Диссертация (1098132), страница 95
Текст из файла (страница 95)
šina ‘два’ [Richter 2012: 380–381], проясняет смысл аккадограммы TARTENNUTTI ‘место второго порангу’. Из колофона KBo 3.3 известно, что писец данной таблички носилхурритское имя Tadikkanna, так что в этом случае весьма правдоподобнагипотеза, согласно которой мы имеем дело с формой его родного языка.Однако также понятно, что хурритский рассматривался как менееофициальный язык, чем аккадский, даже в хурритоязычных странах.458(175) KBo 3.3 ii 5–7, CTH 63.A (NH), Klengel 1963: 35mAbiraddas=ma=zamÌR.dU-an DUMU-ŠU ANALÚTARTENNUTTI-ŠUNU ·ši-na-hi-la IŠKUN‘Абирадда поставил своего сына Ир-Тешуба на место своегопервого заместителя (досл.
второго по рангу)’.Обращаясь к помеченным гостевым формам в хеттских текстах,необходимоподписатьсяподcommunisopinio,согласнокоторомубольшинство из них имеет лувийское происхождение. Однако также хорошоизвестно, что данная корреляция носит чисто статистический характер.Самый явный контрпример против смысловой идентификации помеченныхслов и лувийских вкраплений связан с теми случаями, когда глоссовымклином помечены хеттские слова.
Например, именно таковы случаи хетт.sakui- ‘глаз’, которое имеет лувийский когнат taw(i)-, хетт. huwai- ‘бежать’,которое имеет лувийский когнат huya-, и хетт. huwappa- ‘злой’, восходящегок хетт. huwapp- ‘портить, уродовать’. Большинство приведенных нижепримеров были представлены еще у Мелчерта [Melchert 2005: 445–446], носписок может быть расширен.(176) KUB 8.81 ii 8–10, CTH 41.II (MH/MS), del Monte 1981: 216–217n=an=kan mSunassuras EGIR-an=na arha lē naīskisi ·sākuwa=sse=ssan hardu‘Пусть Сунассура ее от (нас) не отвращает(!), пусть он за нейприсматривает’.(177) KBo 3.4 ii 30–31, CTH 61 (NH), Goetze 1933b: 50nu=mu mUhha-LÚ-is UL mazzasta n=as=mu=kan ¶hūwais‘Уххацити мне не сопротивлялся, он от меня убежал’.(178) KUB 44.4 rev.
22–23 + KBo 13.241 rev. 10–11, CTH 767.7 (LNS),Beckman 1983: 178NA4piruni ¶pal-hu-na pāiweni … A-NA NA4ZÚ ¶duwarnuman[zi p]āiweni‘Мы идем расколоть? утес … мы идем сломать обсидиан’.459(179) KUB 1.1 i 40–41, CTH 81 (NH/LNS), Otten 1981: 6nu=mu ¶hūwappi DINGIR-LIM-ni ¶hūwappi DI-esni parā ULkuwapikki tarnas‘Она никогда не выдавала меня злому богу на злой суд’.Дополнительные контрпримеры дают лувийские ассимилированныезаимствования, помеченные глоссовым клином. Приведенные ниже формысодержат хеттские окончания, такие как абл.
ед./мн. -az (~ лув. -adi), дат.-лок.мн. -as (~ лув. -anz(a)), 3 мн. наст. -anzi (~ лув. -anti) и 1 ед. наст. -mi (~ лув.-wi). В последних двух случаях невозможно даже решить, имеем ли мы делос лувийским заимствованием или с хеттской лексемой, обладающейлувийским когнатом. Неправдоподобно, что писец умышленно попытался«хеттизировать» лувийскую форму, а затем пометил ее как лувийскую.(180) KBo 11.1 obv. 21–22, CTH 382 (NH), Lebrun 1980: 296[GIŠ.H]UR.HI.A ·GUL-zattanazz[iy]a kuit dUTU-ŠI kinun wemiskimi n=atēssahhi‘(То), что (я), Мое Солнце, теперь найду на деревянных табличках, я435исполню’.(181) KUB 44.4 rev.
15, CTH 81 (LNS), Beckman 1983: 176nu=kan ANA DUMU.NITA ¶dumantiyalas anda iyandu‘Пусть они вольют (его) мальчику в ушные раковины’.(182) KUB 30.27 obv. 10–12, CTH 451 (NS), Otten 1958a: 98IGI-zi(y)=an UD.KAM-ti kuwapi ¶lilanzi nu=kan 1 UDU ANA dUTUDINGIR.MEŠ ŠAMĒ-ya [BA]L-anti‘Когда они умиротворяют его в первый день, они приносят жертвубожеству cолнца и небесным богам’.435Интерпретация (GIŠ.HUR)GUL-zattar как вероятного гетерографического написания для kwanzattar‘деревянная табличка’ обосновывается в работе [Yakubovich 2013/14].460(183) KUB 1.1 iv 9–10, CTH 81 (NH/LNS), Otten 1981: 24ANA LÚMUDI=KA=wa ammuk piran ¶hūiyami‘Я бегу впереди твоего мужа’, т. е. ‘Я помогаю твоему мужу’.Число хурритских интегрированных заимствований, помеченныхглоссовым клином, невелико, но они должны быть добавлены к общейкартине для полноты.
