Диссертация (Семантика и прагматика обращений (на материале журналов для детей 20–40-х гг. XX в. «Еж» и «Чиж»)), страница 11

Употребления в сочетании с именем собственным единичны:Нет, брат Сережка, ошибся немножко! (Ч., 1932, 2).Помимо слова брат в качестве регулятивов в репликах героеврассказов, реже — в стихотворных текстах встречаются слова дядя и тетяи их производные, а также слова бабушка и дедушка со своими27Не имеет подобных оттенков смысла и производные от слова брат — братишка, браток, случаиупотребления которых в позиции обращения единичны.56производными: — Хорошо мы, дяденька, работаем, хорошо? —спрашивает Жиряткина рыжая малышка (Еж, 1931, 14); — Куда, дядя,зверя [медведя — А.

Б.] несешь? — заинтересовались моряки; (Еж, 1930,17–18); Там корову хозяйка пасет. Я говорю: — Тетенька, дай мне полторамолока парного стакана (Ч., 1933, 6); Стоит старушка и вяжет чулок. —«На, — говорю,— бабушка, возьми свисток» (Ч., 1933, 1); — Ты, дедушка,читать умеешь? (Ч., 1931, 11).Наиболее значимыми в этикетном плане становятся производныедяденька, тетенька в одиночном употреблении в качестве обращенияребенка к незнакомому взрослому человеку: «Вдруг оказалось, что все детиназывают каждого незнакомого взрослого: дяденька, дядька.

<...> Мнепотребовались долгие годы, чтобы привыкнуть к этому новому термину,вошедшему в нашу речь от мещанства» [Чуковский 2010: 21]. Наравне сословом ребята, обращение дяденька и тетенька становятся знаком новогодетского речевого этикета28.В отличие от слова брат, регулятивы тетя, дядя, бабушка, дедушканеимеютограниченийнасочетаниясименамисобственными.Прослеживается следующая тенденция: производные от слов тетя и дядяиспользуются одиночно, в то время как сами производящие чаще всегосочетаются либо с именами, либо с фамилиями: — Дядя Маслов! —закричал он [мальчик — А.

Б.]. — Ты приехал, а на заводе пожар (Ч., 1932,9–10); — Дядя Вася, ты нас не гони (Ч., 1930, 12). А ребята как закричат:— Тетя Галя! Это твоя чашка! Твоя! Твоя! (Ч., 1939, 7–8)29.28Со стороны взрослого к взрослому в качестве единичных случаев обращения встречается производноететка с пренебрежительным оттенком: — Тетка! — завопил сердитый гражданин. — Сторожиха! Чтоже это? Она жует [жираф — кепку — А. Б.]. Помогите! (Ч., 1933, 2–3). То же относится и кпроизводному дядька — в исследованном материале зафиксировано несколько употреблений, вхудожественной адаптации украинского языка с использованием соответствующей звательнойукраинской формы: — Дядько Щорс, — закричал мальчик, — в наше село немцы утром придут! (Ч., 1937,8).29В материалах журнала «Чиж» также отмечено одно употребление слова дядя в функции устойчивогообращения с негативной коннотацией, применительно к ребенку: Красный командир сердито поглядел наВасю и спросил: — Ты чего здесь, дядя? (Ч., 1933, 6).57То же относится и к словам бабушка, дедушка, где в сочетании сименами собственными выступают либо производящие (баба, дед), либопроизводные с коротким формантом (бабка): — Бабка Феня, не знаешь ли,где сцепщики и машинист? (Ч., 1930, 12); А ты, баба, смотри у меня! <...>След к тебе привел [след каторжного — А.

