Диссертация (Чешские немцы в эпоху обострения межнациональной борьбы в Цислейтании (1879-1893 гг.)), страница 13

В свою очередь, Объединенная левая фракция как единое целое завоевала 132 мандата, потеряв 15 мест в парламенте по сравнению с прошлым созывом. Число сторонников Тааффе в обновленном рейхсрате составляло 190 депутатов¹⁵⁸. Тем не менее, сам по себе этот факт не был единственным свидетельством неудачи левого лагеря. Важнее было то, что в среде конституционалистов продолжали сохраняться внутренние противоречия, поэтому далеко не все были готовы выступать единым фронтом. Значительная часть немецких депутатов была идеологическими противниками традиционного «старолиберального» курса. Будучи близки к шёнерианцам не только в этой антипатии, но также в антисемитизме, культе Бисмарка и игнорировании австрийских интересов как основополагающего принципа, они, тем не менее, не присоединялись к группе Шёнерера. Причиной этого была, в частности, теоретическая возможность перетянуть на свою сторону больше умеренных членов фракции с тем, чтобы трансформировать ее в собственную немецко-национальную партию.

Для обсуждения разногласий и выработки единой тактики было принято решение созвать съезд партии с участием как «старых» либералов, так и политиков, симпатизирующих национализму. Задачей руководства было удержать при себе и то, и другое крыло. Они не только были залогом заметного представительства в совещательных органах, но и уравновешивали друг друга внутри самого либерального лагеря. Старолиберальное крыло не позволяло националистам чересчур активно пропагандировать свои воззрения, тогда как присутствие националистов, в свою очередь, препятствовало превращению партии в центристское объединение, откровенно настроенное на компромисс с властью.

Съезд был назначен на 21 июня 1885 г. Во вступительных речах лидеров либерального течения сразу обозначились те проблемные области, которые впоследствии приведут к дроблению партии на отдельные фракции. Слово от

¹⁵⁸ Charmatz R. Österreichs innere Geschichte... S. 24.

имени организаторов съезда произнес Эрнст Пленер. Он призвал всех

«свободомыслящих немецких депутатов» к созданию общего объединения. В его основу легли бы классические немецколиберальные принципы. Среди них были: защита положения немцев, централистский принцип, конституционное закрепление за немецким языком статуса государственного, борьба с растущим присутствием славян в законодательных, исполнительных и образовательных органах, а также с нацеленной на это государственной политикой. Кроме того, говорилось об укреплении союза с Германской империей, реформах в интересах рабочего класса и городского среднего класса ¹⁵⁹ . По сути, это было повторением тезисов, сформулированных в предвыборном заявлении Объединенной левой фракции, но с еще более заметным акцентом на защиту германского элемента.

Однако радикально националистическое крыло предложило свои дополнения к этому перечню задач. Их озвучил в своем выступлении Отто Штайнвендер¹⁶⁰. У этой программы было два принципиальных отличия от тезисов Пленера. Националисты настаивали на отделении Галиции от Австрии, что позволило бы избавиться от перевеса славянского элемента во внутренней политике. Кроме того, акцентируя внимание на тесном союзе с Германией Бисмарка, они не поддерживали тезис о неделимости Цислейтании ¹⁶¹ . Эти различия целиком и полностью находились в русле традиционного для радикального крыла представления о том, что партия должна, в первую очередь, позиционировать себя как народная (Volkspartei) и уже затем – как государственная (Staatspartei).

Этот подход нашел отражение и в дискуссии, развернувшейся по поводу названия потенциального объединения либералов в парламенте. Член

¹⁵⁹ Plener E. v. Op. cit. S. 291-293.

¹⁶⁰ Отто Штайнвендер (1847 – 1921) – австрийский политик националистического толка, депутат парламента от Конституционной партии с 1885 г. и один из лидеров наиболее радикального ее крыла, с 1891 г.

образовавшего собственную партию – Немецко-национальное объединение.

радикальной группы Мориц Вайтлоф¹⁶² выступил с предложением назвать фракцию «Немецким клубом» (Deutscher Club), чтобы подчеркнуть нацеленность на защиту именно немецких интересов. С ним не были согласны традиционно более консервативные депутаты из числа крупных землевладельцев. По их мнению, параллель с действовавшими Чешским и Польским клубами ставила бы немецкое объединение в один ряд с ними, тогда как его задачи были наднациональными, общегосударственными.

Радикальное крыло, считая подобные взгляды предательством германства, приняло кулуарное решение сформировать Немецкий клуб в любых обстоятельствах¹⁶³. Эта позиция, о которой стало известно уже после съезда, завоевала еще больше сторонников после того, как летом 1885 г. в Богемии произошли очередные стычки чехов с членами немецкого Гимнастического союза¹⁶⁴.

