Диссертация (1101434), страница 19

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 19)

Выражением катастрофического сознания автора является преж­де всего баллада, рассматриваемая в контексте развития жанра в конце 50 — 70-х годов. Ее распространенность в поэзии Высоцкого свидетельствует о подходе к действительности с точки зрения поис­ков в ней героического начала, острых драматических ситуаций,

трагических противоречий. По мере эволюции творчества художника появляются все новые модификации жанра: "блатные", "военные", "о

поколении" или исторические, философские, сатирические, траги- фарсовые баллады, баллады-аллегории, баллады-притчи. Столь раз­ветвленной балладной системы нет ни у одного современного поэта. Высоцкий — балладный поэт по складу своего дарования, создавший шедевры этого жанра наряду с системой собственных клише, сделав­шей его произведения также и принадлежностью массовой культуры.

В поэзии Высоцкого наблюдается явное обновление жанра, вы­являемое, прежде всего, в расширении тематики, в усилении траги­ческой интонации типологических мотивов изображения картины мира. Антиномии движения и неподвижности в творчестве художника, рас­сматриваемые на примере оппозиции "дорога — дом" как основной пространственной модели в русской литературе, свидетельствовали о нарастании деструктивных моментов, воцарении в мире метафизи­ческого "бездомья". Закономерно появляются обновленные мотивы идеи "вечного возвращения" (метафоры слепой толпы, "челове­ка без лица", обесцвеченного мира, замкнутого круга). Особенно показательны в этом отношении образы стихий. Они получают в поэ­зии Высоцкого не только право на существование, утраченное в предшествующий период развития советской литературы, но и свой прежний фольклорный амбивалентный характер. Наличие образов сти­хий свидетельствовало о катастрофизме авторского сознания. В соединении с образом "бездомья" возможно говорить о восприятии мира в балладах Высоцкого как хаоса ничем не сдерживаемых сил. Одновременно существование образов стихий давало возможность освобождения от принятых норм литературного творчества, обрете­ния человеком ощущения "живой жизни". Так создавалась мифологи­зированная картина мира героя баллад Высоцкого.

Подобные содержательные изменения неминуемо приводили к качественным сдвигам в структуре жанра. Высоцкий возвращает балладе культ события, сущность которого — трагический кон­фликт — имеет характер общечеловеческий. Это событие объективи­ровано по законам жанра и одновременно приближено к слушателю- читателю, поскольку герои баллад Высоцкого — типичные персонажи советской поэзии. Диалог между привычными представлениями о по­добных героях и происходящим в стихотворениях Высоцкого давал возможность разоблачения сложившихся в советской литературе офи­циальных моделей поведения. Сосредоточенность баллады Высоцкого на основном конфликте определяет композицию произведений, чаще всего трехчастную. Сконцентрированность фабулы, ее динамическое развитие наряду со специфической балладной фрагментарностью, очищение сюжета от побочных линий — подобные изменения эпическо­го начала приводили к трансформации характера лиризма.

В балладах Высоцкого преодолевается лирическая замкнутость жанра. Пространство баллады становится сродни открытости мифа, столь разные герои — представители всех социальных слоев — дей­ствуют и утверждают самое себя здесь. Каждый из них обретает свой голос наряду с голосом автора. Возникает "поэтическое многого­лосье" (Б.О. Корман) , поддерживающееся самим балладным диалогом или драматизированным монологом, предполагающим собеседника, чу­жое сознание, что наблюдается уже в первой песне поэта — "Та­туировка" (19 61). В балладе Высоцкого происходит дальнейшее раз­витие полифонической структуры русской поэзии, начатое Н.А. Некра­совым и Ф.И. Тютчевым. Складывается сложный комплекс выражения авторской позиции, появляются новые типы сказовых персонажей, лирического героя.

