Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 83

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 83)

Вполне вероятно, что к концу нашего века либеральная модель развития, породившая уже зашедшую в тупик техногенную цивилизацию, будет исчерпана, и новое поле глобальной конкуренции начнет формироваться. Тогда возникнут предпосылки для становления новой, своего рода постматериалльной цивилизации. И если уникальное российское культурно-цивилизационное ядро к этому времени окончательно не раствориться в процессах глобализации, плодами которой особенно успешно пользуются страны, полностью перенявшие либеральные ценности Запада в ущерб своей культурно-цивилизационной самобытности, то у России может появиться шанс на мировое лидерство в этой постматериальной сфере.

Основные тенденции мирового развития говорят о реальности такого кардинального поворота исторического масштаба. Современный мир втягивается в трудные времена, когда человечество будет вынуждено существовать и развиваться в режиме строгой экономии, переходить от гармонизации жизненных интересов на основе их баланса к жесткому регулированию социальных процессов на основе общественного согласия и фундаментальных нравственных ценностей. Именно такой подход может лечь в основу стратегии развития России.

Уже сейчас перед человеком, обществом, государством все чаще встает вопрос: «иметь» чего-то больше или «быть»? Для России эта цивилизационная трансформация в направлении ценностных изменений от «иметь» – к «быть», возможно, пройдет наименее болезненно, поскольку национальное самосознание ее народа пока не столь отягощено многовековековыми традициями индивидуализма, накопительства и потребления, намертво «въевшимися» сознание народов Запада. Утверждение места России в мире и ее будущего высокого статуса может пролегать в русле этой новой парадигмы и модели развития (если, конечно, Россия не погонится вслед за Западом за «золотым тельцом»).

Создание новых нравственных и интеллектуальных ценностей, новых человеческих качеств – в этом и должен быть исторический выбор и предназначение России. А в более широком плане – в создании культуры планетарного масштаба и мирового значения. Только народ высокого духа – а русский народ, безусловно, является таковым – способен к выполнению этой миссии, которая по своему характеру является исторической и всемирной. Следует, однако, понимать и то, что на этом пути Россия столкнется с жесткой конкуренцией с другими странами: ведь и немцы, и французы, и англичане, и китайцы, и индусы, и японцы – это также народы высокого духа, имеющие свои уникальные духовные традиции и культуры. В этом плане России вряд ли стоит претендовать на роль «духовного лидера человечества». Более реалистично укреплять и развивать свою уникальную национальную культуру, которая станет незаменимой составной частью формирующейся в мире интеркультуры. Ведь любая высокая национальная культура, в конечном, счете, становится достоянием мировой. Никакая другая культура не подтверждает этого столь убедительно, как русская культура, которой интересуются повсюду в мире.

При такой постановке вопроса, в контексте становления мировой духовной культуры, мировое лидерство и в самом деле может стать «коллективным», то есть, лидерством наиболее развитых в духовно-культурном отношении стран мира.

Россия, сохраняя свои особенности, «вписываясь» в мировой цивилизационный процесс, будет одновременно переходить на новую национальную модель развития. Российское государство должно будет не только нести за это ответственность, но и трансформироваться в соответствии с требованиями и принципами новой цивилизационной модели. Это будет новое наднациональное государство, способное стать альтернативой фашистской и коммунистической мутации и либеральному «рассеянному склерозу». В ее ядро должны быть положены самые новые и даже сверхновые западные идеи, соединенные с традициями российского развития (включая позитивный советский опыт социального государства), и с достижениями русской философской мысли, в частности, с разработанной В. Вернадским концепцией ноосферного взаимодействия человечества. В ней должны сочетаться динамизм XXI века и великие национальные духовные традиции и ценности. Все это превратится в нечто абсолютно новое, искомое и не находимое миром ни на Западе, ни на Востоке. Формирование нового идейного потенциала человечества, потенциала гуманистического и вместе с тем свободного от «смертной болезни», которой поражен сам стержень старого западного гуманизма, – через симбиоз русского общества и постиндустриальных технологий – вот что может и должно состояться в России. Причем Русское в этом проекте не должно раствориться, а найти и узнать себя, свой максимализм и симфонизм, универсализм и космизм.