Б.] (Еж, 1931, 11); Ребята сразупод елку спрятались, а Наташа вдруг как закричит:— Дед Петрусь!Здравствуй, дед Петрусь! (Ч., 1938, 15).Описанныерегулятивыотносятсякчислунаиболееупотребительных. В свою очередь слова отец и сын (регулятивноепроизводное сынок), а также кум, кума / кумушка и просторечноеобращение батенька в качестве регулятивов встречаются в единичныхслучаях в репликах рассказов: «Плохо дело, кум, — сказал казначей, —видел я во сне красного петуха» (Еж, 1931, 8); — Дожили! Ребят намашины меняют! — Да что ты, кума, неужели? (Еж, 1931, 12); Кумушка,мне странно это: Да работала ль ты лето? (Ч., 1935, 6); — Ах, батенька,батенька, — развеселялся он все больше, — ну и фрукт же вы[Клеточников — А. Б.], ну и ловкач! (Еж, 1930, 7); — Работай по-нашему,отец, — кричит Вася, хватая старика за руку (Еж, 1931, 21); — Вот оночто, — сказал старик.— А все-таки вернись-ка лучше домой, сынок, покаещё поезд не тронулся (Ч., 1938, 8).Среди регулятивов, не являющихся вторичными номинациямигруппы «семья», необходимо отметить слово друг в позиции обращения.В качестве одиночного обращения слово друг и его производныедружок, дружище встречаются в репликах диалогов в рассказах и сказках:Командир покачал головой: — Что ты, друг, как же ты полетишь? [втумане — А.

Б.] Машина-то ведь сухопутная. А вдруг что-нибудь... (Ч.,1936, 2); Встал он [человек — А. Б.] и сказал: — С Новым годом, друзья[звери — А. Б.]. Желаю вам ещё много-много лет жить по-новому (Ч.,1939, 9). Слово друг в этих примерах используется в третьем словарном58значении как вежливое или снисходительное обращение [Ушаков I: 803].При этом референтами обращения могут быть как люди, так и животные(чаще в сказочных жанрах).Референтами слова дружок в позиции обращения становятсямаленькие дети. Относительно небольшое количество встретившихсяпримеров позволяет сделать только один вывод: как и при использованииобращения дети, обращение дружок в большей степени характеризуетадресанта, чем адресата, неравенство их социальных позиций. Обращениедружок имеет целью смягчить негативный контекст, в котором оно нередкопоявляется: — Не горюй, дружок, — сказала лиса, — синьор Флоридордаст тебе другой самолет, большой, красивый (Ч., 1938, 6); Нет, дружок,не приходилось бывать [в Америке — А.

Б.] (Еж, 1931, 14).В разряд регулятивов следует отнести слова голубчик / голубушка,старина, малыш / малый: В это время без стука в дверь влетел в уборнуюдиректор. — Голубчики, выручили! (Еж, 1929, 2); Из-за двери крикнулредактор. — Голубушка, довольно ерунду молоть. Этак вы все картинкипереберете (Еж, 1929, 7); — Крепись, старина [редактор — А. Б.], —сказал ему Макар Свирепый, — недолго осталось путаться с этимшерифом (Еж, 1931, 10); Командир махнул рукою: — До свиданья, малыши!(Ч., 1938, 4); — Стой, малый, стой! — говорит ему кто-то (Ч., 1939, 10).Примерыпоказывают,чтоконтекстуальноезначениеуказанныхрегулятивов не выходит за рамки словарных определений: сохраняетсяоттенок фамильярности и ласкательности, а для слова голубушка — такжеироничный оттенок. Несмотря на то, что примеры употребления этихрегулятивов единичны, они важны с точки зрения лексическогоразнообразия обращений, представленных в исследованном материале.Оставаясь в границах потенциально неконфликтного коммуникативноготона, они соответствуют принципам социального регулирования, маркируясоциальное неравенство.592.1.2.2.

Гендерные обращенияГендерные обращения, представленные словами мальчик, девочка,женщина и их производными, чаще используются в качестве обращений кнезнакомым, реже — знакомым людям. В этой функции они выступают вроли этикетных обращений, так как их отсутствие может стать причинойкоммуникативной неудачи.Слова мальчик и девочка в форме ед. ч. выступают в роли обращенийк незнакомому ребенку со стороны взрослых и со стороны детей, а в формемн. ч. — обращений к знакомым детям, двум и более.

