Эготекст в творчестве Гюнтера Грасса (1095160), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Гумбольта отом, что в самой структуре языка воплощено определенное воззрение на мир,Р. Барт, один из основоположников этой концепции, рассматривает язык какидеологическую сетку, которую «та или иная группа, класс, социальныйинститут и т.п. помещает между индивидом и действительностью, понуждаяего думать в определенных категориях, замечать и оценивать лишь теаспекты действительности, которые эта сетка признает в качествезначимых»260. Поэтому, с точки зрения Р. Барта, при написании текста256Философский словарь. С. 49.Подорога В. А. Двойное время // Там же.
С. 90.258Морженкова Н.В. Жанровая поэтика Гертруды Стайн: автореф. дис. … докт. филолог. н.: 10.01.08. М.,2013. URL: http://www.imli.ru/nauka/ds/002_209_01/morzhenkova.php (дата обращения: 10.03.2013).259Философский словарь. С. 131.260Косиков Г.К. Ролан Барт – семиолог, литературовед // Барт Р. Избранные работы. Семиотика.
Поэтика. –М.: Прогресс, 1989. С.15.25794первичным является не замысел автора, для воплощения которого автор впроцессе творческого поиска находит способ его оформления, а языковаяформа, которая «обязательно на что-то походит»261 и в конечном итогеформирует замысел автора (замысел рождается одновременно с написаниемпроизведения), поскольку «человечество как бы обречено на Аналогию»262.Согласно такой точке зрения «автор есть всего лишь тот, кто пишет, так жекак «я» всего лишь тот, кто говорит «я»; язык знает «субъекта», но не«личность», и этого субъекта, определяемого внутри речевого акта и ничегоне содержащего вне его, хватает, чтобы «вместить» в себя весь язык, чтобыисчерпать все его возможности»263. Исходя из этого, роль «автора», который«может лишь вечно подражать тому, что написано прежде и само писалосьне впервые»264 и во власти которого «только смешивать разные виды письма,сталкивать их друг с другом, не опираясь всецело ни на один из них»265,сводится,каксчитаетМишельФуко,кобеспечениюфункцииклассификации; «имя позволяет сгруппировать ряд текстов, разграничить их,исключить из их числа одни и противопоставить их другим»266.
Такимобразом, в концепции «смерть автора» «индивидуальность рассматриваетсяисключительно как структурный компонент, привнесенный в речь»267,утверждается множественность «я» в зависимости от избранных авторомдискурсов (то естьопределенных комбинаций, с помощью которыхговорящий использует язык) и, следовательно, констатируется утрата теснойсвязи текста как продукта речевой деятельности с биографическим автором.При такой постановке проблемы устоявшееся понятие «автобиография»сееидеаломдуховногосовершенствованияиреференциальноориентированной последовательностью «от автора к образу» оказывается261Барт Р.
Ролан Барт о Ролане Барте. М.: ООО AD MARGINEM, 2002. С. 52.Там же. С. 52.263Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. С. 387.264Там же. С. 388.265Там же.266Фуко М. Что такое автор? // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности.Работы разных лет.
М.: Касталь,1996. С. 21.267Blaak J. Literacy in Everyday Life: Reading and Writing in Early Modern Dutch Diaries. Brill, 2009. P. 36.26295слишком узким, поскольку «в поле субъекта нет референта»268; сама жеиллюзия референциальности является корреляцией структуры изображения:«что бы автор ни делал, всѐ, на самом деле, подчинено техническимтребованиям самопортретирования»269.
Таким образом, констатируется отказот основополагающего принципа автобиографии, провозглашенного еще в«Исповеди» Ж.-Ж. Руссо: «Я один знаю собственное сердце и знаком счеловеческой природой. Я не похож на тех, кого встречал, и смею думать,что отличаюсь от всех живущих ныне людей. Если я и не лучше других, то я,по крайней мере, иной»270. Вместо «я», понимаемого как имя собственное,как «то, что не имеет множественного числа и не может быть отчуждено отодной-единственной и незаменимой человеческой личности»271, появляется«я» как местоимение воображаемого, которое «раскладывается на несколькомасок (personae), расставленных на сцене одна позади другой (однако заними нет никого [personne])»272.
В такой трактовке самости ставится подсомнение ранее воспринимавшаяся как данность возможность безусловнойсамоидентификации.Анализируяособенноститакихавтобиографий,американский психолог Джером Брунер (Jerome Bruner) в статье «Жизнь какнарратив» (Life as Narrative) отмечает, что они представляют собойконструирование своей жизни и «их лучше рассматривать не как запись того,что произошло …, но скорее как продолженную интерпретацию иреинтерпретацию нашего опыта»273, поскольку «когда кто-то рассказываетвам свою жизнь … – это всегда скорее результат когнитивных операций, а неповествование как «сквозь прозрачное стекло» о чем-то данном вединственном описании»274. В конечном итоге изложение собственной жизнистановится искусством интерпретации, а индивидуальная автобиографияпревращается268ввариативныйрассказ,вкотором«ниБарт Р.
