Диссертация (1094993), страница 18
Текст из файла (страница 18)
По крайней мере, в 1862 г. профессора письменно подтверждали свое согласие на издание курса,как это сделал, например, Г.Е. Щуровский: «Я согласен на литографирование140Шаханов А.Н. Указ. соч. С. 35.См., напр.: Милюков П.Н. Там же; Ф.А. Петров. Указ. соч. С. 213.142Иконников В.С. Русские университеты в связи с ходом общественного образования //Вестник Европы.
1876. № 11. С. 98.143Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. С. 436.144Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 3. СПб., 1865.Стб. 635–638.14176курса геологии, составленного по моим лекциям. Этим литографированием будетзаведовать студент Иван Обакевич»145.Начиная с 1864 г. отдельный параграф правил Московского университетазапрещал слушателям литографировать лекции самостоятельно, без ведома и участия профессоров146.
За первое нарушение наказывали выговором, а за повторное— исключением из учебного заведения. Похожие правила действовали и в Петровской земледельческой и лесной академии, открытой в 1865 г. В этом учебномзаведении литографирование лекций слушателями происходило с одобрения Совета, при условии согласия профессора, читавшего курс147. Сведения о выданныхразрешениях имеются в журналах заседаний Совета за 1866–1868 гг.148Цензурная реформа 1865 г. мало повлияла на развитие студенческого учебного книгоиздания.
Новые временные правила освобождали от предварительнойцензуры книги, выпущенные в Москве, если их объем превышал 10 печатных листов149. Эта мера облегчала выпуск повторительных курсов, конспектов учебной инаучной литературы, справочников. Однако подобная литература составляламеньшую часть издательского репертуара студентов. Преобладали же в нем литографированные курсы лекций, а их издание регламентировалось особо.В вопросе о литографировании лекций временные правила 1865 г.
касалисьне столько студентов-издателей, сколько литографов. Им предписывалось, в дополнение к обязанности отправлять отпечатанные листы в Императорскую публичную библиотеку, по завершении печатания курса отправить несколько экзем-145Цит. по: Шаханов А.Н. Указ. соч. С. 34.Правила Императорского Московского университета. М., 1864. С. 24; То же. 1865. С.26; То же. 1868. С. 33.147Правила для поступления в число слушателей Академии и для посещения лекций посторонними лицами. [М., 1866]. С.
3; Журналы заседаний совета Петровской земледельческой илесной академии … за 1865–1867 годы. М., 1875. С. 97 (1-я паг.).148Журналы заседаний совета Петровской земледельческой и лесной академии … за1865–1867 годы. С. 97 (1-я паг.), 23, 79, 95, 107 (2-я паг.); То же … за 1868, 1869 и первую половину 1870 года. М., 1876. С. 24, 64, 74.149ПСЗ. Собр.
2. Т. 40, отд. 1. № 41988. С. 396.14677пляров готового издания в Московский цензурный комитет. Только через три дняпосле этого можно было отдать тираж заказчику150.На практике это оказывалось неосуществимо, поскольку полного экземпляра, который можно было бы передать в цензурный комитет, не существовало.Лекции печатались по мере чтения их профессором и составления записей слушателями. Как следствие, они выходили в виде отдельных листов в течение учебного года. Задерживать же эти листы до окончания печатания всего курса былонемыслимо, поскольку студенты, как считалось, нуждались в них постоянно, а нетолько перед экзаменами.Противоречивость требований стала очевидной к осени 1865 г., когда московские литографы получили заказы на печатание лекций начавшегося академического года. Чтобы не лишать студентов необходимых учебных пособий, Главное управление по делам печати позволило литографам выпускать лекции «постепенно по листам, по мере отпечатания» 151 .
Цензурные комитеты, соответственно, получали для проверки разрозненные листы или тетради, что затруднялоконтроль за содержанием изданий. Однако даже после повторного рассмотрениявопроса в 1874 г. из-за того, что Санкт-Петербургский цензурный комитет все жеотказывался принимать отдельные листы лекций, разрешение на полистный выпуск лекций было сохранено152. В некоторых случаях оно распространялось такжена лекции, печатаемые в типографиях153.После студенческих волнений 1869 г. литографирование лекций слушателями оказалось под строгим запретом.
Особый комитет об учащихся в учебныхзаведениях разных ведомств разработал положение об унификации правил длястудентов. Девятый пункт этого документа предписывал «литографирование лекций и конспектов в университетах и Медицинской академии дозволять только са-150ПСЗ. Собр. 2. Т. 40, отд. 1. № 41990.
