Диссертация (Социокультурные паттерны родственных отношений в условиях большого города (на примере Санкт-Петербурга)), страница 13

Эта идея о концепциях зачатия и рождения получила дальнейшее развитиев работе М. Салинза (Sahlins 2013: 76-86).Таким образом, первая половина 20 века становится временем пристального интереса ксоциальным основаниям родства. Однако определения родства, основанные на этом интересе,строятся скорее через отрицание биологического, нежели через поиск специфическойхарактеристики социального родства. Д. Шнайдер очень точно отмечает эту особенность какотсутствие «самодостаточного определения родства, свободного от отсылок к биологии»(Schneider 1984: 101).2.2 «Не существует такой вещи, как родство»: концепция Дэвида ШнайдераАнализируя работы, появившиеся в 60-70-х годах 20 века, Д. Шнайдер обращаетвнимание на смещение интереса в сторону биологического родства, а точнее того, чтоподразумевает эта категория.

Так, он отмечает, что «биологическое родство» постепенноперестает пониматься как категория, относящаяся к реальным и неоспоримым фактам. Этопроисходит, прежде всего, потому что, изучая биологические основания родства, мы всегдаимеем дело не столько с фактами, сколько с представлениями по поводу биологии, то есть сосложившимися паттернами описания и концептуализации родственных отношений. Причем этипаттерны имеют две формы: научное знание о биологических процессах, лежащих в основеродства и обыденные, специфические для каждой культуры, представления об этихбиологических процессах. При этом важно отметить, что представления по поводубиологических процессов, лежащих в основе отношений родства, и сами биологическиепроцессы естественно не равные.

Представления не оспаривают биологические факты, апридают или не придают значение некоторым из них. Именно «биологические» факты,которым придано значение, по мнению Д. Шнайдера, являются тем, что изучается как родство всоциальной антропологии.10 Процесс придания значения подразумевает, что из многообразия1964: 180, Schneider 1965: 122, Schneider 1984: 108), и которая легла в основу отрицания им отношений родства кактаковых – однозначно выделяемых, универсальных и имеющих четкие границы и содержание.10Для Д.

Шнайдера понятия «биология», «биологические факты», «биологическая связанность» представляютсяпроблематичными. Он исходит из того, что понятие «биологического» само по себе и его содержание, то есть, чтосчитать биологическим, является результатом категоризации, то есть процесса социального и культурного.Следовательно, говоря о биологических основаниях родства, исследователи используют то понимание47фактов оказываются выбраны некоторые, которые становятся базовыми в рамках какой-токатегории. Например, для «западных» представлений о родстве таким базовым фактомстановится связь между сексуальным контактом, зачатием и появлением ребенка на свет, атакже возникающая из этой связи биологическая или врожденная связанность.

В этом смыслепоказательны примеры с восприятием родства и связанности в ситуации адопции и появлениядетей с помощью новых репродуктивных технологий. Процедура непридания значения можетбыть связана с тем, что тот или иной факт неизвестен. Работа Д. Шнайдера сама по себеявляется хорошим примером. Так, обсуждая содержание таких понятий как «генетически отец»/ «социальный отец», Д.

Шнайдер отмечает, что ни в одном обществе не существует способов,позволяющих однозначно определять, кто является генетическим отцом (Schneider 1984: 110).Д. Шнайдер в данном случае не ошибается, потому что способ, позволяющий установитьотцовство, был открыт примерно в то самое время, когда Д.

Шнайдер заканчивал или ужезакончил работу над книгой. Таким образом, утверждая невозможность этой процедуры, Д.Шнайдер находился не столько в пространстве фактов, сколько в пространстве представленийоб этих фактах, характерных для того времени.Следовательно, такая концептуализация родственных отношений подразумевает, чтобиологические основания родства есть на самом деле представления о биологическихоснованиях, и в той же степени, что и социальные, являются конструируемыми и зависят оттого социокультурного контекста, в котором создаются.Именно неуниверсальность биологических оснований родства становится одной изцентральных тем в работах Д. Шнайдера.

