Диссертация (1098518), страница 27

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 27)

⁵⁸³ Там же.

выработать совместную стратегию по египетскому вопросу. Однако предложение так и не было реализовано, а уже в сентябре разразился Фашодский кризис, который длился на протяжении осени — зимы 1898 г., который полностью изменил ситуацию.

1. Дипломатическая схватка за берега Верхнего Нила

(осень — зима 1898 г.)

Нельзя выделить одну единственную причину возникновения кризиса. Как мы видим, причин было множество: это и идеологические мотивы, вопросы престижа, и экономические соображения, наконец, важнейшую роль для англичан и французов играли стратегические интересы. Одни стремились защитить свою власть в Египте, а другие — расшатать власть противника. В качестве наиболее действенного инструмента давления на англичан в Египте французы выбрали суданский вопрос.

Для того чтобы точно представлять себе положение сторон и их возможности, важно показать соотношение сил в зоне конфликта. Англичане располагали в Судане экспедиционным корпусом численностью свыше 20 тыс. человек, причем англо-египетские войска были хорошо вооружены и обеспечены коммуникациями. Не стоит забывать, что англичане имели надежный тыл – Египет, служивший базой для британской армии.

Иное положение было у французов. Отряд Маршана состоял из 100 с лишним человек, в распоряжении которых был всего один речной пароход. После занятия Фашоды, французы оказались в изоляции. В отличие от англичан, у них не было никаких средств связи, и они были полностью оторваны от внешнего мира. Вначале Маршан надеялся на помощь эфиопского негуса, но Менелик был занят своими внутренними проблемами: борьбой против взбунтовавшихся феодалов. В итоге он послал на помощь французским союзникам весьма скромный отряд, не сыгравший никакой роли в разрешении конфликта.

Германия открыто не выражала свою позицию, но в целом англичане рассчитывали на благожелательный нейтралитет немцев. Из Лондона и Берлина в Париж приходили донесения о том, что в англо-германских отношениях намечается некоторая «оттепель» ⁵⁸⁴. По словам дипломатов, в Англии на тот момент господствовало общее представление о том, что сближение с Германией поможет англичанам окончательно решить проблему с Египтом. Все это чрезвычайно беспокоило Делькассе⁵⁸⁵.

Францию заботило также, какую позицию в сложившейся ситуации

займет Россия. Русские дипломаты понимали, что доводить дело до войны для Франции совершенно не выгодно. В конце октября Урусов писал в Петербург:

«Нельзя скрывать, что Франция совершенно не готова к войне против Англии» ⁵⁸⁶ . Фашодский кризис занимал значительное место в русской дипломатической переписке 1898 г. Еще в сентябре русский дипломат писал, что французское общественное мнение чрезвычайно взволновано новостями, приходящими из Судана. При этом он отмечал, что Делькассе, несмотря ни на что, был «полон энергии и убежден, что французские претензии были совершенно законными» ⁵⁸⁷. В то же время ситуация становилась сложнее. В конце сентября Урусов писал Ламздорфу, что он не видит конца этой истории⁵⁸⁸. Посол передавал слова Делькассе: «От нас требуют, чтобы мы ушли из Фашоды, но куда нам идти?... Нам необходимо обладать хоть какой- то частью Белого Нила» ⁵⁸⁹.

По стечению обстоятельств, именно в период кризиса в октябре 1898 г. Муравьев прибыл с визитом в Париж. Как отметил посол Урусов, «никто из государственных людей, с коими имел сношение наш министр иностранных дел, не обратился к нему с вопросами о том, как отнесется Россия к возможному нападению англичан на Францию» ⁵⁹⁰ . Посол объяснял это

⁵⁸⁴ Brown R. Op. cit. P. 84.

⁵⁸⁵ ВD. Vol. 1. Doc. 187.

⁵⁸⁶ АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 79, 1898. Л. 161.

⁵⁸⁷ Там же. Л. 135.

⁵⁸⁸ Там же. Л.140.

⁵⁸⁹ Там же. Л. 141.

⁵⁹⁰ Там же. Л. 161

«отчасти известным чувством достоинства», «отчасти знанием истинных политических обстоятельств» ⁵⁹¹. О каком знании политических обстоятельств говорил Урусов? Вероятно, в октябре к Муравьеву никто не обращался именно потому, что этот вопрос обсуждался несколько раз в сентябре.

