Диссертация (1101808), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Quand il avait parlé de Dieu, il avait mis la main sansaffectation à son chapeau et l'avait soulevé»372 (54).370Она [Нонон – П. М.] обожала священников, не только их духовный сан, но и их самих по себе. Оналюбила заниматься ими и их делами. Она поклонялась им. Ее поклонение, впрочем, было невинным, ноиногда имело свои смешные и несерьезные недостатки.371Это был мужчина лет сорока пяти, сложен на славу, как принято здесь говорить, потому что такиемужчины были подобны крепости, это был один из тех мужественных людей, смелых, с открытым итвердым взглядом, которые заставляют думать, что привлекательность – привилегия не одних толькоженщин, но и мужчин <…> На нем был костюм, который носили еще крестьяне Контантена в моеймолодости <…> Хотя он был нормандцем, в нем не было хитрости.372Это был человек прошлой эпохи. Когда он говорил о Боге, он подносил руку к шляпе и приподнимал ее.162Еще один персонаж «Одержимой», заслуживающий внимания, – этоКлотильда Модюи или Клотт, как ее чаще называют в романе.
Эта героиня снепростым прошлым играет большую роль в жизни Жанны. Некогдакрасавица, однако, падшая женщина, отдавшаяся в руки местных дворян,Клотт долгое время жила в благородном обществе, наблюдая нравыдореволюционной аристократии Нормандии. Ее воспоминания очень ценны,поскольку позволяют не только Жанне, но и читателю окунуться в этуатмосферу минувших лет. Кроме того, Клотт – один из персонажей, черезрассказы которого раскрывается образ аббата Круа-Жюгана. Несмотря на еепроисхождение, аббат общается с Клотт на равных, на что обращаетвнимание автор: «D'ailleurs la Clotte n'était pas pour lui une vieille bonne femmeordinaire. S'il était aigle, elle était faucon.
Elle représentait, à ses yeux, dessouvenirs de jeunesse, ces premières heures de la vie, si chères aux caractères quin'oublient pas, qu'elles aient été heureuses, insignifiantes ou coupables!»373 (142).К знатным семьям, подобным семье Жанны, Клотт питает уважение,граничащее с поклонением.
Поэтому она никогда не называет девушку ЛеАрдуэ, по фамилии мужа, а только мадемуазель де Фёардан. При этомчувство гордости, собственного достоинства будто передалось Клотт от еегоспод, которым она поклонялась и которые стали виновниками ее падения.Даже в своем бесчестье она умудрялась сохранять чувство превосходства наддругими. Клотт представляет собой словно осколок прошлого, затерявшийсясреди нового поколения, порицающего ее: «Vieille, pauvre, frappée deparalysie depuis la ceinture jusqu'aux pieds, elle [Clotte – П.
М.] avait toujoursmontré à chacun, dans ce pays, une hauteur silencieuse que sa honte n'avait pucourber»374 (125).373Впрочем, Клотт не была для него обычной крестьянкой. Если он был орлом, то она была соколом. Онавоплощала в его глазах воспоминания его молодости, эти первые часы жизни, столь дорогие натурам, неумеющим забывать, были ли эти часы счастливыми, незначительными или преступными!374Старая, нищая, разбитая параличом от пояса до пят, она [Клотт – П. М.] всегда являла каждому в этомкрае молчаливое достоинство, которое даже ее стыд не смог сломить.163Образ Клотт и особенно ее трагическая гибель от рук жителейБланшеланда также важен в контексте рассмотрения нравов эпохи, ипозволяет автору показать жестокость и варварство, присущие тем временам.Поскольку повествование «Одержимой» построено в форме рассказавоспоминания, выражение мыслей и чувств героев происходит благодарявсеведущему автору, несобственно-прямой речи и внутреннего монолога вромане практически не встречается, в отличие от подходов, используемых в«Жане Кавалье» и «Дочери регента», где внутренний монолог – один изосновных способов раскрытия внутреннего мира персонажей.Авторское отношение к персонажам романа, их оценка, так или иначе,присутствует при раскрытии их образов.
Так, аббата Круа-Жюгана авторпомещает в ряд исключительных личностей, не вписывающихся вобыденные рамки истории: «<…> tout cela fut comme le dernier coup d'ongledu peintre qui m'acheva et me fit tourner cette figure de l'abbé de la Croix-Jugan,de cet être taillé pour terrasser l'imagination des autres et compter parmi cesindividualités exceptionnelles qui peuvent ne pas trouver leur cadre dans l'histoireécrite, mais qui le retrouvent dans l'histoire qui ne s'écrit pas, car l'Histoire a sesrapsodes comme la Poésie. Homères cachés et collectifs, qui s'en vont semant leurlégende dans l'esprit des foules!»375 (243).
Принимая во внимание порой ярковыраженную в тексте романа авторскую приверженность прежним устоям исимпатию к аристократии, тем не менее, трудно проследить авторскоеотношение к Жанне ле Ардуэ. Авторские интонации скорее нейтральны,какой-то оценки происходящих событий или сочувственных ноток необнаруживается. Резко отрицательно относится Барбе д’Оревийи к Тома леАрдуэ, воплощающему в романе класс парвеню, разбогатевших на разорениидругих. По-настоящему же с симпатией автор относится к простому народу,честно занимающемуся своим трудом: Тэнбу и Нонон. Их органичное,375<…> все это было как последний штрих художника, который завершил и явил мне фигуру аббата КруаЖюгана, человека, созданного, чтобы поражать воображение других и занять место среди техисключительных индивидуальностей, которые могут не найти своего места в письменной истории, нокоторые обретают его в истории неписанной, так как у Истории, как и у Поэзии, есть свои рапсоды.Невидимый, многоустый Гомер, сеющий свою легенду в умы толпы!164природное простодушие, искренность и прямота суждений, интуитивнаячуткость в анализе событий и поступков, импонирует романисту.3.