Его научная биография, включающая переход отструктурного функционализма в ранних работах к символическому подходу в более поздних исмещение интереса от исследования родства у этнической группы яп к изучению американскихпредставлений о родстве, сама по себе достаточно ярко демонстрирует изменения, которыепроисходили как в социальной антропологии вообще, так и в антропологии родства вчастности.Кажущаяся противоречивость его работ также является результатом последовательногоперехода от одной точки зрения к другой и наглядно показывает путь, который прошелисследователь, переосмысляя родство как антропологическую категорию.

В работе 1968 года«American kinship: cultural account» Д. Шнайдер однозначно утверждает, что для американскогообщества биологическая связанность родственников является первоочередной по отношению к«биологического», которое сложилось в их культуре, и которое может не совпадать с представлением о«биологическом/небиологическом» в других культурах. Кроме того, самих категорий «биологическое» /«небиологическое» может не существовать.48социальной и использует категорию «родство» как центральное понятие для своего анализа(Schneider 1980).

В 1972 году выходит его статья по результатам лекции – «What is kinship allabout», в которой автор, разбирая историю исследования родства в социальной антропологии,начиная с работ Л.Г. Моргана, приходит к бесконечно растиражированному утверждению отом, что родство – это понятие, которое существует в умах антропологов, но не в культурах,которые они изучают (Schneider 2007: 269-270). Примечательно также, что в этой работепонятие родство хоть и является основным, но используется исключительно в кавычках, чтобыподчеркнуть его изобретенный, придуманный исследователями характер. В этой же работе Д.Шнайдер выражает сожаление, что поторопился поместить в название своей предыдущейработы категорию «родство», потому что те принципы, которые он выявил относятся камериканской культуре вообще, а не являются специфической чертой родственных отношенийв этой культуре (Schneider 2007: 269, см. также: Schneider 1980: 118).

В 1980 году выходитвторое издание «American kinship: cultural account», включающее кроме оригинального текста,главу «12 лет спустя», в которой видно, насколько далеко за эти 12 лет автор ушел отпервоначальных и ключевых положений в книге. Из важных замечаний можно отметить, что Д.Шнайдер критикует попытки перенесения схем, которые он разработал на примереамериканской культуры, на другие культуры, а также подчеркивает, что его критика вотношении понятия «родства», высказанная в публикации 1972 года, не нашла отклика идолжной реакции среди академического сообщества (Schneider 1980: 119). Результатом этогостановится его публикация 1984 года «A Critique of the Study of Kinship», в которой все идеи инаработки предыдущих лет выстраиваются в общую и связную концепцию, отрицающуюродство как адекватную исследовательскую категорию (Schneider 1984).

Таким образом, за 16лет от исследования родства в американской культуре Д. Шнайдер доходит до утверждения оневозможности в принципе исследовать родство, так как делали это социальные антропологи.Продемонстрировав изменения взглядов Д. Шнайдера хронологически, мы теперьнарушим эту хронологию и обратимся сначала более подробно к работе «A Critique of the Studyof Kinship», чтобы показать, какое развитие в ней получает линия «биологического» /«социального» в родстве, а затем вернемся к работе «American kinship: cultural account»,которая хоть и была отчасти раскритикована самим автором, представляет несомненнуюценность в рамках данного исследования как пример антропологического изучения родства вгородской среде общества культурно и географически близкого исследователю.492.2.1 Проблема «общепринятых допущений» при антропологическом исследованииродстваСтруктура книги «A Critique of the Study of Kinship» примечательна сама по себе – сразустановится понятна вся сложность той цели, которую Д.

Шнайдер ставит перед собой. Онпосвящает две первые главы разбору того, что он называет «определение один» и «определениедва», за которыми скрывается достаточно привычные, на первый взгляд, описания социальнойорганизации этнической группы яп. Однако идея Д. Шнайдера заключается в том, чтобы впервом определении использовать классические для антропологии родства способы и терминыописания социальной организации такие, как «патрилинидж», «расширенная патрилокальнаясемья», «экзогамный матрилинейный клан» и так далее (Schneider 1984: 11-19).Второеопределение представляет собой более сложный текст: Д. Шнайдер пытается уйти от «языкародства», то есть от предзаданных формулировок и способов категоризации и, тем самым,нивелировать ошибки и недостатки первого определения.