Диссертация (1101519), страница 22

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

Эта жизнь, рождаясь вореоле легенды, затем словно обретает реалистическую, повседневную форму,а к концу снова уходит в область мифологического. Во, часто называвшийлитературу просто мастерством использования слов, и только, в предисловииназывает свой роман легендой, не претендуя на историчность, а напротив,открыто заявляя: «The story is just something to be read; in fact a legend»189 (11).Уникальное сочетание выдумки, не претендующей на то, чтобы бытьреальностью, исторических персонажей и фактов, анахронизмов, открытовплетенных в текст с тем, чтобы сопоставить атмосферу Рима III-IV веков и векХХ, в итоге приводят к необычному ощущению, возникающему при чтении«Елены»: «Читатель едва ли сможет не почувствовать, что хотя история скореевсего вымышленная, что-то похожее действительно происходило, и благодаряэтому странному акту воображения мы теперь ближе к реальности, какой быона ни была»190.Таким образом, можно заключить, что «Елена» является для Во не толькоглубоко личным произведением, буквально пропитанным его религиозныммировоззрением и касающимся практически всех злободневных тем, но иопределенным литературным экспериментом, ценность которого не все смоглипонять, а потому этот необычный для творчества Во роман остался напериферии интересов читателей и критиков.

Размышляя над жанром иособенностями«Елены»,М.Стэннардназываетроман«важнейшимэкспериментом, который нельзя отнести ни к реализму, ни к модернизму, 189Здесь и далее цитируется издание: Waugh, Evelyn. Helena / Evelyn Waugh. – Penguin Books,1979.

Номера страниц указываются в тексте в круглых скобках. 190Sykes C. P. 351. 97 потомучтоэтопостмодернизм,этометафикция»191.ВрядлиВо,провозглашавший своим эстетическим идеалом классицизм, согласился бы сэтим определением, однако Стэннард, может быть, несколько модернизируя,верно указывает направление развития метода Во в этом романе. Посмотрим,как религиозная проблематика находит воплощение в художественной тканинаименее исследованного романа Во, как именно раскрываются в «Елене»базовые понятия его индивидуального католицизма.Предназначение и святость в образе Елены.Лжерелигии и христианство в романеСчитается, что моделью для образа св. Елены послужила Пенелопа, женапоэта Джона Беджамена, многолетняя подруга и корреспондентка Во,обращенная католичка192. Но секрет обаяния образа Елены лежит скорее в том,что автор наделяет ее многими собственными чертами, а путь Елены являетсяотражением духовного пути самого Во.

С этой точки зрения романрассматривают Евлалия Гийоме193 и Моника Оанча194, обе идущие от личностиавтора; мы пойдем от текста.В начале романа Елена предстает перед читателем совсем юнойдевушкой, дочерью легендарного британского короля, которая, как в сказке,сидит в башне и мечтает о дальних странах, приключениях и прекрасномпринце. Однако подобное начало, полное сказочных клише, тут же разрушаетсясамим автором, который словно разгоняет волшебный туман, окутывающийгероиню, перечисляя факты, спускающие читателя на землю и выводящиесказку в область конкретики: «Once, very long ago, before ever the flowers werenamed which struggled and fluttered below the rain-swept walls, there sat at an upperwindow a princess and a slave reading a story which even than was old: or, rather, to 191Stannard Martin.

Evelyn Waugh: The Later Years, 1939-1966. P. 275. Mahon John W. Op. cit. P. 64. 193 Guillamet Eulalia Carceller. Religion and Reconciliation in Helena // Waugh Without End: NewTrends in Evelyn Waugh Studies. Pp. 211-224. 194 Oanca Monica. Rediscovering Evelyn Waugh’s Helena: An Orthodox Approach // Text si192Discurs Religios [электронный ресурс] http://www.cntdr.ro/sites/default/files/c2012/c2012a34.pdf98 be entirely prosaic, on the wet afternoon of the Nones of May in the year (as it wascomputed later) of our Lord 273, in the city of Colchester, Helena, red-haired,youngest daughter of Coel, paramount Chief of the Trinovantes, gazed into the rainwhile her tutor read the Iliad of Homer in a Latin paraphrase» (13).

Обратимвниманиенапервыйанахронизмромана,встречающийсявпервомпредложении – в скобках при указании даты автор замечает: «как будетпосчитанопозже»,темсамымзадаваяисторическуюперспективуповествованию.Сразу появляется сквозной мотив образа Елены: здравый смысл,эмпиризм, практичность героини. Эти качества она со всей страстьюнаправляет на доказательство легенды, предания, на реализацию мечты.

Елена,как кажется, поглощенная тем, что происходит за ее окном, выходящим наморской берег, тем не менее, внимательно слушает Марсия, своего учителяраба, читающего историю Елены Прекрасной. Древний миф перемежается сувиденным Еленой в окне, смешивается с ее собственными мыслями инаправляет их. Она наблюдает за движением тумана над холмами, следит заприездом нового гостя, римского воина, и вдруг задает Марсию неожиданныйвопрос: осталось ли что-нибудь от Трои, можно ли найти стены древнегогорода? Слыша скептический ответ Марсия, она возражает: «Why don’t peopledig? Some of Troy’s bound to be there still, hidden underneath the tourist’s town.When I am educated I shall go and find the real Troy – Helen’s» (15).Стремление к истине, к фактам, из которых вырастает легенда,зарождается в сердце Елены уже здесь, в родной Британии.

