Диссертация (Политический бренд как инструмент современной публичной политики на федеральном и региональном уровнях), страница 5
Описание файла
Файл "Диссертация" внутри архива находится в папке "Политический бренд как инструмент современной публичной политики на федеральном и региональном уровнях". Документ из архива "Политический бренд как инструмент современной публичной политики на федеральном и региональном уровнях", который расположен в категории "". Всё это находится в предмете "политические науки" из Аспирантура и докторантура, которые можно найти в файловом архиве МГУ им. Ломоносова. Не смотря на прямую связь этого архива с МГУ им. Ломоносова, его также можно найти и в других разделах. , а ещё этот архив представляет собой кандидатскую диссертацию, поэтому ещё представлен в разделе всех диссертаций на соискание учёной степени кандидата политических наук.
Онлайн просмотр документа "Диссертация"
Текст 5 страницы из документа "Диссертация"
Своеобразное толкование понятия «медиатизация» представлено в статье С. Жижека «Киберпространство, или невыносимая замкнутость бытия», в которой автор определяет ее как «тело, которое почти полностью
«медиатизировано», функционирует с помощью протезов и говорит искусственным голосом» 53.
С помощью наглядной и яркой метафоры, философ пытается донести до читателя скрытый смысл: представленная трансформация реального в искусственное синонимична процессам, происходящим в организме человека. Под действием средств массовой коммуникации меняется не только тело, но и сознание. По мнению С. Жижека, медиа представляют собой информационные и культурные методы, лежащие в основе каждой страны54.
52 Луман Н. Реальность массмедиа. М., 2005. С. 10.
53Жижек С. Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия // Искусство кино. 1998. № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kinoart.ru/archive/1998/01/n1- article25 (дата обращения: 29.07.2014).
54Жижек С. Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия // Искусство кино. 1998. № 2 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://kinoart.ru/archive/1998/02/n2-article19 (дата обращения: 29.07.2014).
К концу двадцатого века понимание медиатизации политики как неотъемлемого процесса, протекающего в современном обществе, в котором
«существуют четкие структурные сопряжения между медийной системой и системой политической» 55, сформировалось не только у представителей западной политической и социологической мысли.
Например, заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова доцент И. И. Засурский отмечает, что данное явление закономерно и может быть принято как итог взаимодействия представительной демократии с быстро развивающимися средствами массовой коммуникации. «Медиатизация политики – это процесс, при котором политическая жизнь перемещается в символическое пространство средств массовой информации» 56. То есть, происходит создание своеобразной медиаполитической системы, в которой деятельность СМИ путем формирования единой информационной сферы на разных уровнях власти отчасти диктует нормы развития публичной политики.
В свою очередь, в рамках данной диссертационной работы автор будет понимать медиатизацию современной публичной политики как неоднозначный, сложный, естественный процесс установления виртуальной реальности и ее влияния на сознание индивидов, активно развивающийся вследствие все большего проникновения средств массовой коммуникации в политическую сферу.
Сам термин «виртуальная реальность» в 1984 году был введен американским исследователем Дж. Ланье, который подразумевал под ним
«иллюзорную реальность, порожденную компьютерными технологиями» 57. А
55 Жижек С. Киберпространство, или Невыносимая замкнутость бытия // Искусство кино. 1998. № 1 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kinoart.ru/archive/1998/01/n1- article25 (дата обращения 29.07.2014).
56 Засурский И. И. Масс-медиа Второй республики. М: Университет, 1999. С. 7.
57 Гаврилов А.А. Основные подходы к определению категории «виртуальная реальность» в современном философском дискурсе // Молодой ученый. 2012. № 9 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.moluch.ru/archive/44/5330/ (дата обращения: 04.07.2014).
первые попытки создания теоретической модели общества, основывающейся на понятии виртуализации, были предприняты уже в 90 – е годы XX века в Германии, Канаде и России58.
По мнению Ахима Бюля, быстрое развитие IT – технологий и попытки создания повсеместного доступа к всемирной сети Интернет повлияли на появление и становление онлайн пространства, охватывающего все сферы жизнедеятельности общества, в котором люди могут проводить предвыборные кампании, акции протеста или, например, просто общаться друг с другом59. То есть «виртуализация – это технический процесс создания виртуального общества как параллельно существующего с реальным обществом» 60. Анонимность, отсутствие строгих социальных норм и рамок, позволяет человеку чувствовать себя более свободным в выражении своего мнения в виртуальном пространстве, нежели в традиционном обществе. Примечательно, что в рамках своей концепции А. Бюль отрицает наличие связи между онлайн и оффлайн мирами.