В области "ролевой" лирики открытием Высоцкого становится

герой, представляющий собой гибрид (термин А. Жолковского) персо­нажа "блатной" баллады с возвышенным романтиком, "примитивный романтик". Подобный тип героя без особых представлений об идеа­ле, нравственных ценностях оказывается наиболее соответствующим балладе как демократическому искусству в новой действительности. Люди, отчужденные в советское время от исторической и культурной традиции, стали прообразами многих персонажей Высоцкого, полу­чивших возможность утверждения собственной личности в ходе бал­ладного действия. Автор проводит своих героев через сложную эво­люцию обретения нравственных ценностей путем личностного испыта­ния, выявляющего суть их человеческой природы. Для этой же цели в интонационное поле "блатной" баллады вводятся литературные фор­мулы, темы и образы, приводящие к ее эстетизации. Тем не менее герой "криминальных" песен — одиночка, не получающий возможности воссоединения с другими людьми. Поиски путей преодоления траги­ческого одиночества персонажей обусловили появление новой группы баллад ("военные"). Стремление найти утраченный идеал определяло изменение жанровой тематики и в дальнейшем творчестве поэта.

Первой попыткой обрести целостность мира становится переос­мысление типологического мотива осознания существования другого человека рядом с собой. Отныне гармония достигался через от­сутствие, смерть Другого ("Он не вернулся из боя", "Тот, который не стрелял"). В "военных" балладах Высоцкого появляется полно­кровный лирический герой (с 1967 — 1969 годов).

Следующий способ преодоления разобщенности с людьми — путь воссоединения с культурой, нахождения в ней аналогий поведения героев баллад как возможности преодоления трагизма существова­ния. В настоящей работе на примере целостного анализа стихотво­рения "Купола" показывается, как композиция, ритмика, строфика,

образный строй, насыщенность текста аллюзиями и реминисценция­ми — все средства организации стиха — создают символический об­раз мученика, гибнущего за Россию. Мифу официальной литературы о "стальном человеке" поэт противопоставляет собственный миф о ге- рое-жертве, основанный на архетипе национального христианского сознания. (Миф, созданный поэтом, быстро утверждается в массовой культуре благодаря также особенностям баллады как формы повышен­ной суггестивности). На пересечении этих двух мифов выявляется установка авторского сознания, определяющая образ лирического героя всего корпуса произведений поэта. Эта идея обретения нрав­ственного абсолюта через страдания, выраженная с необычайной си­лой благодаря поэтике Высоцкого как поэтике аффекта. Отсюда ас­социация автора с его героем, ощущение целостности восприятия бы­тия, характерного признака романтизма, — наряду с многоголосием поэзии Высоцкого. Мир в его творчестве предстает одновременно и в постоянном изменении, и в единстве, как хорошо поставленный спектакль.

Изменение эпического и лирического начал неминуемо приводили к усилению драматического элемента. На стыке литературных родов — лирики и драмы — появляется в творчестве Высоцкого баллада-траге­дия, ставшая вкладом поэта в историю жанра. Основой сюжета таких произведений становятся характерные для менталитета психологиче­ские состояния, запечатленные ранее в русской литературе, но вы­раженные по новому в поэзии Высоцкого при помощи традиционных фольклорных формул, литературных реминисценций и аллюзий (напри­мер, чувство тоски, маеты, попытки преодоления которого связаны с быстрым движением, пьянством и т.д. ("Моя цыганская")). Это могут быть события общенародные, общенациональные, нуждающиеся в ос­мыслении и покаянии ("Банька по-белому" (1968)). Чрезвычайно ин-

тересен найденный Высоцким сюжетный ход баллады-трагедии, когда совершенно исключительный случай, невероятное происшествие ока­зывается истинным откровением о человеке и мире ("Тот, который не стрелял" (1972)). От общего к частному, от конкретного вновь к глубоким философским выводам — таково направление эволюции баллады-трагедии в творчестве В. Высоцкого.