Так или иначе, финальное решение предстояло принять сформированному на съезде исполнительному комитету, состоявшему из 25 депутатов. Предварительно этот вопрос был поставлен в статье либерального депутата Эдуарда Штурма в газете «Deutsche Zeitung». Следовало публично обсудить все «за» и «против», прежде чем вопрос будет вынесен на голосование. Этот очерк, однако, был скорее очередным волеизъявлением противников создания «Немецкого клуба» и подытоживал их основные аргументы.

Штурм исходил из неоспоримости тезиса о единстве фракции. По его мнению, вопрос стоял лишь о том, какое название удачнее отразит ее сущность и задачи. По его мнению, разницы между «немецколиберальным» и «немецконациональным» крыльями, по сути, не существовало. Все немецкие депутаты посвящали значительную часть своей деятельности

¹⁶² Мориц Вайтлоф (1835 – 1905) – юрист, депутат ландтага Нижней Австрии, в 1881-1887 гг. – депутат рейхсрата от Конституционной партии. Один из основателей и первый председатель Немецкого школьного союза (подробнее о союзе см. ниже).

¹⁶³ Die Habsburgermonarchie... S. 211.

защите национальных интересов немцев, и, например, в дебатах о государственном языке или языковом вопросе в Богемии между ними не было идеологических расхождений ¹⁶⁵ . Попытки Штайнвендера и его соратников вынести на повестку дня дополнения к общей программе, как, например, требование особого статуса для Галиции, в сложившейся политической ситуации рассматривались как утопичные, поэтому такого рода различия можно было не брать в расчет¹⁶⁶.

Почему же название «Немецкий клуб» казалось неподходящим для немецколиберальной фракции? В очерке Штурма названо несколько причин. Во-первых, после возникновения объединенной Германии оно могло придавать нежелательный великогерманский оттенок политическому реноме конституционалистов. Во-вторых, в нем не находили отражения политические установки партии: «немецким клубом» могло называться любое объединение немцев, не имеющее с партиями ничего общего. В- третьих, объединение, название которого отсылало к национальной принадлежности его участников, в многонациональной Австрии не имело никаких шансов оказаться правящим большинством, тогда как Конституционной партии это удавалось неоднократно¹⁶⁷.

Кроме того, автор подчеркивал, что либеральное крыло традиционно формулировало свое видение государства как «Немецкой Австрии». Учитывая также широкое использование определения «немецко- австрийский» в названии организаций или мероприятий австрийских немцев, Штурм предлагал назвать либеральную фракцию «Немецко-австрийским клубом» (Deutschösterreichischer Club)¹⁶⁸. Именно этот вариант и был озвучен Эрнстом Пленером, председательствовавшим на заседании исполнительного комитета 19 сентября 1885 г. По итогам голосования он победил с небольшим перевесом (14 голосов против 11).

¹⁶⁵ Zur Partei-Organisation. Separat-Abdruck aus Nr. 4861 und 4862 der „Deutschen Zeitung“ vom 18. Und 19. Juli 1885. Wien, 1885. S. 4 // HHStA. Nachlass Plener. Ka. 23.

¹⁶⁶ Ibid. S. 6.

¹⁶⁷ Ibid S. 10-13.

Дискуссия о названии нового объединения кажется частностью, однако на деле она оказалась принципиальным моментом. В этом споре нашли отражение две противодействующие точки зрения на будущее немецколиберального крыла. В тот момент перед ним открывались два варианта развития – путь строго национального немецкого объединения или же сохранение прежнего кредо государственной партии. Этот спор быстро вышел за рамки лидеров фракции и стал причиной радикальной перемены в ее структуре.

Окончательное решение должно было одобрить общее собрание партии в день открытия сессии рейхсрата, 21 сентября. На сей раз за появление на политической сцене «Немецко-австрийского клуба» высказался 71 депутат, за «Немецкий клуб» – 47, причем в это число вошли 2/3 всех немецких депутатов Богемии. Приверженцы последнего варианта объявили о создании собственного парламентского объединения. Конечный расклад сил немного изменился в пользу Немецко-австрийского клуба: в него вошел 81 депутат (многие из тех, кто высказался за другой вариант, в конечном итоге присоединились к большинству). За основу программы клуба была принята концепция, сформулированная в докладе Пленера на съезде 21 июня, а сам политик стал председателем объединения. Лидером Немецкого клуба был Отто Штайнвендер, предложивший создать общий для двух клубов совещательный орган, в рамках которого принимались бы решения о совместных действиях всех немецколиберальных депутатов. По воспоминаниям Пленера, такой компромисс предоставлял возможность, несмотря на отколовшееся крыло, удержать руководство всей партией в своих руках¹⁶⁹.

