Диссертация (Т.С. Элиот как арбитр поэзии - литературная критика 1920-х – 1930-х гг), страница 2

Кермоуда (1919 – 2010) «Романтический образ» (1957). Хотя монография была посвященадалеко не только Элиоту, в ней были высказаны и обоснованы важнейшие и, какпредставляется, справедливые утверждения о природе его взглядов на литературу. С точкизрения Кермоуда, многие «воинственно антиромантические»2 поэты и критики (в том числе, иЭлиот) были романтиками, поскольку глубоко противопоставляли образ и поэта, егоиспользующего, типизированному восприятию, остальным людям и всему обществу3. Ещёважнее анализ Кермоудом концепта «распада восприимчивости»4: по его мнению, с научнойточки зрения, он был абсолютно несостоятелен, поскольку аналогичные явления могутнаблюдаться в любую эпоху; с точки зрения Кермоуда, элиотовская концепция былавыражением романтическо-символистского мифа, пытающегося объяснить непониманиеприроды образа массами и неприкаянность современного художника путём выдвижениягипотезы о фундаментально иной эпохе в прошлом; за данной гипотезой стояли культурноисторические потребности XX столетия.

Элиотовская версия этого мифа была наиболееразвитой и приобрела наибольшую популярность, но похожие мысли высказывали и Т. Хьюм(1883 – 1917), и У. Б. Йейтс (1865 – 1939), для которых «водоразделом» был не XVII в., как уЭлиота, а Ренессанс и 1550 г., соответственно. Конечно, позицию Кермоуда можно оспаривать:о похожем процессе писал М. Фуко (1926 – 1984) в книге «Слова и вещи»5; многие лингвисты,филологи, философы языка и культурологи доказывали, что на протяжении европейскойистории действительно имело место (по крайней мере, в некоторых аспектах) разрушениеВ данной работе перевод прозаических цитат, а также перевод стихов (в основном, подстрочный) – мой (А.Ж.), заисключением оговорённых случаев.3Kermode, F. Romantic Image.

L.: Routledge & Kegan Paul, 1957. P. VII.4Ibid. P. 142 – 145.5Foucault, M. Les Mots et les Choses – Une Archéologie des Sciences Humaines. P.: Gallimard, 1966.28единства слова, образа и мысли; можно также отметить, что именно в XVII в. закончиласьактивная фаза формирования современного английского языка, претерпевшего после этогогораздо меньшие изменения. Но, в целом, аргументация Кермоуда представляется верной.Элиотовский миф не был уникален, и, как это ни странно с точки зрения декларируемыхпозиций Элиота, имел явное декадентское измерение (противопоставляя современное«разложение»идеализированномупрошлому).Интересно,чтонекоторый«распадвосприимчивости» Элиот усматривал и в истории античной литературы, но в «Романтическомобразе» этот факт обходится стороной.Важной фундаментальной работой о литературной критике Элиота была книга Ш.

Люси«Т.С. Элиот и идея традиции» (1960)6. В ней были исследованы теория традиции, еёпреломление в элиотовской критике, поэзии и драме; особое внимание было уделеноэссеистике 1930-х – 1940-х гг. Автор подверг элиотовскую концепцию традиции некоторойкритике, говоря о необязательности культивации чувства традиции поэтом; позиция Элиотарассматривалась как исторически обусловленная реакция на субъективизм, преобладавший вевропейской культуре начала века. Несмотря на некоторую реферативность, работа Люси даламногое для понимания представлений Элиота о традиции. Одной из первых работ,рассмотревших взаимосвязи и текстовые переклички между Элиотом и Ф.Г.

Брэдли (1846 –1924), о философии которого Элиот написал не защищённую диссертацию, стала книга «Т.С.Элиот: эстетика и история» (1962) Л. Фрида7.Изучение возможных философских, а также литературно-критических источниковэлиотовской критики быстро стало одним из основных направлений её исследования (донекоторой степени заслонив анализ других аспектов). В книге Дж.

Д. Марголиса«Интеллектуальное развитие Т.С. Элиота, 1922 – 1939 гг.» (1982)8 исследовалась связьэлиотовской критики с философией И. Бэббита (1865 – 1933), Ж. Бенда (1867 – 1956), Ш.Морраса (1868 – 1952), и др., освещались полемика Элиота с Дж. М. Марри (1889 – 1957) оромантизме и «классицизме» и усиление интереса Элиота к религиозной и социальнойпроблематике в 1930-е гг. Работа систематизировала обширный материал – в том числе, неиздававшиеся до этого тексты («Программа курса из шести лекций о современной французскойлитературе» (1916).

Период, заявленный в названии, – годы выхода журнала «Крайтерион» –подробно освещался в книге, с привлечением материала журнала, но преимущественно речьшла о проблемах мировоззрения и политики.6Lucy, S. T.S. Eliot and the Idea of Tradition. L.: Cohen & West, 1960.Freed, L. T.S. Eliot Aesthetics and History. La Salle, IL: Open Court, 1962.8Margolis, J.D. T.S.

Eliot’s Intellectual Development, 1922 – 1939. Chicago, IL, L.: University of Chicago Press, 1982.79Влияние философии на литературную критику Элиота (и на другие сферы егодеятельности) было рассмотрено в книге У. Скаффа «Философия Т.С. Элиота: от скептицизма ксюрреалистической поэтике: 1909 – 1927 гг.»9, в которой, помимо этого, подчеркивалосьнамного бóльшее, чем обычно принято считать, значение бессознательного в деятельностиЭлиота; было уделено внимание проблеме элиотовского скептицизма, его неоднозначномусоотношению с мировоззрением Элиота после обращения в англиканство.

