Диссертация (Советское научное сообщество в 1918-1934 гг. социальный, институциональный, публичный аспекты), страница 102

Это лишь часть обстоятельств, характеризующихтрудности научного книгообмена в указанный период.Отметимещеодинфакт.Бюропокнигообменунезанималосьприобретением книг и оттисков статей для частных лиц, за исключениемотдельных научных работников, зарегистрированных в СНР1149, - ученых высшихкатегорий1150. Кроме того, оно не вступало в контакты с зарубежнымиГА РФ. Ф.

Р-5283. Оп. 10. Д. 128. Л. 29.Там же. Д. 872. Л. 2301148Там же. Л. 196.1149Там же. Д. 128. Л. 31.1150Например, при всех проблемах с получением заграничной научной литературыВ.И. Вернадский имел режим наибольшего благоприятствования: так за попытку ограничитьполучение ученым книг шеф Главлита С.Б. Ингулов получил постановлением СНК (!) резкийвыговор за «превышение власти», а академик – личное письмо председателя СНКВ.М. Молотова с извинениями и копию неопубликованного постановление СНК о выговореИнгулову. На следующий день на дом принесли книги. «Я думаю, – писал Вернадский сыну, –что я добился возможности получать всякие научные книги и журналы, понимая “научные”11461147527издательствами, не закупало литературу за финансовый расчет. При этом длячастных лиц с 1926 г.

был введен запрет на пересылку суммы свыше 100 рублейза границу. В делопроизводстве приемной управляющего делами СовнаркомаН.П. Горбунова сохранилось письмо С.Ф. Ольденбурга А.С. Енукидзе от 8 апреля1926 г. Непременный секретарь Академии наук СССР писал: «Только чтосделанное распоряжение запрещает частным лицам пересылать даже 100 рублей вмесяц за границу и ставит ученых в безвыходное положение <...> Кредитынаучным учреждениям по выписке научных книг из-за границы сокращены докрайности.

Ученые ввиду этого стали за свой счет, “по взаимному уговору”,выписывать те или другие, самые необходимые для работы книги». Автор письмапросил «разрешить ученым выписку исключительно научной, специальнойлитературы на определенную сумму в месяц»1151. На просьбу властьоткликнулась – в дополнение к циркуляру о потребительских переводах заграницу был принят циркуляр о потребительских переводах в адрес торгпредств,полпредств и книгоиздательств, снявшее указанное ограничение с суммы в 100рублей для перевода в адрес полномочных и торговых представительств, а такжекнигоиздательств в СССР1152. Для физических лиц затруднения, возникшие всвязи с ограничением переводов денежных средств за границу, также былиурегулированы путем предоставления права пересылки 100 рублей на однофизическое лицо переводом за границу денег для выписки книг и учебныхпособий.Формально решение было рациональным: указанная сумма вполнеудовлетворяла как потребности, так и возможности подписчиков.

Однакотехнически ситуация оказалась не такой простой. Как отмечалось в письме вКомиссию по содействию работам Академии наук СССР, «в Северо-Западнойшироко, напр. сейчас и New York Times». Сорокина М.Ю. Русская научная элита и русскийтоталитаризм (очень субъективные заметки) // Личность и власть в истории России XIX–XX вв.СПб., 1997. С. 248–254.1151ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 37. Д. 1. Л. 122.1152Там же. Л. 123–123об.528областной конторе Госбанка, через которую производились все заграничныепереводы, ежедневно выдавалось не более 40 бланков для заграничных переводовпо всему Ленинграду. При полуторамиллионном населении города получить этибланки ученым оказывалось совершенно невозможно – «уже через десять минутпосле открытия кассы все бланки оказывались разобранными»1153.

В такихусловиях возникали трудности с заграничными фирмами: пересылка ими книгреализовывалась лишь при условии аккуратного перевода денег, что теперь, вусловиях затруднений, оказалось невозможно; в связи с этим отдельныекнигоиздательства резко ограничили поставки литературы в Советскую Россию.В письме научного работника Николяевского от 8 марта 1929 г.

отмечалось: «Впоследнее время от книжников узнал о столкновении владельцев крупнейшихнемецких книжных магазинов с ленинградской Академией наук <...> Книжникиутверждают, что большое количество их счетов по заказам различныхучреждений СССР за 1927–1928 гг. остались не оплаченными и все переговорыбыли безрезультатными.