Впрочем, за исключением этого предложения, лидеры Немецкого клуба настаивали на собственной самостоятельности. По их заверениям, это была наиболее жизнеспособная возможность удержать в рамках Конституционной

¹⁶⁹ Plener E. v. Op. cit. S. 298.

партии радикально настроенных депутатов, не допустив их перехода в лагерь Шёнерера¹⁷⁰.

Деятельность последнего в середине 1880-х гг. перешла от отдельных, хотя и резонансных, акций и заявлений к полноценной политической и парламентской жизни. Опубликованная в 1882 г. Линцская программа была дополнена одним принципиальным пунктом, впервые прозвучавшим в предвыборном воззвании Шёнерера в мае 1885 г. В этом документе была четко сформулирована антисемитская позиция, впоследствии ставшая характерной чертой австрийского пангерманизма. Одной из предпосылок этого был нападки на националистов со стороны либеральной прессы, во многом находившейся в руках евреев ¹⁷¹ . Повторяя в общих чертах ранее сформулированные тезисы, немецкий политик отдельно выделил необходимость «устранения еврейского влияния из всех областей общественной жизни» ¹⁷². Приняв участие в выборах на базе этой программы, сторонники Шёнерера образовали в новом парламенте собственный клуб – Союз немецких националистов (Verband der Deutschnationalen). Его программные установки впоследствии легли в основу Общенемецкой партии (Alldeutsche Partei).

Антисемитизм шёнерианцев, открыто провозглашенный в 1885 г., быстро стал ключевым элементом в их программе. На апелляциях к нему строилась критика этого лагеря со стороны менее радикальных политиков, однако, с другой стороны, именно он привлекал симпатии все большего числа избирателей. Это не могло не отразиться и на умонастроениях политиков – многие немецкие либералы, изначально принадлежавшие к более умеренным клубам, все активнее обращались к антисемитской риторике в надежде привлечь радикально настроенный электорат¹⁷³.

¹⁷⁰ Die Bildung des Deutschen Clubs. Von H. Friedjung // Deutsche Wochenschrift. Jahrgang 3. Nr. 39.

¹⁷¹ Die Habsburgermonarchie.... S. 215.

¹⁷² Fuchs A. Op. cit. S. 183.

¹⁷³ Die Habsburgermonarchie... S. 211.

Эта тенденция наиболее заметно затронула, разумеется, Немецкий клуб. Он и без того был ближе к Союзу немецких националистов, нежели любая другая фракция рейхсрата. В феврале 1887 г. Штайнвендер и ряд его сторонников потребовали, чтобы члены Немецкого клуба смогли открыто заявлять о своей позиции относительно еврейского вопроса, в том числе поддерживая антисемитские проекты. Это предложение было отвергнуто большинством его членов. В ответ на это радикальная группа (числом чуть менее 20 человек) вышла из состава клуба и сформировала в мае того же года собственную фракцию – Немецко-национальное объединение (Deutschnationale Vereinigung)¹⁷⁴.

Его программа состояла всего из четырех пунктов. В первом говорилось о бесперспективности оппозиции, основанной на слепом соблюдении конституции и чересчур малом внимании к национальным интересам. Более действенным был курс на борьбу с правительством, в связи с чем выдвигалось требование создать нейтральное министерство. Также объединение заявляло о важности решения социальных и экономических проблем, впрочем, без какой-либо конкретики. Наконец, заключительным тезисом программы было заявление о нейтральной позиции клуба по вопросу об антисемитизме, позволяющей каждому его члену открыто высказывать свое мнение по этому поводу¹⁷⁵.

Эрнст Пленер, комментируя распад Немецкого клуба, расценивал произошедшее как прямую аналогию распада Объединенной левой фракции двумя годами ранее. Он отмечал, что «оставшиеся громко высказывали свое недовольство, забывая, однако, что Немецко-национальное объединение по отношению к Немецкому клубу совершило ровно то же самое, что и они сами по отношению к Объединенным левым в 1885 году» ¹⁷⁶. Надо, впрочем, признать, что риторика немецкобогемского политика в этом контексте вообще оказалась крайне саркастичной и даже враждебной. Так, он

¹⁷⁴ Politické strany... S. 471.

¹⁷⁵ Charmatz R. Deutsch-österreichische Politik… S. 176.

¹⁷⁶ Plener E. v. Op. cit. S. 332.

язвительно утверждал, что «Немецкий клуб, основанный со столькими надеждами и ожиданиями <…>, с такой бесцеремонностью внес разлад в ряды наших избирателей»). По всей видимости, вину за распад Объединенной левой фракции он возлагал именно на своих оппонентов.