Скафф пишет: «Т.С.Элиот – первый поэт со времён Колриджа, который сконструировал фундаментальнуюфилософскую систему, собрав её из разнородных источников, и позволил этим идеямопределить сущность его стиха и принципы литературной критики и даже повлиять на еголичную жизнь…»10 Работа Скаффа – одновременно философская, литературно-критическая ибиографическая11. Такой подход стал определяющим для значительной части элиотоведения,хотя глубина влияния философских и научных концепций на литературную критику ихудожественное творчество Т.С.

Элиота остаётся спорным вопросом среди исследователей. Этапроблема напрямую не связана с задачами данной диссертации (хотя в ней также будет уделеновнимание философским источникам), но научная литература, посвящённая этому вопросу,настолько обширна и занимает столь важное место в работах об элиотовской критике, что о нейнельзя не сказать.С одной стороны, влияние многих философов и культурологов на эссеистику Элиота невызывает сомнений. С другой стороны, основные концепции его литературной критики могутбыть поняты вне связи с философскими категориями.

Сам Элиот отрицал влияние философиина свою эссеистику и считал своё мышление принципиально не философским.В своей книге «Т.С. Элиот и романтическая критическая традиция» (1981)12 Э. Лоббскептически отзывается о попытках обнаружить непосредственные истоки поэзии, драмы икритики Элиота в его диссертации, посвящённой Ф.Г. Брэдли, в его философском образованиии философских увлечениях. Правда, две лучшие монографии, посвящённые философскомупласту в творчестве Элиота13, были изданы позднее работы Лобба. По его мнению, для Элиотакритика была, скорее, разновидностью риторики, а не философии14.

В письме П.Э. Мору (1864– 1937) Элиот утверждал, что не является систематическим мыслителем, а в логике его9Skaff, W. The Philosophy of T.S. Eliot: From Skepticism to a Surrealist Poetic, 1909 – 1927. Philadelphia, PA:University of Pennsylvania Press, 1986.10Ibid. P.3.11Ibid.12Lobb, E. T.S. Eliot and the Romantic Critical Tradition. L.: Routledge, 1981.13Jain, M. T.

S. Eliot and American Philosophy: The Harvard Years. Cambridge: Cambridge University Press, 1992;Habib, R. The Early T.S. Eliot and Western Philosophy. Cambridge, NY, Oakleigh: Cambridge University Press, 1999.14Lobb. Op. cit. P. 158.10критических работ содержится определённый элемент «уловки», «обмана»15. После публикациисвоей диссертации о Брэдли в 1964 г. Элиот заявил, что утратил способность её понимать16.Р. Уоллхейм, К.К. Стэд, Ф. Кермоуд, Э.Д.

Муди (подчёркивавший также ненужностьзнания внелитературных факторов для восприятия элиотовской поэзии)17 и Э. Лобб считали,что критика Элиота может быть понята в сугубо литературных категориях и её взаимосвязь сфилософией остаётся крайне поверхностной18. По мнению Дж.Р. де Дж. Джексона (с которымсоглашался Лобб)19, на многих критиков и поэтов философия оказала значительно большеевлияние (например, на того же С. Колриджа).По мнению Лобба, Элиот был выдающимся критиком, но даже самый дотошный анализне сможет сделать из него оригинального философа.

Также, по мнению Лобба, даже в раннийпериод интересы Элиота были, в первую очередь, религиозными; философия никогда не быладля него приоритетной20. Допуская, что концепция «распада восприимчивости» могла бытьперенята у Брэдли, исследователь считает, что элиотовское понимание литературной историимогло возникнуть только в сугубо литературном контексте – в первую очередь, как развитиеидей ряда романтических поэтов21. Более того, Лобб называет «Богам неведомым» (1934) самойнеудовлетворительной работой Элиота именно потому, что в ней он слишком тесно соединилрелигиозную, социальную и литературную критику22 (впрочем, то же самое было сделано и всборнике «Ланселоту Эндрюсу» (1928).Действительно, большинство эссе Элиота могут быть поняты и осмыслены влитературных категориях.

В письме 1920 г. Элиот замечает: «В общем, философы (илипрофессоры философии) так же мало знают о поэзии, как о математике…»23 Элиот скептическиотзывался о некоторых философских попытках осмысления творчества – например, огегелевской «Философии искусства» (1920)24.По всей видимости, «сугубо литературный» и «литературно-философский» подходывполне совместимы, хотя «внелитературное» исследование неизбежно сталкивается с рядомограничений, поскольку встаёт закономерный и не новый вопрос о тонкой грани между прямыми неосознанным влиянием, заложенным самим автором смысле и интерпретации исследователя(которая также имеет полное право на существование), о грани между влиянием как таковым и15Ibid.Ibid.17Moody, A.D.

Thomas Stearns Eliot: Poet. Cambridge: Cambridge University Press, 1979. P. XI, 7 –8.18Lobb. Op. cit. P.159.19Ibid.20Ibid. P. 159 – 160.21Ibid.22Ibid. P. 161.23L1. P. 463: Published 22 April 1920, To The Editor of The Times Literary Supplement.24Ibid. P. 484: Published 6 August 1920, To The Editor of The Athenaeum.1611простым пересечением во взглядах, которое во многих случаях неизбежно, когда речь идёт остоль абстрактных категориях как субъект и объект, единичное и множественное,индивидуальность и традиция.Другим достоинством монографии Э. Лобба стал тщательный анализ элиотовскихлогики и аргументации. Лоббу удалось показать и доказать, что риторика в критике Элиотапреобладает над философией и логикой; «молчаливость» и эллиптичность сочетаются скатегоричными утверждениями; стремление к созданию образа и ироническое остранениезамещают детальную аргументацию25.