Диссертация (1101519), страница 35
Текст из файла (страница 35)
He was now a stranger in the world, but in his newfound spiritual strength he was able to accept the wreck of his human affections witha submission which surprised him» (217).В интерпретации Во одиночество было для Нокса необходимой жертвойдля того, чтобы посвятить себя полностью и без остатка служению Богу.Каждый новый этап отчуждения от окружающих предстает как новый шаг ксвершению предназначения. Получается, что человеческие любовь и почет,достававшиеся Ноксу в англиканской церкви, были отвлечением от главногодела его жизни, а в церкви католической Нокс постепенно остается один наодин со своим призванием.
Одиночество преподносится автором как жертвагероя на пути к своему предназначению, и потому носит оттенок трагизма,161 признаки мученичества: «He was being prepared for his new vocation by theseverance of every early association, and he was strengthened to accept God’s willfor him» (218).После известия о смерти Гая мрачное внутреннее состояние героя сноваконтрастирует с атмосферой ликования Англии, одержавшей на войне победу:«While the crowds were singing and drinking and embracing in the streets, Ronaldset alone in his quiet room in the Oratory. ‘There is a rumour here that they havesigned an armistice,’ he wrote wryly to a boy at Shrewsbury» (218).
Междудушевным состоянием Нокса и общества всегда подчеркивается диссонанс, иего отделение от людей кажется намного более глубоким и непоправимым, чемпросто расхождение во взглядах. Он словно бы вечно промахивается мимо тогонастроения, которое преобладает в обществе, и оттого представляется ещеболее отчужденным, идущим своим собственным путем в одиночку не только вцеркви, но и в мире в целом.Отдельным аспектом новой жизни Нокса, который Во сделал трибунойдля выражения собственных мыслей, стали его отношения с руководителямикатолической церкви, под началом которых он должен был теперь служить иработать, от которых зависело помочь или помешать ему раскрыть свойпотенциал священника, проповедника и писателя.
Во, на раннем этапе своейрелигиозной жизни и писательской карьеры переживший негативный опыт вотношениях с католическим руководством и прессой, воспринял биографиюНокса как возможность отомстить за те давние обиды, поэтому некоторыеситуации из жизни героя можно назвать художественно преувеличенными, аотдельные портреты – близкими к отрицательным персонажам сатирическихроманов Во.Одним из таких персонажей становится глава католической церквиАнглии, архиепископ Вестминстерский кардинал Борн, который принял Ноксав церковь и на протяжении многих лет руководил его служением. ОписаниеБорна у Во граничит с личным оскорблением и было воспринято какнеприемлемое в католических кругах. Во, такой мягкий по отношению к Ноксу,162 в образе Борна дает волю сарказму: «Devout, industrious, well-instructed, theCardinal was quite devoid of anything which would have passed for scholarship, tasteof humour in Ronald’s Anglican circle.
He had no felicity of expression in speech orwriting. His upbringing had been peculiarly narrow [...] He knew no life except thatof religious institutions; he had no acquaintance that was not professional andofficial. Moreover, he combined a genuine personal humility with an exceedinglylofty conception of the dignity of his position and with an absolute confidence in allhis opinions (which he believed to have been revealed to him in prayer)» (211-212).Помимо несимпатичных портретов отдельных священнослужителей, Ворисует и общую картину состояния католической церкви.
Его отношение к нейвидно в описании отношения к церкви самого Нокса. В отличие отофициальной церкви Англии, которая разделяла со страной славу всех ее победи была частью государственного аппарата, католическая церковь в восприятииВо не должна была иметь ничего общего с политикой, и единственной ее цельюбыло хранить и провозглашать истину, являясь, таким образом, носителем негосударственного, но божественного авторитета. Переход в католическуюцерковь не предвещал никаких земных благ, ни славы, ни положения; болеетого, в случае с Ноксом, как и с Во, он шел вразрез с их эстетическими вкусами:«He became a Catholic in violation of all his tastes and human sympathies, inobedience to his reason and in submission to what he recognized as the will of God.He asked from the Church only priestly orders and the right to do her bidding, but inmany ways he knew less than the average well informed Protestant layman of herphysical life» (225).
Церковь для Нокса становится единственным путемдостижения Бога, единственным положением, в котором его служение Емубудет принято и законно. То, как церковь была устроена, как управляема, имелодля него второстепенное значение как нечто внешнее, не имеющее особогоотношения к внутренней сути церкви как носителя Божьего авторитета.Смиряясь перед различиями во вкусах и взглядах, которые разделяли его сомногими единоверцами, Нокс не стремился выделяться, но, учитывая своизнания и умения, хотел принести максимум пользы.163 Однако у кардинала Борна были свои планы на столь неординарногоновообращенного. Мечтой архиепископа было преобразовать католическийколледж Сент-Эдмундз, в котором он сам когда-то учился, в учебное заведение,по уровню образования не уступающее Итону, и именно туда был направленНокс, сначала для знакомства с обычаями католической церкви сроком на двагода.
