektionen // Vohnhof, G. Erzählgeschichte. Studien zur erzählendenProsa. Münster, 2007. S. 20 – 44. Hier – S. 24).9Семейные книги, по словам Биргит Штуд, создавались в позднее средневековье и особенно в раннееНовое время по всей Европе, в зависимости от места варьировалось название книги: „Ricordanze“, „Libridi famiglia“, „Livres de raison, „Libri domestici vel familiari“, „Liber oeconomicus“, „Silvarerum“, „Domesticconduct books“ и тд.
(Studt, B. Erinnerung und Identität // Haus- und Familienbücher in der städtischenGesellschaft des Spätmittelalters und der frühen Neuzeit. S. 2).750адресованность последующим поколениям; продолжение истории жизниавтора через фиксацию дат рождения, смерти и свадеб и предполагаемоепродолжение этих регистров потомками; включение заметок об историисемьивкоммерческий,хозяйственный,этический,политический,литературно-назидательный или общий исторический контекст»10. Приэтом определяющую роль в написании домашней истории играл отецсемейства, редко передававший свои обязанности другому члену семьи итем более постороннему человеку.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
