Диссертация (1101519), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Две эти истории разделяет промежуток в три столетия, но в центреповествования человек, священник, ученый и мученик, выступающий заистинную веру посреди господствующего лжеучения. Конечно же, стоитотметить, что подобное сходство весьма условно и имеет отношение лишь кпервой части биографии Рональда Нокса; затем сюжетная линия меняетнаправление и помещает героя в конфликтные отношения с его собственнымиединоверцами, что расширяет и усложняет тематику, заданную еще в«Кэмпионе». Словно бы 20 лет, разделяющих написание двух биографий,151 углубили восприятие ситуации самим Ивлином Во и раскрыли ту сторонудействительности, которая еще не была заметной для него в начале егорелигиозного пути.Также, несмотря на явное желание Во придать образу Нокса ореолтрагизма, в нем нет героического начала, которое есть в образе Кэмпиона. Какни интерпретируй характер Нокса, он не герой, в нем не хватает решительностии стойкости, необходимой для героических поступков.
Интересно в этойситуации то, как, за неимением реальных подтверждений героизма Нокса, авторманипулирует деталями, акцентируя одно и опуская другое, как вплетает в повидимости объективное повествование свои личные оценки не только Нокса, нои окружающей его среды, церкви, общества и политики. Таким образом, помере развития сюжета автор, якобы из повествования удалившийся, начинаетвсеболееактивнопроявлятьсявтексте.Возможно,чтотакоенезапланированное присутствие рассказывает об Ивлине Во больше, чем егостатьи, эссе и письма, в которых он намеренно конструировал определенныйобразсамогосебя,необходимыйдляподдержанияпродуманногообщественного имиджа.
Критики почувствовали даже некоторую неловкость оттакого необычно открытого для Во проецирования себя на своего героя. ЭнгусУилсон выразил это так: «Это портрет, по настроению абсолютно созвучный«Вооруженным людям» и «Офицерам и джентльменам»»237.Также важен тот факт, что Нокса и Во объединяло общее уныние поповоду направления развития английского общества. Нокс, как и Во,чувствовал себя пережитком уходящей эпохи, на смену которой приходил векактивнойсекуляризации,развитиямассовойкультурыидеградациидемократии. Все это было чуждо и Ноксу, и его биографу настолько, чтовгоняло обоих в состояние тоски и отчужденности. Во словно зановопроживает в истории покойного друга путь разочарований, подчеркивая темоменты, в восприятии которых он был с Ноксом солидарен. 237Evelyn Waugh: Critical Heritage.
P. 408.152 Отношение Нокса к вере было и оставалось строго ортодоксальным: «Henever saw it [Faith], as did many of the contemporaries with whom he now tookissue, as an agglomeration of history and fable, of hints and shadows of Truth, ofvestigial philosophic notions and dark superstitions from which anyone could pick atwill whatever he found agreeable, and discard the rest. He was for some yearsuncertain where he could find the authority which guarded and administered theFaith, but he always recognized it as a single, indivisible whole (128).Во также отмечает консервативное отношение Нокса к порядку службы вкатолической церкви.
Описывая привязанность Нокса к привычной емулитургии, Во фактически перечисляет те нововведения в церкви, которыедоставляли беспокойство ему самому и делали посещение богослуженийбольше обязанностью, чем отрадой: «He saw the relaxation of the eucaristic fastand the irruption of the laity into the liturgy; he saw ecclesiastical architects turn theirbacks on the Mediterranean and follow the stark, proletarian fashions of the north.[…] But his vexation was merely part of the general conservatism of his tastes. It hadnothing to do with his religion, which was founded on biblical scholarship,theological orthodoxy and mental prayer» (132). Реформы, перечисленные Во вэтой цитате, несут оттенок заигрывания с современностью; эти реформыотражали укоренявшуюся в обществе идею того, что церковь должна служитьлюдям, а не люди – церкви.
В демократическом мире и церковь должнаподстраиваться под людей, а не наоборот. Это определенно шло вразрез совзглядами Во и Нокса на то, что, во-первых, католицизм всегда был и остаетсяистинной ветвью христианства и не должен претерпевать изменений.
Вовторых, вера должна приниматься как единое целое, полностью, а не частями, ипотому не должна подстраиваться под меняющиеся вкусы и взгляды общества.Однако реформы внутри католической церкви можно считать лишьнезначительным неудобством по сравнению с веянием, которое как Нокс, так иВо, как впрочем и все ортодоксальные богословы, считали главной опасностьюсовременного христианства. Речь идет о «модернизме» (терминология Во;традиционно – «христианский либерализм»), богословском направлении,153 которое зародилось в XIX в.