Появляются они врепликах рассказов и сказок: И вдруг я услышал: — Мальчик, твой билет.Передо мной стоял кондуктор (Ч., 1938, 8); Но когда Буратино узнал, чтоПьеро дал лисе сломать самолет, он чуть не прибил своего приятеля. <...>— Не ссорьтесь, мальчики, — сказала Майя (Ч., 1938, 6); … уборщицыутешали ее. — Девочка, ты не пропадешь — придет скорый поезд, тебятуда посадят, и ты догонишь свою маму (Ч., 1939, 5); Вдруг в комнатувходит Дуня и говорит: — Вот что, девочки, <...> я сбегаю в лавку, а вытут посидите одни. Ладно? (Ч., 1937, 3).Чаще всего обращения однословны, реже они могут иметь уточненияв виде приложения или сами быть приложением к имени собственному: Аптица галка улетит, а потом жука ей принесет. — На, девочка Маша,съешь жука, — я твой сахар ела (Ч., 1935, 1).

Слово девочка в этомпримере является не только гендерным обращением, но и родовымпонятием в псевдокоммуникативном общении, обусловленном заданнымсюжетом. Это делает оправданным использование этого слова с именемсобственным30.Помимо30словамальчиквстречаютсяединичныеслучаиПоказательны случаи обращения с притяжательными местоимениями: Но все же, мой мальчик, ктоптицу обидит — Тот много несчастий увидит (Ч., 1933, 8). Несмотря на то, что они единичны, ониявляются показателем социального доминирования говорящего, на что указывает притяжательноеместоимение.60использования его производных с суффиксами мелиоративной семантики:Даю тебе честное слово, мальчуган, что твой отец жив, — сказал мнераненый боец и протянул мне левую руку (Ч., 1938, 8). Предпочтениегендерных обращений без дополнительных суффиксов (в основном вжурнале «Чиж») объясняется особенностями восприятия детей младшеговозраста.

Эти особенности накладывают определенные ограничения навозможность использовать дериваты. К тому же предпочтение отдаетсяпроизводным с пейоративной семантикой, которые не могут выступать вроли этикетных обращений: Фашист кричит Гуго: «Эй, мальчишка, стой,а то моя собака тебя съест!» Гуго остановился (Ч., 1938, 10); — Нехнычь, девчонка, а еще в пионеры хочешь, — рассердился Ральф (Еж, 1930,11).Единичны случаи употребления слова парень и его производных, атакже украинского и южнорусского варианта обращения — слова хлопец(если это оправдано с точки зрения сюжета): — Куда ты идешь, паренек?— спросил его пристав (Ч., 1937, 5); — Ты, парень, ничего не бойся! —говорил время от времени командир (Ч., 1939, 10); Солдат сказал Тарасу[Тарасу Шевченко — А. Б.]: — А, ну-ка, хлопец, сбегай, купи мне водки (Еж,1928, 2).Так же единичны употребления слов женщина, старик / старушка.Онипоявляютсявхудожественныхпроизведениях,историческаяотнесенность которых слабо определена (например, в сказочных жанрах):— Женщина, я покупаю у вас эти шесть кочанов капусты (Ч., 1937, 1)[сказка «Карлик-нос» — А.

Б.]; Волк: Эй, старик, не видал тут зайца? (Ч.,1939, 3); — Ты, милая старушка, отвечает ей Мук, — приглашала всех наобед. А я очень голоден. Вот я и пришел (Ч., 1935, 2).Слова старик / старушка помимо гендерной семантики имеют ярковыраженное указание на возраст — сема, так или иначе присутствующаяво всех гендерных этикетных обращениях, но наиболее отчетливо61проявляющая себя в лексическом значении указанных слов.Такимобразом,средигендерныхобращенийнаиболеепоказательными являются слова мальчик, девочка, формы ед. ч. которыхстановятся своего рода альтернативой обращению ребята, у котороготакой словоформы нет. Обращения мальчик, девочка не имеют, однако,присущих слову ребята социальных коннотаций.