Автореферат (Францисканская литература периода «начал» в контексте культуры средневековья (XIII век)), страница 9

Первая францисканская кафедра былаоткрыта в 1236 году в Сорбонне, а затем францисканцы (конкурируя сдоминиканцами) заняли ведущие кафедры в главнейших европейскихуниверситетах и, прежде всего, в Оксфорде, положив начало развитиюважнейшей в истории науки Оксфордской научной школы. Это следующиефранцисканские ученые: Иоанн Дунс Скотт (1265–1308): философия; РобертГроссетест (1175–1253, ректор Оксфорда): космология, астрономия, оптика;Джон Пэккам (1240–1292, архиепископ Кентерберийский): математика,астрономия, зоология, оптика; Ричард Мидлтон (II половина XIII в.):космология); Роджер Бэкон (1210–1294): экспериментальная физика, механикаи оптика, Уильям Оккам (ок.1300 – ок.1350): философия и политология.Особое место занимает близкий к францисканским кругам РаймундЛуллий (Рамон Льюль, 1232–1316), родоначальник каталанской литературы,философ, поэт и мистик, крупнейший знаток иудейской и мусульманскойфилософии,родоначальникевропейскойарабистики,основателькомбинаторного метода в математике и изобретатель первой логическоймашины.

С его именем связано множество легенд, самая известная из которых– его предвидение открытия Америки. Последователями научных ифилософских воззрений Луллия в эпоху Возрождения стали НиколайКузанский и Джордано Бруно.В третьем параграфе «Францисканская апокалиптика: наследиеТоммазо да Челано и иоахимизм» рассматриваются апокалиптическиетексты, существовавшие в литературе ордена, несмотря на мощнуюжизнеутверждающую основу францисканского мировоззрения, что былосвязано с восприятием пришествия Франциска Ассизского именно какпоследнего, завершающего этапа мировой истории.Именно в рамках францисканской литературы мы встречаем самыеизвестные произведения средневековой апокалиптики и, прежде всего, одно изсамых поразительных произведений средневековой литературы – описаниегибели вселенной и страшного суда «День гнева» («Dies irae»), более известноесовременной аудитории как «Реквием».«День гнева» с его интонациями ужаса, ярости и безысходностипредставляетсяполнойпротивоположностьюрадостномуижизнеутверждающему «Гимну творениям» Франциска Ассизского.

В одном –жизнь, радость и красота, в другом – мрак и адское пламя, разрушение исмерть. Это классически средневековое произведение, неотделимое от30готических сводов соборов своего 13 столетия, несмотря на то, что послеМоцарта и Верди канонический текст «Реквиема» уже практически невоспринимается вне музыки барокко и романтизма и вне его зрительноговоплощения во фреске «Страшный суд» Микельанджело. «День гнева» – одноиз самых ярких по силе эмоционального воздействия произведенийсредневековой литературы, за которым прочно утвердилось сравнение с«долгим криком ужаса» на краю пропасти, в котором за несколько десятилетийдо«Божественнойкомедии»слышатсядантовскиеинтонации.Завораживающая ритмика стиха, апокалиптическая картина буйства нечистойсилы, интонации ужаса и безысходности вызывают в памяти третью песнь АдаДанте.В четвертом параграфе «Экстремальный экстатизм Якопоне да Тоди»рассматриваются самые болезненные, экстремальные и экстатические мотивыфранцисканского движения, акцентированные в творчестве Якопоне да Тоди –выдающегося францисканского поэта-мистика, старшего современника Данте.Мы не имеем достоверных сведений о том, знаком ли был Данте с творчествомЯкопоне да Тоди, тем не менее, близость некоторых тем, стилистики иполитических взглядов обоих поэтов несомненны.Якопоне да Тоди можно назвать готическим писателем, воплотившем всеосновные принципы готической эстетики и антиэстетики, певцом заоблачныхвысей и адских бездн, ужасов и смерти.

В его творчестве зримо выраженаготическая вертикаль, необузданный порыв к небу – от единения с Богом донизвержения в глубины Ада; он был одним из тех, кто из глубин падения (Deprofundis) смотрит на звезды. Еще раз отметим, что болезненные мотивыимеются и у Франциска Ассизского, но у него они побеждены гармонией еголичности и восхищением красотой мира, что делает его предшественникомкультуры Возрождения. Якопоне же является наследником только одной,неотъемлемой, но не самой характерной стороны францисканскогомировосприятия.В пятомпараграфе«ПроповедьАнтония Падуанскогоифранцисканская традиция» рассматриваются наследие и деятельностьвыдающегосяпроповедника,теолога,преподавателя,создателяфранцисканских школ и организатора университетского образования АнтонияПадуанского, известного также под именем Фернандо Лиссабонского.Литературное наследие Антония состоит в основном из проповедей, длякоторых характерны продуманность и ясность изложения, каждая мысльподкреплена множеством цитат; Антоний как бы нацелен на написаниеучебника проповеднического искусства.Антоний Падуанский является также и героем обширной средневековойагиографии, где он выступает как великий чудотворец.

