Диссертация (1100394), страница 29
Текст из файла (страница 29)
20.Там же, С. 61.346Андреев Л. Г. Жан-Поль Сартр. Свободное сознание и XX век. М.: Московский рабочий, 1994. С. 34.345138 139 Подобные вставные и дополнительные тексты, упомянутые ранее, нетолько позволяют раздвинуть пространственно-временные границы романа, носоздают впечатление спонтанности текста, отсутствия единства сюжета, чтохарактерно для частных дневников.
Если в ранее упомянутом романеКиркегора «Дневник обольстителя» можно было говорить преимущественно о«монопредметности» повествования, на страницах дневника главный геройзанят решением одной задачи, поставленной им самим перед собой, то в текстеромана «Тошнота» можно проследить целый ряд дополнительных сюжетов.Рокантен обращает внимание на разнообразные предметы в интерьере,размышляет о жизненных коллизиях своих бывших друзей – это позволяетнаметить потенциальные дополнительные сюжеты, а использование данногоприема ставит в один ряд художественный и нехудожественный дневники.С точки зрения формы в романе сохраняется одна из основныхособенностейформы–датировка.Примечательно,чтоРокантеннепридерживается одного типа указания даты.
Если в первых записях указываетсядень недели, дата и год (первая запись – понедельник, 29 января 1932 года), а внекоторые дни, когда создается две и более записей, указывается время(например, 10 часов 30 минут), то затем год перестает указываться, остаютсятолько день недели и дата, затем исчезают и даты, все чаще в качестведатировки используются только обозначения времени суток.
Зачастую даты«привязаны» к каким-либо внешним событиям (так, например, одна из записейобозначается как «канун поста») или, подчеркивается связь с предыдущейзаписью («час спустя»).Меняясь с каждой новой записью как тематически, так и структурно,произведение, таким образом, воспринимается не как собрание трафаретныхзаметок, но как подлинные записи живого человека. Кроме того, с помощьюподобных деталей автор подчеркивает тот факт, что Рокантен, человек весьмаодинокий, ведущий исследовательскую деятельность, лишь в незначительной139 140 степени «привязан» к датам, дням недели, рабочие дни мешаются у него свыходными («Утром я забыл, что сегодня воскресенье»347).С датировкой связан также еще один значимый для дневниковой формымомент – это частота записей.
Записи словно сосредоточены вокруг приступов«тошноты», потому ведутся не вполне аккуратно: если в самом начале романадневник заполняется практически каждый день (записи начинаются спонедельника, и до пятницы ведутся весьма скрупулезно), то следующая запятничной запись – это уже четверг, а затем Рокантен и вовсе перестает в рядеслучаев указывать дату, поэтому вслед за пятницей следует новая пятница, аянварь довольно быстро сменяется пасхой, а значит – весной. Если некоторыезаписи представляются совершенно разрозненными, то другие, напротив, тесносвязанымеждусобой,наличествуетотсылкакпредыдущейзаписи:«Понедельник.
Как я мог вчера написать эту дурацкую, напыщеннуюфразу?!»348.Наполненность записей также варьируется. Некоторые записи весьмараспространенные,описательные:этоподробныеизложенныесобытияпрошедшего дня, окружающих, их поведения. Однако вслед за ними следуюточень короткие заметки. Подобные записи обычно свидетельствуют осостоянии крайней депрессии, как, например, в следующем случае: «Ничегонового.
Существовал»349. Подобных эпизодов, описывающих состояние,близкое к депрессии, в тексте достаточно много, и они особенно органичновыглядят на страницах именно дневника, который, как уже упоминалось ранее,в современной психологии часто используется в качестве одного из методовлечения этого недуга.В романе существует несколько типов записей: некоторые фиксируютежедневные события, например, визиты в библиотеку, ресторан «Мабли» или«Приют путейца», встречу с Анни, взаимоотношения с Самоучкой.
Другой типзаписей – это воспоминания о событиях, произошедших несколько лет назад. 347Сартр Ж.-П. Тошнота. Стена. Харьков: Фолио, 1998. С. 53.Там же, С. 71.349Там же, С. 127.348140 141 Чаще всего это воспоминания об Анни, о состоявшихся или несостоявшихсяприключениях, о незначительных событиях («Еще два года назад на углутупика Мулен-Жемо и улицы Турнебрид бесстыдная девчонка рекламироваладезинсекционную жидкость – «Тю-пю-не»350).Иногда воспоминания и фиксация «сегодняшних» событий пересекаются.Так, Рокантен вспоминает: «Я, который в Риме так любил посидеть на берегуТибра, в Барселоне вечером сотни раз пройтись взад и вперед по бульваруРамблас, я, который возле Ангкора в Бассейне Священного Меча видел баньян,обвивший своими корнями храм Священных Змей, я сижу здесь, я существую втом же мгновении, что и игроки в манилью, я слушаю, как поет Негритянка, аза окном бродит хилая темнота»351.Еще один тип записей – это черновики, размышления о героеисследований Рокантена маркизе де Рольбоне.
