Государственная деятельность цесаревича Александра Александровича и его восприятие правительственной политики в 1865 - 1881 гг (1098514), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Борьба с революционным движением в конце 70-х – начале 80-х гг.До второй половины 70-х гг. XIX в., когда распространение революционного движения вРоссии становится всё ощутимее, практически не имеется свидетельств о внимании к нему наследника престола. Осенью 1872 г. в ответ на одно из писем князя В.П. Мещерского 711 , он отмечал, что «всё, что Вы писали об Интернационале, весьма меня интересовало, потому что я не708ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1.
Д. 1165. Л. 60 об.Победоносцев и его корреспонденты. Т. II. С. 598.710Kipp J.W. Op. cit. P. 172 – 173, 177.711В письме от 4 сентября 1872 г. Мещерский рассказывал наследнику о событиях на V конгрессе I Интернационала в Гааге и в частности о «мерзавце и мошеннике» Бакунине, который «является апостолом самого гнусного радикализма». (ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 895. Л. 268 об.
– 271.)709155имел почти никакого понятия об этом обществе» 712 . Одним из первых ярких проявлений «крамолы» собственно в России, которое отметил цесаревич, стала демонстрация у Казанского собора в Санкт-Петербурге 6 декабря 1876 г. «Ты, наверное, из газет узнаешь о глупой выходкемолодёжи на Казанской площади 6-го декабря, – писал он вел. кн. Михаилу Николаевичу. –Демонстрация сама по себе дурацкая, но видно, как всё ещё хлопочет и работает наша русскаяинтеллигенция за границей.
Утешительно это то, как народ отнёсся к этой выходке, и как ихотдубасили собственноручно и помогали полиции забрать и арестовать всех этих болванов. Сженщинами тоже не поцеремонились и некоторых сильно оттаскали за волосы. Теперь идётследствие и допросы, и как слышно, к ним применят телесное наказание, самое существенное внекоторых случаях» 713 . Д.А. Милютин в своём дневнике также выразил точку зрения, которой,судя по всему, придерживался и государь, что происшествие следует расценивать как «фарс»,выходку «безумцев», являющихся орудием закулисных, возможно заграничных, агитаторов 714 .При этом, однако, военный министр понимал, что нельзя обойтись одними репрессивными полицейскими мерами против пропагандистов, а необходимо «разобрать дело глубже, раскрытьсамые причины, способствующие пропаганде, и указать меры к тому, чтобы враждебные влияния, приходящие извне, не находили у нас благоприятной почвы».
Обо всём этом Милютин говорил 16 марта 1877 г. на Совете министров, который, тем не менее, не предложил никакогодейственного способа для анализа положения 715 . Цесаревич же после заседания совета дал вдневнике следующие, довольно наивное, видение проблемы: «Был у папа собран Совет министров, для того чтобы обсудить, какие меры предпринять для искоренения той вредной пропаганды, которая к несчастью всё больше и больше распространяется в России; это своего родакоммунисты, большею частью молодёжь, не окончившая образования, отвергающая всё хорошее и стремящаяся к низвержению всего существующего порядка.
Решено было назначить 4министров для выработки проекта и плана для будущей комиссии, которая уже подробно обработает это дело и представит в Комитет министров» 716 .В дальнейшем Александр Александрович длительное время, по-видимому, обращал маловнимания на деятельность противоправительственных сил.
Во время Русско-турецкой войны воктябре 1877 г. от К.П. Победоносцева он получил крайне встревоженное письмо, вызванноеизвестным «процессом 193-х». «В такую пору, – в пору напряжённого до крайности народногочувства, – писал Константин Петрович, – такого волнения и раздражения в умах, – наше правительство придумало пустить в ход громадный политический процесс о революционной пропа712Oxford Slavonic Papers. 1962. P. 119.ГА РФ. Ф. 728.
Оп. 1. Д. 2743а. Л. 79.714Милютин Д.А. Дневник. 1876 – 1878. М., 2009. С. 167.715Там же. С. 206 – 207.716ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 307. С. 136 – 137.713156ганде». Описывая нелепости следственного производства и опасность содержания в заключениетакой «компании», возмущаясь действиями должностных лиц, прежде всего, министра юстицииграфа К.И. Палена (памятуя о нерасположении к нему цесаревича), Победоносцев настаивал натом, что «следовало бы немедленно произвесть разбор всех этих арестантов через комиссию,которую составить из людей честных, знающих и, главное, независимых от министра юстиции,причастного к этому делу.
Эта комиссия непременно убедилась бы тотчас, что многих совсемне для чего держать, и освободила бы их; другим можно бы просто вменить в наказанье долговременное заключенье и дать им прощение – в такую минуту! Затем осталось бы, может быть,очень незначительное число действительно виновных и подлежащих суду». «Итак, нам не миновать ещё этого соблазна и волнения! – сокрушался он в итоге, сетуя на намерение Палена довести дела до суда. – Нет человека, кто бы решился объяснить государю прямо, что это невозможно» 717 .
Наследник отвечал, что «то, что Вы пишите по поводу политического процесса, который теперь, к несчастью, уже начат в Петербурге, просто возмутительно; и нужно же бытьтаким ослом, как Пален, чтобы поднять всю эту кашу теперь. Я всё ещё надеюсь, что государьтак или иначе, но прикажет остановить это дело» 718 . Победоносцев был не единственным, ктообращался к наследнику с этим вопросом, который Александр Александрович довёл до сведения отца. «Генерал-адъютант Мезенцев отвечает тебе на счёт сообщённого тобою письмаДруцкого-Соколинского, – писал Александр II сыну 2 ноября 1877 г.