Психологическийфеномен чуда и жаждущая его толпа – неотъемлемая черта средневековойреальности, а состояние ожидания чуда – атрибут средневекового менталитета.Средневековая агиографическая литература изобилует чудесами, в которыебезусловно верила читательская аудитория, и только много позже автору«Декамерона» пришло в голову посмеяться над ними.31Традиция (неподтвержденная) также упорно приписывает Антониюизобретение так называемых «писем счастья», которые необходимо переписатьнесколько раз и разослать своим знакомым – магический обряд умножения ираспространения сакрального «слова написанного», о котором говорилФранциск Ассизский.

Вообще в агиографии Антония Падуанского особочувствуется элемент архаической магии, свойственной средневековой формерелигиозности.В шестом параграфе «Литературное наследие Клары Ассизской иАнжелы да Фолиньо в свете современной медиевистики» рассматриваютсядве самых ярких представительницы францисканского движения, вопределенном плане антиподов – Клара Ассизская и Агнесса да Фолиньо. Какизвестно, адекватно рассуждать о женщине средневековья нелегко, так какисточники, говорившие о положении женщины в средние века, строгоограничены и полярны по своим установкам – это или церковь с еетрадиционным антифеминизмом, или аристократия с культом женщины каквысшего существа. Для средневековой литературы свойственны какполумистическое поклонение женщине, так и аскетическая ненависть к ней.Именно поэтому личность и наследие св.

Клары Ассизской (1194–1253)изучена гораздо слабее, чем личность и наследие ее духовного отца св.Франциска Ассизского, и ее образ в большей степени окутан легендами.Интерес к личности Клары возобновился только в последние годы в связи сразвитием гендерных исследований.При изучении литературного наследия Клары создается впечатление, чтоКлара видит и воспринимает мир совершенно не так, как сам Франциск, – у неееще более жизнеутверждающее и оптимистическое жизнеощущение.

ТекстыКлары наполнены духом радости, борьбы и бесстрашием. В ее произведенияхнет и намека на жертвенность, упоение страданием, женскую слабость. Все онинаписаны в состоянии радости, надежды и уверенности в собственной правоте.Клара, в противоположность Франциску – цельная натура со здоровойпсихикой, всю жизнь занимавшая активную жизненную позицию и постоянноборовшаяся с противниками ее идеалов. Она пишет и ведет себя какпредставительница высших классов, она уверена в себе и не ищет ни у когозащиты и покровительства.Эпистолярное наследие Клары написано в едином «куртуазном» стиле –именно так обращался и сам Франциск к Кларе и монахиням ее монастыря. Поотношению к Кларе Франциск всегда поступал как истинный рыцарь; дажеромантическая история бегства Клары с помощью Франциска из родительскогодома со всеми погонями и приключениями, о которой вспоминает Клара всвоих письмах, чрезвычайно напоминает эпизод из рыцарского романа, с тойлишь разницей, что героиня в этом случае убегает из родительского дома неради земного, а ради небесного жениха.Все послания Клары написаны в едином мистическом ключе сиспользованием традиционных для средневековой литературы мистическихобразов, в крайне эмоциональной тональности.

Литературные истоки – впервую очередь «Песнь песней» – отправная точка всех христианских мистиков32Средневековья, а также литература цистерцианского ордена, в особенностипроизведения Бернарда Клервоского. Письма Клары можно назватьсвоеобразной «женской литературой» Средневековья. И религиозный порыв, исама тема мистического брака выливаются в очень личностные,индивидуальные отношения с Христом. Такой индивидуалистический подход крелигии типичен для литературы женских монастырей и встречается также внаследии Хильдегарды Бингенской, Матильды Магдебургской и др.Литературное наследие Клары, несмотря на плохую сохранность ифрагментарность, всё же представляет собой новый шаг в осмыслениисамоценности женского начала и новой роли женщины в духовной культуре.Клара, наравне с Франциском, справедливо считается основателемфранцисканского движения и выразителем францисканского менталитета в егоспецифически женской форме.

Всё же, следует заметить, что в женскомсредневековом францисканстве существовали (конечно, они были скорее в видеисключения) и другие, не такие здоровые и жизнерадостные формырелигиозности, примером чего является литературное наследие ее младшейсовременницы Анжелы да Фолиньо (1248–1309), фигуры чрезвычайностранной, своеобразной и вообще маргинальной.Анжела да Фолиньо – современница Якопоне да Тоди, очень близкая емупо изломанности и болезненности сознания, по странному стилю поведения, потрагическому восприятию жизни и по пониманию святости как божественногобезумия, духовный вождь оппозиционных спиритуалов.