Прямо противоположно мнению А. Бюля определял виртуализацию М. Паэтау, разделявший представления Н. Лумана об обществе как о системе коммуникаций, и понимавший под ней «процесс социальный, процесс изменения общества в целом, а не процесс создания параллельного виртуального общества» 61. Следовательно, течение процесса виртуализации не возможно без участия компьютеров и других электронных устройств получения и передачи информации. Выявляя виртуальные черты в социальной сфере, М.
58 См.: Иванов Д.В. Виртуализация общества. СПб: Петербургское Востоковедение, 2000. –
96 с.; Buhl A. Die Virtuelle Gesellschaft, Okonomie, Politik und Kultur im Zeichen des Cyberspace. Opladen, 1997. – 397 p.; Kroker A., Weinstein M. Data trash. The theory of the virtual class. New World Perspectives, 1994. – 169 p.; Paetau M., Becker B. Virtualisierung des Sozialen. Die Informationsgesellschaft Zwischen Fragmentierung und Globalisierung, Frankfurt am Main, 1997. – 258 p.
59 Buhl A. Die Virtuelle Gesellschaft, Okonomie, Politik und Kultur im Zeichen des Cyberspace. Opladen, 1997.- 397 p.
60 Там же, p.8.
61 Paetau M. Virtualisierung des Sozialen. Die Informationsgesellschaft Zwischen Fragmentierung und Globalisierung, Frankfurt am Main, 1997. P. 8.
Паэтау определяет виртуализацию как своеобразное структурное разграничение общества под воздействием постоянно появляющихся в ней новых составляющих – онлайн аналогов реальных коммуникаций.
Основатель отечественной школы виртуалистики Н. А. Носов, развивая и дополняя немецкого ученого, рассматривает процесс виртуализации с психологической точки зрения: «виртуальная реальность может возникнуть на любом образе, каким бы элементарным он не был, но будет переживаться как полноценная реальность» 62.
Онлайн и оффлайн реальности равноправны по отношению друг к другу, но отделены между собой на онтологическом уровне. «Идея виртуальности указывает на особый тип взаимоотношений между разнородными объектами, располагая их на разных иерархических уровнях и определяя специфические отношения между ними: порожденности и интерактивности – объекты виртуального уровня порождаются объектами нижележащего уровня, но, несмотря на свой статус порожденных, взаимодействуют с объектами порождающей реальности как онтологически равноправные. Совокупность виртуальных объектов относительно порождающей реальности образуют виртуальную реальность» 63.
По мнению российского ученого, характерными чертами виртуальной реальности являются актуальность, автономность, интерактивность и порожденность.64 С точки зрения собственного времени, текущего внутри виртуальной реальности, в объективной действительности не существует времени. Следовательно, конкретная временная точка и длительность тождественны между собой во внешней реальности.
Американский социолог М. Кастельс видел причину появления и развития процесса виртуализации в социальных изменениях. «Под мощным
62 Носов Н.А. Виртуальная психология. М.: Аграф, 2000. С. 56.
63 Носов Н.А. Виртуальная реальность // Вопросы философии. 1999. №10. С. 157.
64 Носов Н.А. Виртуальная психология. М.: Аграф, 2000. С.47.
воздействием новой коммуникационной системы, опосредованным социальными интересами, политикой правительств и стратегиями бизнеса, рождается новая культура: культура реальной виртуальности» 65, в которой люди предстают не пассивными потребителями информации, а активными творцами новых ценностей и моделей поведения, материализующихся в реальной жизни.