Желание вбуквальном смысле докопаться до истины, найти нечто материальное, чтоподтвердит или опровергнет правоту легенды, со временем угасает в героине,но возрождается снова, когда это стремление обретает новую цель и новыйсмысл много десятилетий спустя. Однако целеустремленность и практичность,свойственные британской идентичности, о которой в III в., конечно, не моглоидти и речи, становятся неотъемлемыми чертами характера Елены.99 Мечтая о том, чтобы посетить далекий Рим, центр империи, Еленавыходит замуж за римского воина, Констанция, загадочного и печального,который приезжает из далеких краев и забирает принцессу с собой. В разговорес отцом Елена просит отпустить ее вместе с этим таинственным незнакомцем,явно не вызывающим у короля доверия: «I must go with Constantius, papa,wherever he goes. Besides, he promised to take me to The City» (31). Отец в ответпочти пророчески замечает: «You’ll never get there. No one goes there nowadayswho can possibly help it – even the Divine Emperors.

You’ll be stuck all your life insome Balkan barracks, you see» (31).Елена выходит замуж и отправляется вслед за мужем, которыйнапоминает Рекса Моттрема из «Возвращения в Брайдсхед»: он словно неявляется в полном мере человеком, но лишь отдельной частью человека,разросшейся до непомерных размеров, и в данном случае этой частью являетсяжажда власти: «His need was simple; not today, not tomorrow, but soon, sometimebefore he grew too old to make proper use of it, Constantius wanted the World» (24).Констанций Хлор, т.е.

буквально «желто-зеленый» – само его имя, сама еговнешность свидетельствуют о душе, съедаемой непомерной амбицией.Елена действительно, как и предсказывал ее отец, не попадет в Рим.Констанций оставляет ее на попечении знатных дам в Нише, римском городе вИллирии, а сам уезжает зарабатывать политический капитал.

Елена, гордящаясясвоим королевским родом, ведущим происхождение от троянцев, вдругоказывается в статусе гарнизонной жены, единственное богатство которойсостоит в политической и военной карьере мужа. Констанций запрещает ейговорить о своем происхождении. «Chlorus, why don’t you tell them who I am?» –спрашивает мужа Елена, встретившая в Нише непривычное отношение к себекак лишь к очередной безродной жене римского воина. «’And who are you?’‘The daughter of Coel.’ ‘They wouldn’t be impressed,’ said Constantius.

‘You are mywife. That is all they need to know’» (41).Так Елена, не имеющая возможности заявить о своем происхождении,рассказать о легендах, воспевающих великие деяния ее предков задолго до100 прихода римлян, постепенно утрачивает связь со своим народом, онапостепенно осознает, что Констанций – совсем чужой для нее человек, а онадля него – лишь одна из случайных попутчиц на пути к власти. Местные дамызаботятся о ее внешнем виде, полностью изменяя привычные ей прическу иодеяние, скрывают прежнюю красоту туманной Британии с ее дождями иохотой, и одевают Елену по последней римской моде.

Оторванная от роднойземли, не достигшая своей мечты, словно застряв где-то между прошлым,которое уже не вернуть, и будущим, которое оказывается недостижимым, онатеряет себя; ее прежние надежды не вводят ее в новый мир, но лишь становятсяпрепятствием к тому, чтобы стать его частью.Когда, наконец, появляется возможность поехать в Рим, Елена узнает, чтобеременна, и в слезах остается в Нише вынашивать сына. Наслышанная обужасных расправах, которые настигали практически каждого императора, чащевсего от его же собственных солдат, о кровавых способах достижения власти,полностью противоречащих ее представлениям о благородстве, она надеется,что Констанций никогда не станет императором.

Но знатные женщины,знакомые Елены, пророчат ему совсем другое будущее. И не только ему, но иего ребенку. Узнав о том, что Елена беременна, одна из дам замечает: «I hopeit’s a son. He may turn out to be someone of the Greatest Importance», – что авторкомментирует следующим образом: «In all the exorbitant largeness of her newcircumstances nothing appalled Helena so much as these predictions» (43). Елена,чуждая жажде власти, замкнута в обществе, где идет схватка за власть ивлияние, где главное стремление женщин ее круга – продвинуться посоциальной лестнице за счет успехов мужа или сына.

Осознавая, сколькоопасностей и искушений таит в себе перспектива стать кем-то «of GreatestImportance», Елена боится возможного повышения Констанция, и держится встороне от обсуждения политических дел.Опасения Елены подтверждаются, когда Констанций привозит из Римаплохие вести: его лучшие солдаты убиты прямо на улицах города101 неизвестными заговорщиками, то ли евреями, то ли христианами, и в Нишеобъявляется траур.Рим, для Во раньше являвшийся символом цивилизации посредиварварского мира, здесь предстает языческой столицей. Именно послевозвращения из Рима Констанций окончательно удаляется от Елены в свой мирнеудавшихся политических амбиций и полной опустошенности: «When he stoodbeside her as she nursed her baby, when he came to her bed, he was still a stranger.Rome, where all the treasure of the world flowed and was squandered, has despoiledConstantius.

What he had ever had of youth was dried up now; whatever of love wasall grown cold; that large shadow of him which Helena had glimpsed, pursued,briefly enjoyed, was lost forever. He was a man unschooled in courtesy; no inheritedveil of kindliness hid his small, cold soul» (54). Маленькая, холодная душа – вотавторский приговор Констанцию накануне его возвышения.Судьба Елены разворачивается на фоне постоянной политическойборьбы. Чуждая ей, она равнодушно наблюдает за тем, как один императорсменяет другого, как из разных уголков непомерно разросшейся империидолетают вести о гибели очередного правителя.

Характеристики

Список файлов диссертации