Тогда они решили не только прекратить посылку новыхкниг в кредит, но и все поступающие суммы обращать на покрытие ужеимеющегося долга, считая все научные учреждения СССР связанными как быкруговой порукой. Первым пришел заказ Ленинградской Академии вместе сдовольно значительной суммой, которая и была так сказать реквизирована»1154.Конечно, эти обстоятельства не могли не осложнять функционированиемеханизма поступления научной иностранной литературы в СССР. Рубежнойдатой стал 1931 г., когда выписка иностранной литературы непосредственно отзаграничных фирм в принципе оказалась запрещена; с этого момента все заказына иностранную литературу в пределах выделенных учреждениям валютных суммдолжны были проводиться через Импортно-валютную группу Наркомпроса.Нарушение данного распоряжения рассматривалось отныне как нарушениемонополии внешней торговли. Эта инструкция была разослана по научным11531154ГА РФ.

Ф. Р-5446. Оп. 37. Д. 1. Л. 128.Там же. Д. 4. Л. 121.529учреждениям в январе 1931 г.1155, почти одновременно, в феврале 1931 г.,научным учреждениям была запрещена и прямая закупка иностранногооборудования1156. Тревожно и странно выглядит в 1931 г. заключение документа,рекомендовавшего«научно-исследовательскимучреждениямивузам,выполняющим большое количество работ, необходимых для военмеда ипромышленности, но не обеспеченным в достаточной мере импортнымоборудованием и материалами», предоставлять также отдельные сметы и понакоплению импортного оборудования, материалов и реактивов, необходимыхдля обеспечения бесперебойности и расширения оборонных и общих научноисследовательских работ в первый год войны с закрытием границ и прекращенияввоза оборудования»1157.На наш взгляд, именно в эти годы ученые если не разучились, то потеряливозможность и отвыкли читать на иностранном языке.

В силу ограниченностивозможностей поступления изданий на иностранных языках этот навык пересталбыть активным.Наконец, обратимся к третьему элементу профессиональной коммуникациии ответим на вопрос, как ученые разучились или перестали писать наиностранном языке? Этот сюжет исследован в историографии1158, однако онважен для понимания комплексной картины.Ключевым фактором изменений здесь также стала Первая мировая война.По данным Д.А. Александрова, после 1914 г. произошло изменение векторапубликационной активности научных работников. Как показывает анализ данныхо публикациях советских ученых на иностранных языках, хотя ученые в 1920-е гг.стремились восстановить довоенные научные связи, они уже не ориентировалисьвсецело на немецкие научные журналы как основные средства научнойНапример: ЦГАИНТД. Ф.

313. Оп. 11. Д. 30.Там же. Л. 39.1157Там же. Ф. 251. Оп. 11. Д. 12. Л. 80об.1158Александров Д.А. Почему советские ученые перестали печататься за рубежом...11551156530коммуникации, подобно тому как это было до Первой мировой войны1159. Объемнаучных публикаций за рубежом в 1920-е гг. так и не вернулся к довоенномууровню, когда многие ученые публиковались исключительно за границей. Впервые годы возвращения на международную сцену после вынужденного военнореволюционного перерыва многие ученые стремились наверстать упущенное1160,но со временем этот энтузиазм спал: химики устойчиво печатали все большематериалов в СССР; биологи, печатавшие работы на немецком языке, почтивосстановили прежний уровень к 1927 г., после чего количество публикацийтакже уменьшилось; у математиков наибольшее число статей за границей былоопубликовано в 1923 г.1161 Данные по публикациям советских физиков вГермании хорошо отражают смену коммуникативной стратегии – так, поподсчетам Пола Джозефсона, вклад советских физиков в журнал «Zeitschrift furPhusik» нарастал до 1926 г., когда советские работы занимали почти 40% от числавсех публикаций журнала, а затем постепенно упали до 10% всех публикаций1162.Главныйфактор,которыйповлиялнаотрицательнуюдинамикупубликационной активности, – это утрата публикацией на иностранном языкесвоей престижной функции.

Если до Первой мировой войны издание статей взарубежных журналах было привычным для профессионального, сообщества (так,например, из иностранных языков наиболее распространенным в научных кругах,особенно технической интеллигенции, был немецкий язык1163; пользовалсяпопулярностью французский), то в ближе к концу 1920-х гг. научные работникистолкнулись с неожиданным отношением к их готовности публиковатьТам же.Приведем примеры статусных публикаций того времени: две публикации А.Р.