Ролан Барт о Ролане Барте. С. 66De Man P. Autobiography as De-facement // Comparative Literature. 1979. Vol. 94. № 5. P. 920.270Руссо Ж-Ж. Исповедь. С. 5271Лотман Ю.М. Семиосфера. С. 127.272Барт Р. Ролан Барт о Ролане Барте. С. 136273Bruner J. Life as Narrative // Ibid. Р. 691.274Ibid. Р. 692.269однаиз96повествовательныхверсийисториижизнинеявляетсяболеепредпочтительной, нежели любая другая; оценочные аспекты биографии неимеют онтологически событийного обеспечения и потому, в сущности,весьма произвольны»275.
В такой автобиографической прозе, соответственно,претерпевает изменения и личностно-исповедальная линия. Она уже неможет рассматриваться в традиционном для автобиографии смысле этогослова, так как, пишет Р. Барт, «у нас сегодня иное знание, чем вчера; этознание вкратце таково: написанное мною самим о себе никогда не являетсяпоследним словом обо мне; чем больше во мне «искренности», тем больше иматериала для интерпретации — исходящей из иных инстанций, чем уписателей прошлого, которые считали себя подвластными лишь законуподлинности. Эти инстанции – История, Идеология, Бессознательное»276.Приведенная выше цитата Р. Барта свидетельствует о том, что на новомэтапе развития современной автобиографической прозы востребованнымоказался подход к описанию своей «самости», разработанный еще в ХVI в.Мишелем Монтенем.В своей автобиографии «Опыты» М. Монтень (1580) на основеисследования своего «я» методами самонаблюдения и самоанализа приходитк выводу об ограниченности, несовершенстве и изменчивости человеческого«я».
«Мы обычно следуем за нашими склонностями направо и налево, вверхи вниз, – пишет он в «Опытах». – В наших желаниях никогда нетпостоянства, нет свободы, нет ничего безусловного. … Не толькослучайности заставляют меня изменяться по своей прихоти, но и я сам, крометого, меняюсь по присущей мне внутренней неустойчивости, и ктоприсмотрится к себе внимательно, может сразу же убедиться, что он небывает дважды в одном и том же состоянии.
… Если я говорю о себе поразному, то лишь потому, что смотрю на себя с разных точек зрения. Взависимости от того, как я смотрю на себя, я нахожу в себе и стыдливость, и275Можейко М.А. Современные социокультурные трансформации и философия языка пост постмодернизма: новейшие тенденции // Социальное знание и проблемы консолидации белорусского общества:материалы междунар. науч.-практ. конф.; г.
Минск, 17 – 18 ноября 2011 г. Минск, 2011. С. 47.276Барт Р. Ролан Барт о Ролане Барте. С. 137.97наглость; и целомудрие, и распутство; и болтливость, и молчаливость … Яничего не могу сказать о себе просто, цельно и основательно, я не могуопределить себя единым словом, без сочетания противоположностей.Distinguo [Я различаю (лат.)] – такова постоянная предпосылка моегологического мышления»277. Все это множество «я» не представляетсявозможным объединить в одно целое, поскольку каждое из них достовернолишь в определенный момент своего существования. Отсюда М. Монтеньделает вывод невозможности познания собственного «я».Для понимания истоков концепции «смерти автора» для нас особенноважно, что для М.
Монтеня как сторонника скептицизма личная правдаотносительна, вследствие чего образ своего «я» у него всегда остаетсянезавершенным. Но если французский писатель в своем обращении «Кчитателю» декларирует, что публикация его «Опытов» не ставит перед собой«никаких иных целей, кроме семейных и частных»278 и при написании книгионнеориентировалсянапублику,тодлясовременныхавторовавтобиографическая проза становится частью процесса коммуникации сдругими людьми, поэтому их внимание сосредоточено на времени, в которомони писали, «а не на времени, о котором они писали»279. При таком модусеавтобиографического письма посредством выбора дискурса и отборафактического материала «формируется определенный, нужный автору на тотмомент образ его Я»280.Следствием этого изменения стала эволюция автобиографической прозыв направлении от изображения индивидуума как автономного субъекта (тоесть отказ от эталонных образцов автобиографической прозы: Августин –Руссо – Гѐте) к описанию его как лингвистического, культурного и277Монтень М.
Опыты. Кн. 2. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 8-9, 11–12.Монтень М. Опыты. Кн. 1. С. 7.279Jancke G. Autobiography as Social Practice in Early Modern German-Speaking Areas. Historical,Methodological, and Theoretical Perspectives // Akyildiz O., Kara H., Sagaster B. (Eds.). Autobiographical Themesin Turkish Literature: Theoretical and Comparative Perspectives. – Würzburg, 2007. – P.
66. Цит. по: Зарецкий Ю.История субъективности и история автобиографии: важные обновления // Там же. URL.280Зарецкий Ю. История субъективности и история автобиографии: важные обновления // Там же. URL.27898социального конструкта281, что открывает широкие возможности не толькодля конструирования собственного «я» в автобиографии, но и делаетпроблематичным разграничение подлинного эго от маски писателя.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