Здесь также можно встретитьдва вида текстов: те, что были созданы только что, «живые» черновики, и тезаписи, которые создавались ранее, но не были использованы в дальнейшем.Так, после одной подобной записи он замечает: «Я рад, что нашел своизаметки. Я не перечитывал их десять лет»352. Подобная отсылка к событиям илитекстам прошлого позволяет расширить временные рамки текста: еслидневники охватывают не более полугода (приблизительно с января по май 1932года), то эти записи расширяют границы на десятилетие.
Примечательно, что напротяжении текста дневника читатель имеет возможность наблюдать, какРокантен возвращается к предыдущим записям. Так, размышления о Рольбоне,его племяннике, о составленном завещании встречаются в тексте дважды: впервый раз в рамках повседневной записи, во второй раз – когда, по словамРокантена, «предприятие под названием Рольбон кончилось, как кончаетсявеликая страсть»353. 350Там же, С.
56.Там же, С. 33.352Там же, С. 20.353Там же, С. 121.351141 142 ИногдаРокантензаписываетсобственныесны,постилистикенапоминающие повести Кафки, полные насекомых («И всюду кишели муравьи,сороконожки и моль»354) и человеческих превращений («Я высек МорисаБарреса. Нас было трое солдат, и у одного из нас посередине лица – дыра»355).Фиксация сновидений – это еще одно дополнение к психологическомупортрету Рокантена. Смутные, неясные, тревожные ночные видения дополняютдепрессивное дневное состояние героя, перемещаясь в категорию реального.Описывая людей, которые его окружают, Рокантен обычно приводит ихпортреты.
Однако в них не делается попытки передать облик человека, этоскорее фиксация его или ее состояния через внешнее проявление. Например,так выглядит Анни во время их единственной в романе встречи: «Это она,безусловно, она. Руки у нее праздно повисли, на лице угрюмое выражение,которое в былые времена придавало ей сходство с девочкой переходноговозраста. Но теперь Анни на девочку не похожа. Она раздобрела, у нее пышнаягрудь»356. Таким образом, несмотря на отсутствие традиционного портрета, вэтой статичной картине («руки ее праздно повисли») можно наблюдатьперемену, поскольку из девочки героиня превращается в не очень молодуюженщину, обремененную житейскими тяготами.
Обращает на себя внимание ито, что это описание лишено эмоционального компонента. Ожидаемое приописании бывшей возлюбленной «Я», субъективное восприятие, личныевоспоминание здесь отсутствуют.В то же время, описание Самоучки отличает разнонаправленнаяоценочность: с одной стороны, всякий раз, упоминая глаза Самоучки, Рокантениспользует эпитет «прекрасные» («Душа Самоучки поднялась до самых егопрекрасных глаз слепца и выглядывает из них»357, «…его прекрасные,расширившиеся от боли и стыда глаза…»358), иногда подобные описанияпроникнуты трогательной сексуальностью («Он потупил глаза, его длинные 354Там же, С. 75.Там же.356Там же, С.
167.357Там же, С. 131.358Там же, С. 204.355142 143 ресницы затрепетали»359). С другой стороны, прочие детали внешностиСамоучки зачастую саркастично уничижительны: «Задохнувшись, он выдвинулв мою сторону свою огромную ослиную челюсть. От него несет табаком истоячей водой. Его прекрасные блуждающие глаза блестят, как огненные шары,а редкие волосы обвели череп запотевшим венчиком»360.В описании внешности в романе особую роль играют руки, зачастуюпраздные, вялые (например, о Самоучке: «…его рука вяло повисла вдольтела»361), висящие, словно плети (о себе: «Надо набить трубку. Но сил у менянет.
Руки висят как плети…»362). Именно через руки герою передается этостранное ощущение тошноты: «И исходило это ощущение от камня, я уверен,это передавалось от камня моим рукам. Вот именно, совершенно точно: рукисловно бы тошнило»363. При описании рук часто используется приемолицетворения. Кажется, что они способны мыслить, чувствовать, действовать:«Я вижу кисть своей руки. Она разлеглась на столе. Она живет – это я. Онараскрылась, пальцы разогнулись и торчат. Рука лежит на спине. Онадемонстрирует мне свое жирное брюхо.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