Элементы популярной литературы в поэтике романа.Как и Э. Сю в «Жане Кавалье», Ж. Барбе д’Оревийи широкоиспользует в «Одержимой» приемы и мотивы готического романа. Ланды –один из главных готических элементов, представленных в романе. Крометого,ландывоспринимаютсякакместо,гдевозможнычудесаисверхъестественные явления, это волшебное место, нечто, подобноезачарованному лесу из народных сказок. Эти ассоциации закреплены в умахкак жителей близлежащей деревни, так и мэтра Тэнбу: «Une autre peur s'ajoutaà cette peur. Ils entraient dans la lande, la lande, le terrain des mystères, lapossession des esprits, la lande incessamment arpentée par les pâtres rôdeurs etsorciers!»376 (213).Если у Э.
Сю основным готическим архитектурным атрибутомявляется замок стекольщика Дю Серра, то здесь это, безусловно, аббатствоБланшеланда, о котором повествователь рассказывает читателю в первойглаве. Заброшенное после революции аббатство оказывает гнетущеедействие на всю окружающую местность. Таким образом, начиная сэкспозиции, описывающей пугающие жителей ланды и мрачное аббатство,автор погружает читателя в кадр, вполне в духе одного из жанровпопулярной беллетристики – романа ужасов.С традицией готического романа связаны в «Одержимой» и образыбродячих пастухов, которым жители Бланшеланда приписывают обладаниеколдовскими способностями: «<…> ces bergers errants qui se taisent sur leurorigine, et qui se louent pour un mois ou deux dans les fermes, tantôt plus, tantôtmoins.
Espèces de pâtres bohémiens, auxquels la voix du peuple des campagnes376Другой страх прибавился к этому страху. Они входили в ланды, место тайн, обитель духов, ланды,постоянно наводненные бродячими пастухами-колдунами.165attribue des pouvoirs occultes et la connaissance des secrets et des sortilèges. <…>Mais d'où qu'ils soient issus, du reste, ils ont en eux ce qui agit le pluspuissamment sur l'imagination des populations ignorantes et sédentaires.
Ils sontvagabonds et mystérieux»377 (60-61). Именно с пастухами в роман вводитсямотив сверхъестественного, фантастического. После встречи с пастухомЖанна начинает чувствовать первые признаки зарождающейся в ней страсти,именно пастухи раскрывают Тома ле Ардуэ тайну взаимоотношений Жанныи аббата, заставляя его поверить в измену жены. Эта сцена воссозданаавтором в духе классического готического романа: темная зала, озареннаяпоследними лучами заходящего солнца, пылающий очаг, две таинственныефигуры. Особенно эффектен образ окровавленного сердца, которое Жанна иаббат жарят на вертеле в камине: «je vois du monde dans la salle.
Ils sont deuxet accotés à la cheminée. Mais ils ont le dos tourné, et le jour rouge qui éclairait lasalle vient de mourir. <…> Il brille une flamme. On dirait qu'ils ont alluméquelque chose... Ah ! c'est du feu dans la cheminée...<…> La broche est mise ettourne...<…> on dirait un coeur <…> Vère, c'est un coeur qu'ils cuisent, fit lepâtre, et ch'est le vôtre, maître Thomas le Hardouey!»378 (178; 179). Стоит такжеотметить одну из деталей, введенную автором в этот эпизод: зеркало, вкотором Тома и видит эту ужасную сцену: «<…> un petit miroir, grand commela mirette d'un barbier de village, entouré d'un plomb noirci et traversé d'une fentequi le coupait de gauche à droite. L'étamage en était livide et jetait un éclatcadavéreux»379 (177).
Ж. Барбе д’Оревийи в данном случае продолжаеттрадицию использования зеркала как волшебного предмета, атрибута,377<…> эти бродячие пастухи, которые умалчивают о своем происхождении и которые нанимаются нафермы на месяц или два, то больше, то меньше. Некто вроде цыганских пастухов, которым народная молваприписывает оккультную силу и знание колдовских секретов <…> но откуда бы они не происходили, в нихбыло то, что самым могущественным образом влияло на воображение невежественного и оседлогонаселения. Они были бродячие и таинственные.378Я вижу людей в комнате.
Их двое, они стоят у камина, но они стоят спиной, и красный свет заката,освещавшего до этого залу, только что угас. <…> загорелось пламя, кажется они зажгли что-то...А! этоогонь в камине <…> они крутят вертел <…> такое ощущение, что на него нанизано сердце <…> Да, онижарят сердце, и это сердце – ваше, господин Тома ле Ардуэ!379<…> маленькое зеркало, по величине напоминающее зеркальце деревенского цирюльника, обрамленноепочерневшим свинцом и с трещиной посередине, которая разделяла его справа налево. Лужение его быломертвенно-бледным и отбрасывало мрачный блеск.166восходящую к народным сказкам380 и воспринятую позднее немецкимиромантиками, в частности братьями Гримм («Белоснежка») иЭ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