Теория «виртуального класса» канадцев Артура Крокера и Майкла Вэйнстейна базируется на положениях исторического материализма Карла Маркса. Современное прочтение постулатов марксизма приводит их к выводу, что причина перехода от постиндустриального общества к следующей формации кроется в повсеместном проникновении и воздействии информационных технологий. Появление новой властной элиты, состоящей из владельцев крупных компаний, производящих операционные системы и другое программное обеспечение и предоставляющих доступ во «всемирную паутину», способствует превращению виртуального пространства в доходный бизнес. Поэтому М. Вэйнстэйн и А. Крокер определяют виртуализацию как
«новый тип отчуждения: отчуждения человека от собственной плоти в процессе пользования компьютерами и превращение ее в потоки электронной информации, подпитывающие виртуальный капитал» 66.
Естественно, что не все исследователи считают, что появление
«виртуализации» связано с развитием информационных технологий. Например, П. Тиллих подразумевает под виртуальным «интеллектуальную способность самого человека создавать виртуальные вещи, выступая творцом виртуального мира» 67.
65 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 315.
66 Kroker A., Weinstein M. Data trash. The theory of the virtual class. New World Perspectives, 1994. P. 7.
67 Социальная система как информационное взаимодействие: коллективная монография / В.И. Игнатьев, Т.В. Владимирова, А.Н. Степанова. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2009. С. 157.
Другие ученые не отрицают наличие прямой взаимосвязи между виртуализацией и компьютерным прогрессом, но понимают под виртуальной реальностью совокупность субъективного и объективного в понимании, то есть
«то, где эти различные содержания перетекают друг в друга, становясь неразличимыми, неотличимыми» 68.
Представитель данного подхода В. С. Бабенко видит виртуальную реальность как «некий искусственный мир, в который погружается и с которым взаимодействует человек, причем создается этот мир технической (преимущественно электронной) системой, способной формировать
соответственные совокупности стимулов в сенсорном поле человека и воспринимать его ответные реакции в моторном поле».69
Д. В. Иванов, отталкивающийся в своей концепции от понимания общества ««не как о системе институтов, а как о процессе реализации ценностей, процессе – историческими моментами которого являются формирование и упадок социальных институтов как реальности sui generis».70 Поэтому появление виртуальной реальности он объясняет не столько влиянием технического прогресса, сколько социальными изменениями, происходящими при развитии социума.
Итак, одновременно и совместно с медиатизацией в обществе и власти протекает процесс виртуализации: воображаемые конструкции все больше влияют на формирование и развитие как политического пространства, так и на общество в целом, и на индивида в частности.
Существование в научной практике такого большого количества разнообразных и полярных подходов к определению и пониманию процессов медиатизации и виртуализации не только свидетельствует о сложности, противоречивости и многогранности представленных понятий, но и дает
68 Социальная система как информационное взаимодействие: коллективная монография / В.И. Игнатьев, Т.В. Владимирова, А.Н. Степанова. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2009. С. 174. 69 Там же, с. 167.
70 Иванов Д В. Виртуализация общества. СПб: Петербургское Востоковедение, 2000. С. 18.
возможность всестороннего изучения данных феноменов, выявления их характерных черт и свойств, исследования конкретных сторон функционирования этих явлений в социальной и политической сферах жизнедеятельности общества.
Возрастающее число симулякров, в основе которых лежат экономические, медийные и политические бренды, создающие искусственные ценности, новые привычки, ложных лидеров, ведущие к потребительскому регрессу, в условиях гиперреальности формируют у населения отредактированную картину мира. Следовательно, с одной стороны, для индивида упрощается процесс определения собственной точки зрения относительно событий внутри страны или на международной арене, а с другой
– политическим акторам становится легче управлять современным обществом и достигать своих политических и экономических целей.
-
Феномен политического бренда: содержание и особенности.
Политический бренд является сложным комплексным феноменом, содержание и особенности которого нуждаются в рассмотрении и анализе в различных аспектах, что требует использования разнообразных существующих научной практике подходов. Это обусловлено тем, что, во – первых, сам термин был заимствован из экономических дисциплин и успешно применен в сфере политических наук исследователями в области политического менеджмента и государственного управления, а, во – вторых, для рассмотрения его в качестве инструмента современной публичной политики необходимо изучить процесс бренд – коммуникации в условиях новой медиареальности.
Само понятие «бренд» в буквальном переводе с английского языка имеет несколько значений: товарный знак, марка, клеймо, сорт71. То есть
71Шарков Ф.И. Интегрированные рекламные коммуникации. М.: «РИП-Холдинг», 2004. С. 22.