1 сентября 1898 г., сразу же после получения информации о возможных осложнениях на Верхнем Ниле, французский министр иностранных дел Т. Делькассе писал в своем послании маркизу Монтебелло, послу Франции в Петербурге: «Данная ситуация… может создать сложности всем великим державам, заинтересованным в поддержании статус-кво на Востоке» ⁵⁹². Уже

12 сентября Делькассе получил ответ из Петербурга. Посол следующим

образом передавал отношение Муравьева: «В этом деле, как и во всех вопросах, связанных с Египтом, императорское правительство намерено идти в согласии с нами и согласовывать свой подход с тем, который демонстрирует французское правительство» ⁵⁹³. Более того, Николай II выражал надежду на то, что «протест султана, поддержанный великими державами, мог бы иметь успех» ⁵⁹⁴.

Во французской, а вслед за ней и в английской прессе появилась сенсационная история о том, как русский посол в Лондоне, приглашенный на аудиенцию к лорду Солсбери сразу же после барона де Курселя, французского посла, якобы во всеуслышание заявил: «Я должен проинформировать Вас о том, что в случае войны между Францией и Англией, Вы должны быть готовы к тому, что Россия поддержит своего союзника всей своей мощью». На что британский премьер-министр ответил: «Я это знаю, и я принял все возможные меры» ⁵⁹⁵ . Достоверность истории проверить практически невозможно, но любопытно, что в русской прессе и дипломатических кругах не последовало ни одного опровержения. Даже если это был пустой слух, его распространение

⁵⁹¹ АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 79, 1898. Л. 161.

⁵⁹² ADF. Russie. Politique étrangère, France – Russie, 1898-1900. P. 25

⁵⁹³ Ibid. P. 30

⁵⁹⁴ Ibidem.

⁵⁹⁵ Ibid. P. 10

соответствовало бы интересам русской дипломатии — никаких реальных политических последствий и симпатия французского общественного мнения.

Эта новость появилась в официозной Le Temps и в Birmingham Gazette. Кроме того, Le Figaro утверждал, что в момент кризиса русский посол в Париже сказал президенту Феликсу Фору: «Если вы будете сражаться, то мы тоже будем сражаться» ⁵⁹⁶. Но как добавляла Birmingham Gazette, буквально через несколько дней царь отдал приказ графу Муравьеву «информировать президента Республики о том, что не стоит начинать войну». Из этого французская пресса делала заключение, что «царь хотел идти в согласии с нами (с Францией. — А.А.), но только при условии, что мы не пойдем» ⁵⁹⁷.

Так, возвращаясь к словам Урусова об «истинных политических

обстоятельствах», можно предположить, что французы пытались прозондировать почву насчет совместного публичного выступления против агрессии Британии на Ниле, но получили отказ. Именно поэтому во время визита Муравьева к нему никто не обращался с подобными разговорами – всем уже было понятно, что Россия останется в стороне.

Правительство Франции делало ставку на отряд из 128 человек и рассчитывало при этом на победу. Это обстоятельство, конечно, не может не удивлять. В этой связи возникает закономерный вопрос: на чем строились планы французского правительства? В одном из выступлений в Палате депутатов сторонники колониальной экспансии так объяснили цель экспедиции Маршана: «У нас нет никакого желания постоянно обосновываться в Бахр-эль-Газале и на Ниле. Мы хотим только показать миру, что вопрос Нила не является чисто английским вопросом, что это, прежде всего, международная проблема и она не зависит лишь от желания англичан делить нильскую долину, следуя своим капризам и отдавая худшие куски той или иной стране и оставляя лучшие себе» ⁵⁹⁸ . В качестве выхода из сложившегося положения французы предлагали совместную оккупацию

⁵⁹⁶ ADF. Russie. Politique étrangère, France – Russie, 1898-1900. P. 10.

⁵⁹⁷ Ibidem.

⁵⁹⁸ Annales de la Chambre. T. 1 (partie 1). Paris, 1898. P. 561.

нильского региона шестью европейскими державами–гарантами целостности Османской империи⁵⁹⁹. Предложение было нереальным, так как Британия никогда не согласилась бы на подобный шаг.

Очевидно, что на первый план все же выходил не вопрос Судана как такового, а египетский вопрос, который «больше всего волновал европейский концерт» и о котором, как утверждали французские политики, «никогда не говорят, но постоянно думают» ⁶⁰⁰. Для французов первостепенную важность имел египетский вопрос, а претензии на суданские территории они рассматривали как «рычаг для давления на Англию в самом крупном из колониальных споров с нею» ⁶⁰¹ . По мнению французских колониальных кругов, ситуация благоприятствовала французскому вмешательству в египетский вопрос. «Если при первой же возможности мы не поднимемся, отстаивая наши священные цели, то Африка будет потеряна для Европы, это будет Африка англичан»,⁶⁰² — заявил Франсуа Делонкль, один из членов колониальной группы, сорвав аплодисменты Палаты депутатов в феврале 1898 г.