В этом случае в России состоится большее, чем модернизация: альтернативное прорывное развитие не на западных, а на своих (без отторжения Запада, но в партнерстве с ним, с использованием его достижений) основаниях. В России состоится большее, чем национальное государство: государство наднациональное, с соборным, всечеловеческим духовным началом. В России, тем самым, состоится большее, чем материальная цивилизация: цивилизация постматериальная и ноосферная. Наконец, в России состоится большее, чем оказавшееся в историческом тупике общество всеобщего потребления: интеллектуальное сообщество творцов, создающих все новые высокие технологии и все новые человеческие ценности.

И тогда Россия станет нужна не только нам, гражданам страны, которые будут строить и обустраивать ее в ипостаси новой, неведомой миру, цивилизации, – она станет нужна всем: и Европе, и Азии, и Америке, и Африке. В партнерстве с другими народами высокой духовной культурой она тогда станет одним из мировых лидеров.

На этом пути России, разумеется, придется столкнуться с новыми рисками, вызовами и угрозами. Это, однако, предмет отдельного исследования.

Приложения

Приложение 1.

Обзор официальных внешнеполитических документов

1.Правовая база механизма принятия внешнеполитических решений

В современном российском законодательстве международная, имеется в виду внешнеполитическая и внешнеэкономическая деятельность Российского государства, регулируется достаточно многочисленными нормативно-правовыми актами – как законодательными, так и подзаконными. Сосредоточимся на анализе положений, по которым можно судить о действующем порядке государственного управления внешней политикой.

1. Конституция Российской Федерации

Согласно пункту «к» ст. 71, «внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации: вопросы войны и мира» отнесены к исключительной компетенции Федерации, т. е. в эти вопросы не могут вмешиваться органы власти субъектов Федерации. Однако последние не лишены полностью возможности участвовать в международных отношениях, поскольку п. «о» ст. 72 относит к предметам совместного ведения (совместной компетенции) координацию международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ, выполнение международных договоров Российской Федерации. Как известно, до настоящего времени, механизм осуществления совместной компетенции не имеет своего четкого правового регулирования²²⁸. Федеральный закон: «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации» от 24 июня 1999 г. фактически так и не определил данный механизм. Но внешнеполитической сфере в этом смысле относительно повезло, так как принят Закон: «О координации международных и внешнеполитических связей субъектов Российской Федерации», который будет рассмотрен ниже.

Другие статьи Конституции, относящиеся к данной теме, закрепляют компетенцию отдельных федеральных органов в рассматриваемой сфере.

Первую, ключевую роль в осуществлении данной государственной функции Конституция отводит Президенту Российской Федерации. Это следует из анализа нескольких конституционных норм.

Во-первых, из частей 3 и 4 ст. 80. Согласно ч. 3, Президент РФ определяет основные направления не только внутренней, но и внешней политики государства. Однако у него есть несколько ограничений. Первое состоит в том, что определяет он только основные направления политики. Второе – в том, что он обязан это делать «в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами». Согласно ч.4, Президент как глава государства представляет Российскую Федерацию в международных отношениях. В таких случаях Президент олицетворяет Российскую Федерацию не в качестве федерального уровня власти и не в качестве государства-аппарата, а в качестве субъекта международных отношений, как страну – суверенную и независимую. Это прежде всего означает, что Президент подписывает международные договоры, участвует в переговорах от имени России (в данном случае наиболее применима норма ст. 1 Конституции о равнозначности наименований «Российская Федерация» и «Россия») либо поручает это тому или иному государственному органу или должностному лицу.

Во-вторых, Президент не только определяет направления внешней политики, но и непосредственно руководит осуществлением этой функции. Об этом прямо гласит п. «а» ст. 86. Однако Конституция РФ не ограничивается данной общей формулировкой о руководстве, но и в той же статье указывает на ряд полномочий, вытекающих из этого: ведет переговоры и подписывает международные договоры Российской Федерации; подписывает ратификационные грамоты; принимает верительные и отзывные грамоты аккредитуемых при нем дипломатических представителей. Данная конституционная конструкция не означает, разумеется, что глава государства для руководства внешней политикой вправе использовать лишь указанные в ст. 86 полномочия. Конституционный законодатель указал на них, помимо руководства внешней политикой, для того, чтобы не было споров по поводу того, кто должен осуществлять эти важные, но рутинные действия.

В-третьих, Конституция свидетельствует и о том, что Президент не только руководит внешней политикой, так сказать, в узком смысле этого понятия, но и обладает рядом серьезных рычагов для воздействия на должностных лиц, осуществляющих более узкие полномочия в данной сфере. Другими словами, в руках Президента находятся кадровые и в собственном смысле слова управленческие рычаги, подтверждающие его властные прерогативы по формированию и руководству внешней политикой государства.

Прежде всего, имеются в виду два таких существенных полномочия в отношении исполнительной власти, как:

право председательствования на заседаниях Правительства Российской Федерации (п. «б» ст. 83);

назначение по предложению Председателя Правительства РФ на должность и освобождение от должности заместителей Председателя Правительства, федеральных министров (п. «д» ст. 83).

Важность этих полномочий становится в нашем аспекте более понятной и зримой, если учесть, что Правительство РФ, согласно Конституции, само обладает определенными полномочиями во внешней политике. Оно, согласно п. «д» ч. 1 ст. 114, «осуществляет меры по обеспечению обороны страны, государственной безопасности, реализации внешней политики Российской Федерации». Но у Президента есть не только кадровые, но и иные управленческие полномочия, позволяющие ему корректировать деятельность Кабинета министров, прежде всего, право Президента отменять Постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации в случае их противоречия Конституции Российской Федерации, федеральным законам и указам Президента Российской Федерации (ч. 3 ст. 115).

Дополнительное воздействие на исполнительную власть Президент оказывает также через осуществление таких полномочий, как:

формирование и руководство Советом Безопасности РФ (п. «ж» ст. 83);

утверждение военной доктрины Российской Федерации (п. «з» ст. 83);

назначение и отзыв после консультаций с соответствующими комитетами или комиссиями палат Федерального Собрания дипломатических представителей Российской Федерации в иностранных государствах и международных организациях (п. «м» ст. 83);

Верховное Главнокомандование Вооруженными Силами Российской Федерации (ч. 1 ст. 87).

Наконец, в-четвертых, Президент РФ и косвенно влияет на определение приоритетов внешней политики, осуществляет в некотором смысле руководство ею путем использования (возможного использования) таких полномочий, как объявление, в случае агрессии против Российской Федерации или непосредственной угрозы агрессии, военного положения (ч. 2 ст. 87); решение вопросов гражданства Российской Федерации и предоставления политического убежища (п. «а» ст. 89).

В условиях разделения властей, однако, существуют некоторые сдержки и противовесы в виде ряда полномочий палат российского Парламента и судебной власти.

Что касается Совета Федерации Федерального Собрания РФ эта палата вправе контролировать наиболее существенные действия Президента во внешнеполитической сфере, обладая полномочиями утверждать указ Президента Российской Федерации о введении военного положения (п. «б» ч. 1 ст. 102) и решать вопрос о возможности использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации (п. «г» ч. 1 ст. 102)

У Государственной Думы в отличие от Совета Федерации нет исключительных полномочий во внешнеполитической сфере. Однако это не означает, что Конституция вообще отстранила нижнюю палату от этой сферы. Просто ее полномочия тождественны полномочиям Совета Федерации (у которого есть еще и два названных выше).

Эти полномочия таковы:

палаты могут собираться совместно для заслушивания выступлений руководителей иностранных государств (ч. З ст. 100);

Совет Федерации обязан рассматривать принятые Госдумой федеральные законы по вопросам:

Характеристики

Список файлов книги