– Я первый сожалею ипризнаю несвоевременность подобного политического процесса, но отпустить прямо на свободу всех виновных значило бы ещё более распространить заразу, как первый опыт нам это доказал, а рассчитывать на раскаяние или на благодарность за прощение нельзя» 719 . Цесаревич, невдаваясь в дальнейшие перипетии, ответил 9 ноября государю, что «получил ответ от генераладъютанта Мезенцова.
Конечно, простить всех поголовно трудно и рассчитывать на раскаяниеневозможно, но я решился послать это письмо князя Друцкого, потому что другого исхода этому делу нет, а этот политический процесс наделает много шуму, и много будет скандала на суде, что в настоящую минуту более чем прискорбно. Конечно, не мне судить, бросить ли это дело или продолжать, но весь вопрос в этом!» 720 8 апреля 1878 г., вскоре после скандального оправдания В.И. Засулич, Победоносцев в письме к Александру Александровичу подробно разобрал это дело со своей точки зрения, кстати возвращаясь и к «процессу 193-х».
И вновь он напирал главным образом на то, что «правительства нет, как оно должно быть, с твёрдой волей, сявным понятием о том, чего оно хочет, с решимостью защищать основные начала управления, с717Письма Победоносцева. Т. I. С. 84 – 87.Победоносцев и его корреспонденты. Т. II. С. 573.719ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1.
Д. 669. Л. 176 об. – 177.720Там же. Ф. 678. Оп. 1. Д. 732. Л. 96 – 96 об.718157готовностью действовать всюду, где нужно» 721 . Впрочем, реакция самого наследника на этописьмо, как и на «дело Засулич» вообще, не известна 722 .Вскоре после покушения на императора, совершённого А.К. Соловьёвым 2 апреля 1879 г.,цесаревич отметил в дневнике, что «время положительно скверное, и если не взяться теперьсерьёзно и строго, то трудно будет поправить потом годами!» 723 . В самый день покушения насовещании представителей правительственной администрации, обсуждавших учреждение временных военных генерал-губернаторов, по свидетельству графа Милютина, «государь казалсяспокойным и судил в умеренном смысле; присутствовавший при этом наследник цесаревич высказывался гораздо энергичнее и круче» 724 . Месяц спустя Александр Александрович писал отцув Ливадию, что «последнее время в Петербурге тихо и никаких новых выходок и безобразий состороны пропагандистов не было.
Только бы теперь не засыпали, а продолжали бы деятельнораскрывать зло. Надо надеяться, что изыщут средства, чтобы искоренить зло и не допускатьвпредь этих безобразий последнего печального и тяжёлого времени! Не знаю, почему закопались так с Верховным уголовным судом над Соловьёвым и до сих пор не преступили к нему?» 725 . Государь в свою очередь отвечал сыну: «Дай Бог, чтобы строгие меры, принятые вглавных центрах революционной пропаганды, раскрыли наконец настоящих деятелей» 726 .Из этого видно, что наследник стоял за решительную борьбу с революционными силами,прежде всего, карательным путём. Эти настроения безусловно разделялись Победоносцевым,сразу после покушения Соловьёва настаивавшим на том, что «здесь, в Петербурге, и затем вКиеве, Харькове, Одессе надобно объединить власть, вооружив её средствами для быстрой ирешительной кары» 727 .
Кроме того, Константин Петрович, опасаясь, что цесаревич, живущий«на высотах», не может видеть «многого, что видим мы», старался дать великому князю своёвидение ситуации: «О нынешних смутах, злодействах и заговорах мнение моё сначала было иесть такое, – писал он 17 мая 1879 г., – что в центре всего это дела – польский комитет. Он всёзавёл и всё держит, и всё направляет искусною, дьявольскою интригой. Все эти социалисты,кинжальщики и прочие не что иное, как собаки, спущенные с цепи: они работают бессознательно не на себя, а для польского гнезда, которое рассчитало свои план очень ловко и можетдостигнуть его с помощью наших государственных людей, проповедующих, как, например, Ва-721Письма Победоносцева.
Т. I. С. 116 – 121.В период с 19 марта по 18 ноября 1878 г. цесаревич не вёл дневника (см. ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д. 307.), однако,очевидно, он присутствовал на заседании Совета министров 3 апреля 1878 г., предметом которого было «обсуждение тех экстренных мер для устранения случаев, подобных делу девицы Засулич». (Милютин Д.А. Дневник. 1876 –1878. С. 406 – 407.)723ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1. Д.
307. С. 243.724Милютин Д.А. Дневник. 1879 – 1881. С. 51.725ГА РФ. Ф. 678. Оп. 1. 732. Л. 118 – 118 об.726Там же. Ф. 677. Оп. 1. Д. 669. Л. 187 об.727Письма Победоносцева. Т. 1. С. 194.722158луев, примирение с поляками» 728 . Впрочем, не похоже, чтобы взгляды Александра Александровича на происходящие события пока ещё шли дальше благих пожеланий. Летом 1879 г. его,например, беспокоило то обстоятельство, что происки революционеров могут помешать его отдыху в Дании: «Пожалуйста, спроси у Моренгейма (русский посол в Дании.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