Однако затем этот срок растянулся до семи с половиной лет, в течениекоторых Нокс работал в колледже преподавателем. Целью этого назначениябыло не только улучшить качество преподавания в школе, но и привлечьвнимание общественности, разрекламировать новый проект кардинала.Во время работы в Сент-Эдмундз Нокс фактически вел двойную жизнь:за пределами школы его знали как блестящего проповедника и оратора, а вшколе он вынужден был преподавать детям, что было неизмеримо ниже егоквалификации. Его присутствие способствует росту известности колледжа: «Hewas needed for the new campaign of publicity. … The authorities were solicitous thatRonald should spread the fame of the College by inviting there at other times some ofhis more influential acquaintances» (236).
Это мелкое политиканство церкви авторявно осуждает.Помимо столь серьезных обвинений в адрес руководителей церкви, Вовыносит и более мелкие, но показательные и тесно связанные с егособственными отношениями с церковью. Он упоминает эпизод, в котором Ноксиграл роль диктора шуточного выпуска новостей на радио Би-би-си и объявлялразличные нелепые новости; в итоге Нокс получил выговор в видеобличительной статьи в газете «Тэблет», той самой, что подняла скандал вокругромана Во «Черная напасть». Автор, как видно, прекрасно помнит об атакахОлдмедоу, что следует из его характеристики газеты: «The Tablet had sunk to anignominious place in the last twelve years of the reign of cardinal Bourne.
[… ] In1923 it fell to Cardinal Bourne to appoint a successor. He chose a man of meagerattainments and deplorable manners, under whom the paper became petty in itsinterests and low in tone» (318). И хотя Во не называет имени, в описываемомгрубияне нетрудно узнать Эрнеста Олдмедоу.164 Через семь лет стало очевидно, что надеждам кардинала Борна напопулярность колледжа Сент-Эдмундз никогда не сбыться, тем не менее, он неторопился предлагать Ноксу другую должность.
Попытки вмешательствадрузей были неудачными. Кардинал Борн желал продержать его там доокончания этого педагогического эксперимента, на что Нокс в одном из писеммрачно заметил: «If I am to stay here till the ‘experiment’ succeeds, I fancy I shallbe here for the rest of my lifetime or his» (261). Только Ф. Уркхарту удалосьвоздействовать на кардинала. В 1926 г. католический капеллан Оксфорда ушелна пенсию, и Рональд Нокс, с облегчением покинув Сэнт-Эдмундз, принял этудолжность.Следующие 13 лет жизни Нокса, проведенных в Оксфорде в должностикапеллана, выделены Во в отдельную главу. Миссия Нокса в Оксфордесостояла в том, чтобы наставлять и защищать от заблуждений студентовкатоликов; таких в университете было чуть больше сотни. Это былединственный период жизни, когда у Нокса был свой дом, который он держалвсегда открытым для посетителей.
В это же время наиболее ярко проявилисьспособности Нокса к апологетике, потому что самым опасным для студентовкатоликов, как он понял, были не соблазны англиканской церкви, но обилиеантихристианских идей, которые в «джазовые двадцатые» заполонилипублицистику, радио, дискуссионные клубы и в целом умы молодежи. Воописывает хорошо знакомые ему 30-ые годы как время политического безумия,когда Ноксу удалось остаться в стороне от ожесточенных споров вокругсоциализма, пацифизма и коммунизма: «He kept clear of politics and that, in themood of the time – a debilitating rancor that sprang from private fear rather than fromany generous indignation – was a positive achievement requiring notable sagacity,patience and courtesy» (296).
Главным в описании 1930-х гг. для Во становитсято, что политика разделяла людей. Автор «Елены», разоблачивший в романеуниверсальные механизмы власти, в очередной раз высказывает в биографиинедоверие к политике и идеологии, только описываемые здесь политическиеповетрия менялись на его глазах, на его памяти. Однако стратегия авторского165 отношения к злободневной социально-политической повестке дня остается тойже, что в романе «Елена». Поток постоянно сменяющих друг друга идей итечений представляется бессмысленной суетой, попыткой исправить то, чемупомочь может только истинная вера, от которой политика отошла нанепреодолимо далекое расстояние: «One year there was a rowdy sort of pacifism,next, a romantic attachment to the Abyssinian monarchy; next, fiery allegiance to theCommunists and anarchists in Spain.
Each access of emotion provoked its antitheticalcounterpart. The small Catholic body in that small community was in continualdanger of breaking into personal enmities. […] No one was more sharply aware thanhe [Knox] of the social and national dangers of the time. He measured them by otherstandards than the politicians, and saw no hope in the remedies presented» (297).Рональд Нокс, только в истинной вере видевший реальное лекарство отболезней общества, стал для Во примером правильной реакции на захватившееАнглию безумие.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