С. 402.РГИА. Ф. 776. Оп. 3. Д. 35. Л. 3.152Чирскова И.М. Указ. соч. С. 72.153РГИА. Ф. 776. Оп. 20. Д. 914; Там же. Д. 1004; Там же. Д. 1061 и др. дела с типовымназванием «О разрешении разным лицам получать из типографии издаваемые лекции отдельными листами, по мере их напечатания».15178мим преподавателям и притом с тем, чтоб эти литографированные записки поступали в продажу наравне с печатными книгами»154.
Данное положение распространялось на открытые учебные заведения всех ведомств и отразилось в правилахдля студентов155. Наказание для нарушителей оставалось прежним.Кроме учащихся в издании лекций нередко были заинтересованы преподаватели и всегда — литографы. Последним были адресованы дополнительные правила, подготовленные Главным управлением по делам печати. В результате, какотмечает И.М.
Чирскова, учебная информация оказалась под строгим контролем156. От авторов требовали, чтобы текст проходил предварительную университетскую цензуру. Литографов, как и раньше, обязывали отправлять установленноеколичество экземпляров отпечатанных лекций в местные цензурные комитеты иПубличную библиотеку. Кроме того, владелец или управляющий литографиеймог принять заказ только от лектора, предварительно удостоверившись в его «самоличности» и согласии на печатание курса157.Таким образом, Министерство народного просвещения и Министерствовнутренних дел совместными усилиями попытались остановить литографирование лекций слушателями.
Запрет оказался неэффективным, поскольку не учитывал реалий жизни академического сообщества. Первой реакцией на него сталипопытки студентов литографировать лекции под видом научных трудов, причем сразрешения цензуры158. Вскоре возобновилось издание лекций, однако теперь онобыло разделено на относительно легальное и тайное, причем последнее, вероятно,преобладало.154Сборник постановлений по Министерству народного просвещения. Т. 4. СПб., 1871.Стб.
1395–1396.155Правила Императорского Московского университета. М., 1873. С. 47; Общие правиладля воспитанников Императорского Московского технического училища: [утв. 1 ноября 1879г.]. [М., 1879]. С. 14; Правила для студентов и слушателей Петровской земледельческой и лесной академии. М., 1876. С. 9; Правила для студентов Демидовского юридического лицея: утв.12 июля 1897 г. [Ярославль, 1902]. С. 20 // ЦГА Москвы. Ф. 459. Оп. 2. Д. 5512. Л. 40 об.156ЧирсковаУказ. соч.
С. 73.157Там же. С. 72.158ЦГА Москвы. Ф. 418. Оп. 38. Д. 687. Л. 5–6 об., 11–11 об.79Практикой, наиболее близкой к легальной, было литографирование лекцийстудентами по доверенности профессоров. Лекторы по-прежнему поручали слушателям работу по подготовке и публикации текста. Для взаимодействия с литографскими мастерскими учащиеся получали от преподавателей записки, в которых те сообщали, что доверяют определенному студенту публиковать свой курс.Сохранился ряд лекций, литографированных в 1870–1880-е гг., на страницах которых указаны имена издателей-студентов Московского университета иМосковского технического училища. Можно предположить, что учащиеся нескрывали своего участия в издании курсов, так как не подвергались преследованию.
Сведения о литографировании и распространении лекций имеются в воспоминаниях и переписке159.Однако Московский цензурный комитет не признавал законными ни подобные записки, ни саму передачу прав на издание. Об этом свидетельствуют рапорты инспекторов о нарушениях литографскими мастерскими устава о цензуре. Недействительными были признаны доверенности, выданные студентам Московского университета доцентом Шнейдером и доктором Кистером (1876 г.)160, профессором А.А. Остроумовым (1885 г.)161, а также слушательницам Высших женскихкурсов — профессорами Л.М. Лопатиным и К.М. Быковским (1884 г.)162.Давним студенческим изобретением было тайное литографирование, к которому прибегали и до 1869 г.
для печатания лекций несговорчивых профессоров163. Как позднее отмечал старший инспектор типографий в МосквеЗ.М. Мсерианц, «нелегально издавались и издаются лекции в тех случаях, когдапрофессора отказываются от предоставленного им права издавать свои лекции и159См., напр.: Урусов С.Д. Записки. Три года государственной службы. М., 2009. С. 137;Платонов С.Ф. Академик С.Ф. Платонов. Переписка с историками. Т. 1. М., 2003. С.
12–14;Юшков А.Л. [Предисловие] // Ключевский В.О. История сословий в России: курс, читанный вМосковском университете в 1886 году. [М., 1913]. С. IX–XII.160РГИА. Ф. 776. Оп. 11. (1876) Д. 26. Л. 51 об.–52; ЦГА Москвы. Ф. 212. Оп. 1. Д. 73. Л.195 об.161ЦГА Москвы. Ф. 212. Оп. 1. Д. 124. Л. 141.162ЦГА Москвы. Ф. 212. Оп. 1. Д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