Колониальные круги, которые были инициаторами посылки миссии Маршана, планировали оккупировать Фашоду и объявить о своем праве на Бахр-эль-Газаль. На этот акт Англия, конечно, должна была среагировать. Французы ожидали переговоров. Однако французские расчеты «на новые затруднения Англии в Египте и на переговоры, которые могут подорвать там ее положение и вынудить к уступкам, были построены на песке» ⁶⁰³. И эфиопы, и турки не оправдали надежд Третьей Республики. Было очевидно, что французский проект трещал по швам.

В конце июня 1898 г. главой правительства стал Анри Бриссон, который назначил нового министра иностранных дел Теофиля Делькассе, сохранявшего свой пост вплоть до 1906 г., независимо от смены глав

⁵⁹⁹ Annales de la Chambre. T. 1 (partie 1). Paris, 1898. P.561.

⁶⁰⁰ Ibid. P. 562.

⁶⁰¹ История дипломатии…С. 425.

⁶⁰²Annales de la Chambre. T. 1 (partie 1). Paris, 1898. P. 563.

⁶⁰³ История дипломатии…С. 426.

правительств. В своем письме от 1 июля 1898 г. посол Э. Монсон писал о Делькассе как «единственном серьезном персонаже» ⁶⁰⁴ среди французской правящей элиты. Именно Делькассе, будучи министром колоний, активно способствовал отправке миссии. Однако ко времени назначения на пост министра иностранных дел он серьезно изменил политические воззрения. Бюлов в своих мемуарах характеризовал его как «упорного и искуснейшего представителя идеи реваншизма, которая занимала все его мысли, желания и жизнь» ⁶⁰⁵. Делькассе прекрасно понимал, что из экспедиции Маршана можно извлечь определенную выгоду. «Я не собираюсь, — отмечал в своем послании в Лондон Делькассе, — удерживаться в Фашоде во что бы то ни стало, даже вопреки собственным интересам. Но можно ли допустить, чтобы от нас требовали уйти оттуда без обсуждения, без разбора условий, при которых мы могли бы рассмотреть этот вопрос» ⁶⁰⁶.

Английский историк А.Дж.П. Тэйлор высказал мнение, что «Фашодский

кризис застал Делькассе врасплох» ⁶⁰⁷ . Очевидно, он не ожидал такого форсированного развития событий и столь жесткой реакции англичан.

«Делькассе знал, что Франция не может вступить в войну, — писал Тэйлор, — и его единственной надеждой было вновь поставить вопрос на дипломатическую основу», чем он и занимался на протяжении всего кризисного периода. Делькассе, путем переговоров, всячески пытался

«выторговать» у англичан уступки в Египте. Однако это была нелегкая задача. Как гордо заявляли британские издания, Англия «оккупировала Египет своими войсками тогда, когда ни одна другая европейская страна не была готова взять на себя это бремя» ⁶⁰⁸. Было очевидно, что французские претензии на пересмотр египетского вопроса не приведут к должному результату. У.Черчилль так определил английскую позицию в этом вопросе:

⁶⁰⁴ ВD. Vol. 1. Doc. 183.

⁶⁰⁵ Bülow von B. Op. cit. S. 272.

⁶⁰⁶ Субботин В.А. Колонии Франции…С. 98.

⁶⁰⁷ Тэйлор А. Дж. П. Указ.соч. С. 393.

«Великобритания была намерена либо получить Фашоду, либо воевать» ⁶⁰⁹. Однако экспедиция Маршана уже была в Фашоде, и Делькассе не спешил ее отзывать. Стало очевидно, что встречи Маршана и Китченера в сентябре 1898 г. не избежать.

Министр колоний Труе подчеркивал, что «интересы развития французской колонии на Верхнем Убанги, необходимость добиться эвакуации Египта, нейтрализация Суэцкого канала и Красного моря делают для Франции желательным «получить, по крайней мере, солидный залог» в верховьях Нила» ⁶¹⁰ . Под словом «залог» французы подразумевали территорию в бассейне Верхнего Нила по левому берегу реки, от границы государства Конго на юге до 10-й параллели на севере, включая Фашоду с областью Бахр- эль-Газаль, а также всю область реки Шари. Такие грандиозные планы строились с расчетом на 128 человек, которые должны были отстаивать вышеуказанные позиции перед лицом мощнейшей англо-египетской армии. Главе Кэ д'Орсэ пришлось высказать свою точку зрения 7 сентября на заседании совета министров. Маршану следовало оставаться на месте, но при этом не усугублять положение. Позиция Делькассе нашла поддержку у министров. В город Либревиль (французское Конго) была направлена телеграмма с указаниями для Маршана, которая, однако, так и не дошла до самого адресата.

Характеристики

Список файлов диссертации