Фукуяма конец истории (966859), страница 40

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 40)

развитого расслоения на классы, в котором различные классы враждебны друг

другу и бдительно охраняют свои права.

Иначе говоря, господа и рабы в некоторых странах присутствовали в более

открытых и глубоко укорененных формах, чем в других. Во многих странах

Латинской Америки и на американском Юге до гражданской войны открыто

существовало рабство или некая форма крупного землевладения, в которой

крестьяне были связаны с владельцами латифундий практически крепостной

зависимостью. Это вело к ситуации, которую Гегель описал как характерную для

раннего периода господства и рабства: жестокие и праздные господа и класс

запуганных и зависимых рабов, не представляющих себе свободы. И наоборот, в

Коста-Рике, в изолированном и заброшенном уголке испанской империи, не было

крупных землевладений, и от этого произошло равенство в нищете, которое

может послужить объяснением относительного успеха демократии в этой

стране.³²⁹

Последний культуральный фактор, влияющий на перспективы либеральной

демократии, связан со способностью общества самостоятельно создать здоровое

гражданское общество -- сферу, в которой люди могут заниматься токвилевским

"искусством объединения" без опоры на государство. Токвиль утверждает, что

демократия всего эффективнее Тогда, когда распространяется не сверху вниз, а

снизу вверх, когда центральное государство естественно возникает из мириадов

органов местного самоуправления и частных объединений, которые служат

школами свободы и господства над собой. В конце концов демократия -- это

вопрос самоуправления, и если люди способны управлять собой в городах и

деревнях, в корпорациях и профессиональных союзах, в университетах, то они,

вероятно, смогут это делать и на уровне страны.

Эта способность, в свою очередь, часто связана с характером

предшествующего общества, из которого и возникла демократия. Выдвигалось

утверждение, что эти предшествующие общества управлялись сильным

централизованным государством, которое систематически уничтожало все

промежуточные источники власти, такие как военную аристократию или

региональных вождей, и в результате порождали после модернизации

авторитарное правление с большей вероятностью, чем феодальные общества, где

власть делилась между королем и несколькими влиятельными феодальными

предводителями.³³⁰ Таким образом, Россия и Китай, которые были

обширными бюрократическими империями в дореволюционные времена, развились в

коммунистические тоталитарные страны, в то время как Англия или Япония, до

модернизации феодальные, стали либеральными демократиями.³³¹

Такое объяснение указывает и на трудности, с которыми встретились при

установлении либеральной демократии такие западноевропейские страны, как

Франция и Испания. В обоих случаях феодализм был уничтожен централизующей

модернизирующей монархией, и в странах создалась традиция сильной власти

государства, а слабое и робкое гражданское общество было от этой власти

полностью зависимо. Централизованные монархии повлияли на образ мыслей

народа, и люди утратили способность организовываться на частном уровне и

спонтанно, работать друг с другом на уровне местной власти и сами нести

ответственность за собственную жизнь. Централистские традиции во Франции,

где любая дорога или мост в любой глуши могли быть построены только по

разрешению из Парижа, продолжались неизменно от Людовика XIII через

Наполеона до, современной Пятой Республики, где ее воплощает Conseil d'Etat

(государственный совет (фр.)).³³² Испания передала подобное

наследие многим государствам Латинской Америки,

Сила "демократической" культуры часто сильно зависит от

последовательности воплощения элементов либеральной демократии. В сильнейших

из современных либеральных демократий -- например, в Великобритании или

Соединенных Штатах -- либерализм предшествовал демократии, или свобода

предшествовала равенству. То есть либеральные права на свободу слова,

свободу объединений и политического участия в управлении были предоставлены

небольшой элите -- в основном белым, мужчинам, оседлым -- и лишь потом

распространились на другие группы населения.³³³ Обычаи

демократического состязания и ,компромисса, когда права меньшинства

тщательно защищаются, были сперва усвоены небольшими элитными группами людей

с одинаковым общественным происхождением и стремлениями и только потом --

широкими и неоднородными массами общества, наполненного, .скажем, давней

племенной или расовой ненавистью. Такое последовательное осуществление

позволило либеральной демократии слиться и ассоциироваться со старейшими

национальными традициями. Отождествление либеральной демократии с

патриотизмом усиливает ее тимотическую привлекательность для охватываемых ею

групп и привязывает эти группы к демократическим институтам прочнее, чем

если бы они участвовали в этой демократии с самого начала.

Все эти факторы -- чувство национальной идентичности, религия,

социальное равенство, склонность к образованию гражданского общества и

исторический опыт наличия либеральных институтов -- вместе и составляют

культуру народа. Тот факт, что народы могут в этих отношениях так сильно

отличаться, объясняет, почему у одних народов строительство либеральной

демократии проходит гладко, а у других нет или почему одни и те же народы в

одном веке отвергают демократию, а в другом принимают без колебаний. Любой

государственный деятель, стремящийся расширить сферу свободы и

консолидировать ее продвижение, должен быть чувствителен к до-политическим

ограничениям подобного рода на возможность государств успешно достичь конца

истории.

Тем не менее существуют некоторые заблуждения относительно культуры и

демократии, и которые не следует впадать. Первое -- это мнение, что

культуральные факторы составляют достаточные условия для установления

демократии. Так, один известный советолог убедил сам себя, что в Советском

Союзе в брежневские годы существовала действенная форма плюрализма -- просто

потому, что Советский Союз достиг определенного уровня урбанизации,

образования, душевого дохода, секуляризации и так далее. Но мы не должны

забывать, что нацистская Германия отвечала практически всем предварительным

условиям, которые обычно называются как необходимые для либеральной

демократии: она была объединена национально, экономически развита, в

основном протестантская, имела здоровое гражданское общество и не выделялась

особым общественным неравенством среди других западноевропейских стран. И

все же невероятный выброс тимотического самоутверждения и гнева,

составлявших немецкий национал-социализм, смог полностью пересилить желание

рационального и взаимного признания.

Демократия никогда не может войти с черного хода: в определенный момент

она должна возникнуть из сознательного политического решения -- установить

демократию. Царство политики остается автономным по отношению к царству

культуры и имеет собственное особое достоинство в точке пересечения желания,

тимоса и рассудка. Стабильная либеральная демократия не может возникнуть без

существования мудрых и умелых государственных деятелей, которые знают

искусство политики и умеют преобразовать невысказанные склонности народов в

устойчивые политические институты. Изучение успешных переходов к демократии

подчеркивает важность таких чисто политических факторов, как способность

нового демократического руководства нейтрализовать вооруженные силы,

одновременно стараясь устранить прежние несправедливости, его умение

поддержать символическую преемственность (флаг, гимн и тому подобное),

природа установленной системы партий, и такай фактор, как президентская или

парламентская установилась демократия.³³⁴ И наоборот, изучение

краха демократий постоянно показывает, что такие события никоим образом не

являются неизбежным результатом культурной или экономической среды, но чаще

всего вызваны конкретными неверными решениями отдельных

политиков.³³⁵ Государства Латинской Америки никто не вынуждал

принимать политику протекционизма и замещения импорта во время всемирной

депрессии тридцатых годов, но именно эта политика лишила их перспектив

стабильной демократии на будущие годы.³³⁶

Вторая и, наверное, более важная ошибка -- это считать культурные

факторы необходимыми условиями для установления демократии. Макс Вебер

приводит пространное исследование об исторических корнях современной

демократии, которую он .считает возникшей из определенных и очень

специфических условий, существовавших в западном городе.³³⁷

Рассуждения Вебера о демократии, -- как всегда, исторически богаты и

проницательны. