Philosophy.lektii.5.2011 (1020163), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

Нигде ни вкакой другой философии проблема любви к отечеству не встает в такой71философской глубине, заданной в значительной мере Достоевским. И уФранка мы видим, вслед за Вл.Соловьевым, Розановым и другими,продолжение той же традиции единения любви к отечеству и любви кчеловечеству: «Как отдельная человеческая личность, чем более онаглубока и своеобразна, чем более укоренена в глубинной самобытнойдуховной почве, тем более общечеловечна (пример — любой гений),так и народ. Восприимчивость к общечеловеческому, потребность кобогащению извне, есть в народе, как и в личности, признак неслабости, а, напротив, внутренней жизненной полноты и силы».

Потомустоль важное значение имеет для Франка, как и для Достоевского,творчество великого Пушкина. Пушкинская речь Достоевского глубокопроникла в сознание Франка, вызвала у него восхищение, желаниеразвить и дополнить сказанное Достоевским. И он писал: «Связь с«родным пепелищем» и с «отеческими гробами», с родным прошлым,по мысли Пушкина, не сужает, не ограничивает и не замыкает человека,а, будучи единственной основой его «самостояния», есть, напротив,основа подлинной свободы и творческой силы, «залог величия»личности — и тем самым, народа».

Переосмысленные, идеиДостоевскогостановилисьнеотторжимойчастьюрусскогофилософского сознания ХХ столетия.Никто не понял Достоевского во всей глубине и во всем объеме егомыслей так, как сделал это И.А.ИЛЬИН (1883-1954).Многое стало причиной этому: и сложившиеся традиции мировой иотечественной философии, и реалии ХХ столетия, и поразительнаяпроницательность и духовная высота личности И.А.Ильина. ДухДостоевского витает над всей философской концепцией Ильина.Философ глубоко верующий, для которого идея Бога не средство дляумиротворения и усмирения трудно управляемой части общества,Ильин видит мир как Божественное творение в его способностидвигаться к свету, а не к тьме. Ильин приходит к идее Бога не толькосилой разума, как Гегель, но и движением собственного сердца.

Онприходит к выводу, что плодотворность философских изысканий,успешность в главном в любой человеческой деятельностиопределяются способностью людей к одухотворенности. Потому однимиз центральных понятий его философской концепции является понятие«духовного созерцания».72Категория духовного созерцания имеет в философии Ильина ионтологический, и гносеологический смысл. В гносеологическомаспекте духовное созерцание — это способ познания мира, и природы,и общества, и самого себя.

Духовное созерцание означает у негоодухотворенное познание, направляемое силой единства разума инравственности, воплощенного в осознанной приверженности добру.Ильин писал: «Духовное созерцание ведет и науку. Напрасно думать,будто наука создается чувственным наблюдением и отвлеченноймыслью: это лишь азбука научной методологии, это ее внешнеповерхностные приемы. Все великое в науке было создано тем особымсозерцанием сущности, которое мгновенно опережает всякуюиндукцию... и ложится в основу всякой серьезной дедукции...

Каждоеявление имеет свое сокровенное существо; предметно воображающаямысль улавливает его сразу, осуществляя систематическую интуициюсущества. Это традиция Платона и Аристотеля. Пребывая в ней,Ньютон открыл закон тяготения. Внемля ей, такие ученые, какКоперник, Бэкон, Галилей, Кеплер, Бойль, Халлер, Либих, Шлейден,Майер, Дю Буа-Реймон и Фехнер, научились в естествоведении небезбожию, а молитвенному созерцанию Божества».Одухотворенное познание приобретает подлинный смысл ивидение своей направленности. Следование добру — основа твердостии спокойствия человека в сложных перипетиях постижения истины.Духовное созерцание объединяет собой искусство, науку, философию ирелигию.

Идея Вл.Соловьева о единстве знания приобрела новый смыслв философии Ильина. Преодолев мистический характер обоснования еев философии Вл.Соловьева, Ильин ясно и убедительно писал о том, чтометанияразума,сложноститеоретическихфилософскогносеологическихконцепций,эстетическаянадуманность,разочарования в научном поиске и страх ученых перед возможными длячеловека последствиями результатов исследований — все этостановится преодолеваемым, если человек выступает субъектомдуховного созерцания.Духовное созерцание, по Ильину, позволяет человеку видеть путь,на который он вступил, осознавать глубинный смысл продвижения поэтому пути.

И хотя результаты человеческого творчества не могут бытьпредрешенными, способность к духовному созерцанию открывает длячеловека возможность не впадать в суету и конфликт с миром.73Духовное созерцание — это, в сущности своей, нравственноесозерцание, нравственный жизненный ориентир, придающий совестныйхарактер всем человеческим поступкам. Вне подобной духовнойдеятельности невозможно найти объективных оценок человеку.

Ильинутверждал: «Все попытки воспитать добрую волю в человеке и создатьнравственную философию вне совестного созерцания всегда были ибудут обречены на неудачу. Никакие волевые усилия, никакиеухищрения рассудка не откроют человеку ни отличия добра от зла, нидоступа к живому источнику доброты и чистоты. Есть особый опыт,опыт видящей совести, в котором духовная любовь созерцаетсовершенное состояние человеческой души и тем пробуждает волю кнравственному совершенству. Все праведники знали это состояние; всефилософски живое, сказанное в этике, произнесено из этого опыта».Ильин считает разум не самодостаточным, а мир видит втеснейшем переплетении рационального и морального.

При всейзависимости добра и зла от разума, они представляются Ильинуотносительно самостоятельными сущностями и характеристикамичеловеческих действий. При всей взаимосвязанности рационального иморального сознания, многообразие форм сочетания зла и неразумия,добра и разумности свидетельствует о том, что разумность являетсясамой собой лишь тогда, когда она приводит к добру. Недиалектические хитросплетения разумного и неразумного имеютразные жизненные результаты, оказывающие неожиданно благотворноеили пагубное воздействие на человеческую жизнь, а в первую очередьто, в какой связи с добром находится человеческая разумность.Неразумие, по Ильину, не просто логическая противоположностьразумности, оно ее антипод потому, что разумность утрачиваетнравственные критерии своей самооценки и вследствие этогопревращается в неразумие. Богатство личности и бытия состоит нетолько в развитии разумности, но в единении разума и добра.

Идеалжизни, в отличие от Гегеля, Ильин видит не в абсолютизированнойразумности, а в развитой духовности бытия. Потому и «великийполитик есть прежде всего великий созерцатель и волевой провидец»,который «созерцает историческую цель своего народа, его живойправопорядок, сильные и слабые стороны его характера, его доблести ипороки, его опасности и страдания; и ведет его по путям,необходимость коих может быть совсем не видна другим».74Исследование немецкой классической философии привело Ильинак собственному, по сути своей противоположному, взгляду на то, какойдолжна быть философия и в чем ее предназначение. Не стремление квнешней упорядоченности мира и идей о нем должно, по мыслиИльина, лежать в основе философского учения.

Философ не можетупорядочить мир, он призван его понять.Надо честно, ответственно и предметно исследовать, а невыдумывать и не «конструировать», «философия» должна возжелатьясности, честности и жизненности. «Она должна стать убедительным идрагоценным исследованием духа и духовности. Если же она неодумается, не перестанет подражать иностранным, в особенностигерманским, образцам и не попытается начать свое русскоенациональное дело сначала, из глубины русского национальногодуховного опыта, то она скоро окажется мертвым и ненужным грузом вистории русской культуры».Добро и разумность, по Ильину, — не просто позитивныехарактеристики бытия.

Они неравноценны злу и неразумию. Впротивостоянии света и тьмы, истины и неистины, то есть в такомпротивостоянии, которому до сих пор не было в человеческой историиисключений, Ильин видит то, без чего жизнь вообще не можетсостояться, без чего она рушится и перестает быть самой собой — этоединство добра и истины.Активная гуманистическая позиция Ильина в вопросе отношения кзлу делает его непримиримым противником теории «непротивлениязлу», проповедуемой Л.Н.Толстым.

Ильин убежден в том, что этатеория неизбежно приводит в жизни к «чудовищным положениям»,когда людям предлагается потворствовать всякого рода злодейству. Онписал: «Трудно представить себе, какую общественно-разлагающуюструю внесла бы в жизнь человечества такая извращенная, злосчастнаяустановка, — если бы все люди последовали за призывамисентиментальной морали, «перестали заботиться о делах внешних иобщих» и, «не думая об единении» и «о последствиях своейдеятельности», вытравили бы из своей жизни начала взаимнойобороны, совместного выступления против насильников, солидарнойборьбы против злодеев... Осуществилась бы чудовищная программа —самораспыления добра в мир, самопредания и взаимопреданиянравственно-благородных душ; и притом все от непомерной75«моральности» и под названием взаимной «любви».

К счастью длячеловечества, духовно-здоровый инстинкт не допустит его до такогокрушения».Для Ильина сопротивление злу — не личное, а общественное дело.Общая связанность людей, «подземное сообщение» «колодцевчеловеческих душ» делают зло в любом его проявлении социальнымбедствием, и потому «... всякий обязан сопротивляться и злопыхателю,и злодею; — сопротивляться инициативно и действенно; —сопротивляться и внутренним усилием, и внешним поступком; —сопротивляться не в злобу и в месть, а в любовь и служение.

Иобязанность эта у людей — взаимна».Будучи человеком искренне и глубоко верующим, Ильин приходитк идее борьбы со злом, считая важным согласовать свою позицию спринципами православия, то есть принципами любви и ненасилия вотношениях между людьми. Он анализирует проблему противостояниязлу в связи с христианской идеей всепрощения. Так же, как иДостоевский, Ильин не уходит от остроты вопроса о прощенииносителям зла. И в своей позиции он един с Достоевским. Ониодинаково видят суть решения проблемы прощения, считаянравственно возможным распространять свободу воли личности в еепрощении только на тех, кто причинил зло именно этой личности, ноотнюдь не относя эту свободу прощения к злу, учиненному другому.Ильин писал: «Обиженный может и должен простить свою обиду ипогасить в своем сердце свою обиженность; но именно его личнымсердцем и его личным ущербом ограничивается компетентность егопрощения; дальнейшее же превышает его права и его призвание».Ильин глубоко проанализировал развитие современного емуобщества, и сейчас становится все более ясным, как много сумел онпонять в кризисных общественных процессах.

Характеристики

Список файлов лекций