и оставалось актуальным для христианскихмыслителей на протяжении XX столетия238. Многие идеи богословскогомодернизма продолжают менять лицо протестантизма на Западе и в XXI в. Онразделил протестантских богословов на либералов и фундаменталистов. Сутьего заключается в идее о том, что религиозный опыт как таковой субъективен иосновывается на эмоциональных переживаниях человека (отсюда еще однадефиниция направления – «субъективизм»). Из исходного тезиса следует, чтоневозможно существование такого богословия, которое было бы истинным длявсех людей во все времена, то есть истина является относительной.Христианство тогда становится лишь системой нравственных правил иустановок (столь же относительных) и мало чем отличается от светскогогуманизма, который Во считал первым врагом веры, потому что гуманизмдопускает возможность существования доброго начала в человеке без Бога.Ивлин Во еще в биографии Эдмунда Кэмпиона прослеживал развитиеэтих пагубных для христианства идей от эпохи Реформации, котораявысвободила разум людей из-под власти церкви для самостоятельного (азначит, потенциально субъективного) восприятия Библии и в итоге с течениемвременипривелаккрайностибогословскогосубъективизма.«Ересь»модернизма мало затронула католическую церковь благодаря жестким мерампо ее осуждению и искоренению, принятым папой Пием IX еще в середине XIXв.
Однако многие англиканские богословы были заражены ею. «Англиканский»период жизни Рональда Нокса был отмечен полемикой с молодымибогословами, распространявшими идеи модернизма: «In 1911 his closeassociation with Anglican theologians of different schools convinced him that theprime danger to his Church was not Protestantism but Modernism. He foresaw that in Попытка инкорпорировать в христианство достижения естественных наук, в основном состороны протестантских теологов. «Отцом христианского либерализма» считается Ф.Шлейермахер; его попытку установить новые основания для теологии подхватили А.
фонХарнак, Пауль Тиллих и др. Католичество намного меньше подвержено подобным веяниям.Cм.: Machen J. Gresham. Christianity and Liberalism. (1923). New Edition / Foreword by Carl E.Trueman. – Cambridge: Eerdmans Publishing? 2009. Критический анализ основных идей инаправлений христианского либерализма см. на сайте Всемирного библейского обществаhttps://bible.org/article/liberalism.238154 a short time the Anglican hierarchy would allow all the disputed ritualistic practiceswhich congregations wanted. He feared that their tolerance would be extended todoctrinal aberrations» (134).Важно понять, что модернизм не просто разрушает идею Абсолюта кактакового, ключевую для христианства, но и действует более тонко, утверждая,что принимать истину нужно не разумом, но «сердцем», то есть чувствами.Таким образом, вера становится уже не верой в Бога и отношениями с Ним наЕго условиях, но эмоциональным откликом, субъективным чувственнымпереживанием, не имеющим ничего общего с доверием объективнойнепреложной истине, и безусловным принятием последствий такого доверия.Истинная вера, в понимании ортодоксальных католиков (как и любойнелиберальной христианской конфессии), основана не на субъективном опыте,не на эмоциональном всплеске как ответе на какое-либо духовное переживаниеили событие, но на полном и безоговорочном принятии истины во всей ееполноте, даже если это не приводит к постоянным и сильным чувствам.
Именнок такой вере стремился сам Ивлин Во, которому любая духовная дисциплинастоила усилий и чье изначальное решение обратиться в католичество былосвязано в первую очередь с доводами разума. Очень схоже Во изображает вбиографии религиозную жизнь Рональда Нокса.Прокатолически настроенный Нокс всячески отодвигал решение опереходе в католическую церковь. Как пишет Во, «His acute logical mind, whichwould have seemed to lead him in only that one direction, was delighted to exerciseitself in ingenious justifications of his position. The happiness of his Oxfordfriendships seemed to lack nothing for completeness» (156). Во замечает, чтоглавным препятствием могла быть сентиментальная привязанность к кругудрузей, отношения с которыми должны были неминуемо измениться, решисьНокс на официальную смену религии. Самыми сильными из дружеских связейбыли отношения с ранее упомянутым C.
и еще одним студентом, ГаемЛоуренсом, дружбу с которым Во называет «сильнейшей привязанностьюмолодых лет Рональда» («the strongest human affection of Ronald’s early155 manhood», 152). Кроме того, надо принять во внимание популярность Нокса какпроповедника и лектора в англиканской церкви. Именно в эти годы ондостигает пика своей мирской славы. Для решения о переходе в католическуюцерковь ему требовался внешний толчок, и таким толчком стала Перваямировая война, заставившая многих людей его поколения переосмыслить своиценности.Повествование о военном времени выделено Во в отдельную частьбиографии. Это переломный момент в судьбе героя.
Именно в этот период Ноксощущает кризис веры и в итоге решается на смену конфессии; это же времяхарактеризуется наибольшими эмоциональными потрясениями, и потому этачасть биографии, хоть и небольшая по объему, на наш взгляд, является самойзахватывающей и напряженной, словно что-то в событиях жизни Нокса, до тогобезмятежной и размеренной, затронуло воображение автора.Рональд Нокс в католической церквиВторая часть биографии под названием «Сдерживая Армагеддон»(«KeepinganArmageddon»)искуснопереплетаетатмосферукризисаполитической жизни Англии с описанием сомнений и переживаний РональдаНокса. Первая мировая война, захватившая сердца молодых англичанпатриотической волной и в итоге обернувшаяся для Англии чудовищнойкатастрофой, для Нокса и многих его современников стала духовнымпотрясением, заставившим переосмыслить свою веру.Кроткий Нокс не обладал типом героизма, который необходим длявойны; героизм для него в первую очередь заключался в самопожертвовании,для чего участие в военных действиях было вовсе не обязательным: «Gallantryhe considered an attractive physical quality, like good looks; something veryremotely connected with the Christian virtue of fortitude.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