Для определения этой поэтической формы также рассматривает­ся жанрообразующая роль катарсиса. Катарсис стал возможен в бал­ладе Высоцкого вследствие одновременного действия в ней закона объективации, отчужденного балладного сознания и лирической сти­хии, полифонизма. Создавался внутренний диалог между страдающим героем и хором голосов остальных персонажей или с тем Другим, к которому обращено балладное повествование. Наряду с этим сущес­твовал диалог внешний между героями стихотворения и слушателями- зрителями. Так возникали условия для необходимого признака тра­гедии — эффекта "очищения". Музыкальное начало, полистилистика (А. Шнитке) которого соответствовала "мозаичному" балладному сти­лю Высоцкого, поддерживало и углубляло катарсис, способствовало увеличению суггестивности. Катарсис в балладах-трагедиях Высоцко­го позволял современнику ощутить себя в ситуации испытания, в ху­дожественной форме нейтрализовать страх — необходимую составляю­щую жизни человека в тоталитарном обществе — и обрести хоть бы на время чувство приобщения к утраченным нравственным ценностям. Ес­ли же вспомнить о происхождении катарсиса из погребального обряда, то можно сказать, что баллады-трагедии Высоцкого, образ самого автора, ассоциирующийся с типом его героя-мученника, выполняли почти религиозную функцию. В песнях поэта нашло выражение обще­ственная "нужда в героическом", желание искупительной жертвы, к тому же поэт иногда явно форсирует надрыв, высокие чувства,

ориентируясь на потребности публики.

Структурные изменения баллады наряду с обилием внутрижанро- вых модификаций приводили к поискам формы, могущей вместить все разнообразие окружающего мира. Существование многочисленных сквозных мотивов (дорога, дом, двойничество, судьба, тюрьма, су­масшедший дом, баня, охота и т.д.), тематическое объединение от­дельных баллад ("блатные", "военные", "шуточные" (сатирические) и т.д.) создавали единый контекст творчества, что было необходи­мо для появления циклических образований. Поэзия Высоцкого во многом стала новым героическим эпосом советской жизни, создание которого непременно сопровождается процессами циклизации. Циклы Высоцкого складываются из отдельных лиро-эпических произведе­ний (баллад, пограничных с ними жанровых образований, стихотво­рений сюжетного характера). Взаимодействие "малых форм" в сис­теме цикла вызывало ощущение раздробленности современной жизни наряду с поиском путей воссоздания ее целостности, что приво­дило Высоцкого, по аналогии с символистами рубежа XIX — XX ве­ков, к осмыслению цикла как "противоречивой целостности". В цик­лах поэта, в отличие от отдельных баллад, чаще всего основанных на антиномиях авторского сознания, выявляется стремление к разре­шению противоречий, диалектике отношений человека и мира. Особен­но явственно это наблюдается на примере романтической оппозиции "материальное — духовное, вещь — человек". Автор стремится пока­зать два взгляда, два разнонаправленных отношения к миру, заста­вить их взаимодействовать и выявить таким образом глубокие внут­ренние противоречия. Уже в первом произведении "Два письма"

(1967) — пародии на "сельские" циклы русской и советской литера­туры — за комическим эффектом деревенской идиллии проступают при­знаки разрушения, предвестники будующих циклов трагической окра-

• 150 -

шенности ("Очи черные" (1974)).

Диалектика отношений человека и материального мира анали­зируется на примере цикла "Две песни об одном воздушном бое"

(19 68), где лейтмотив горения является как средством создания образов друзей-летчиков, так и выражением противостояния челове­ка и машины. Функция преображения человеческой природы (летчики превращаются в ангелов, хранителей, пророков), заложенная в архе­типе огня в славянской и индоевропейской мифологии, актуализи­руется и распространяется даже на неодушевленные предметы в цикле Высоцкого. "Новое слово", сказанное поэтом в области проблемы "человек и вещь", заключается в открытии возможности не только воспарить над материальным миром, но пусть даже ценой жизни героя заставить вещь служить людям, изменить ее сущность.

Структура циклов 1967 — 71 годов, основанных на проблеме "человек и вещь", строится на тематическом сопоставлении и про­тивопоставлении двух баллад. Диалог произведений приводит к од­нозначности решения, несмотря на существующие внутренние проти­воречия, поскольку в цикле в отличие от отдельных стихотворений предполагается развитие по пути накопления фактов, кроются воз­можности достижения единства. Однако все же эти циклы в жанровом отношении воссоздают облик баллады вследствие не только остроты конфликта между духовным и материальным, единства лирического чувства, но и характерной балладной фрагментарности. Возникают циклы преимущественно комического или трагического характера.

Характеристики

Список файлов диссертации