Можно привести пример существительного kupahi‘(вид головного убора)’, помеченного в KBo 13.46 obv. 10 и KUB 22.6 iv 3,или, вероятно, выражение одобрения nū, помеченное в KBo 11.14 obv. 7–8 иKUB 57.79 iv 31–33436. В обоих случаях имеется теоретическая возможностьтого, что эти лексемы были заимствованы из хурритского через посредстволувийского.Напротив,абсолютноебольшинствохурритскихформ,используемых в хеттских контекстах, остаются непомеченными даже в техслучаях, когда они сохраняют специфические хурритские окончания437. Нишумерограммы, ни аккадограммы (неважно, насколько они редки илиобычны) не сопровождаются глоссовыми клиньями в хеттских текстах.Представленные аргументы, во всей их совокупности, подтверждают тезис отом, что глоссовый клин не был напрямую связан с определенным языком ине использовался как обобщенный маркер гостевых слов и текстах изБогазкея.Проблемудлястилистическогоопределенияглоссовогоклинасоставляют лишь примеры (176–179) и им подобные.
В отсутствие прямогодоступа к стилистическим оценкам носителей хеттского языка, необходимопризнать спекулятивный характер наших сегодняшних оценок в тех случаях,когда помеченные слова относятся к тому же языку, что и весь контекст. Тем436Дополнительные примеры заимствований нелувийского происхождения, помеченных глоссовым клином,см. в работе [van den Hout 2006: 226, сноска 53]. Также представляет интерес небольшой фрагментKBo 45.268, содержащий несколько глоссовых маркеров, функционирующих, возможно, каксловоразделители в хурритском заклинании. Я благодарен Т. ван ден Хауту (Чикаго), обратившему моевнимание на данный фрагмент.437Показательная выборка хурритских слов из хеттских контекстов собрана в работе [Haas 1998].
Этипримеры включают как интегрированные заимствования, так и хурритские гостевые слова.461не менее некоторые особенности помеченных форм совместимы свозможными сценариями их восприятия как стилистически ущербных. Так,хеттская форма sakuwa ‘глаза’ в (176) могла быть помечена, посколькушумерограмма IGI являлась более распространенным способом записилексемы ‘глаз’ в хеттских текстах. Мне неизвестны другие случаи, когдаслово ‘глаз’ выписывалось бы по-хеттски в выражении =san… sakuwa hark‘присматривать (за кем-либо)’, в то время как его гетерографическийэквивалент =san… IGI.HI.A-wa hark- обильно представлен [CHD, Š: 71a].Переписчик мог интерпретировать использование фонетического написаниявместо ожидаемой шумерограммы как знак плохой подготовки предыдущегописца.В других случаях анатолийские писцы могли выражать недовольствоотдельными словами не потому, что они были написаны на неверном языке, апотому, что они демонстрировали необычные грамматические признаки.Мелчерт [Melchert 2005: 445] приводит пример того, как две конкурирующиеосновы хетт.
huwai- (177) и хетт. huya- (183) ‘бежать’ могли помечаться какнестандартные в текстах XIII в. до н. э. Тот факт, что первая основа являетсяунаследованной, а вторая возникла в результате контакта, объясняет, повидимому, контраст между единственным случаем пометы huwai- глоссовымклином и многочисленными случаями маркирования huya-. Тем не менеередкие случаи, подобные ¶huwais, показывают, что архаические формымогли спорадически восприниматься как стилистически ошибочные. Еслиследовать Мелчерту [Melchert 2005: 446], то аналогичное объяснение можетбыть предложено и для инфинитива ¶duwarnumanzi (178), оказавшегосяпротивопоставленныминновативнойновохеттскойосновеduwarniya-‘ломать’438.438В последнем случае в качестве альтернативы можно считать, что глоссовый маркер перед duwarnumanziявляется просто ошибкой писца, обусловленной положением данной формы внутри цепочки лувийскихинфинитивов. Текст KUB 44.4 rev.
обсуждается подробнее в 5.4.4.462Наконец, нельзя исключить того, что некоторые вполне грамматичныеформы помечались из-за их регистра. Так, хетт. huwappa- ‘плохой, злой’ в(179)воспринималось,по-видимому,какпросторечнаяформа,соответствующая idālu- ‘злой’. В том же манускрипте KUB 1.1 девятьюстроками ниже (i 49) обнаруживается HUL-lu (=idālu-) ‘злой’, а ряд другихкопий апологии Хаттусили III сохранили в соответствующем месте huwappa[Otten 1981: 68]. Можно предположить, что писец KUB 1.1 пометил huwappaкак стилистически непригодную лексему в одном месте, а в другом заменилэто слово синонимом.
Прилагательное huwappa- является синхроннымдериватом от глагола huwapp- ‘портить, уродовать (и пр.)’, и вполневозможно, что его синхронное значение обязано своим существованиемметафорическому расширению того же типа, что и в современноманглийском lame. Если так, то нет ничего удивительного в том, чтонекоторые носители хеттского языка оказались неспособны принять такоеслово как литературное.Для изучения прагматики глоссового клина в сравнительном аспектерешающуюрольиграетнедавняястатья[vonDassow2012],гдеанализируется его употребление в текстах из табличек XV до н.
э. из Алалахав Сирии (Алалах IV). Это, пожалуй, самая древняя группа текстов, длякоторой проводилось исследование по данной теме. Автор приходит квыводу, что хотя глоссовый клин (обычно записываемый как : всемитологической транслитерации) иногда используется для маркировкихурритских глосс или хурритских гостевых слов в аккадском тексте, даннаяфункция не исчерпывает ее прагматику. В частности, в документе AlT 297маркируются формы аккадского глагола e’ēlu ‘реквизировать’ и хурритскогоглагола ar=ud ‘удержать’ при описании ситуации, когда реквизированноезерно было удержано царским чиновником, по-видимому, в личных целях.Автор делает вывод, что в данном тексте глоссовый клин используется дляэмфазы, на манер курсива в современных текстах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
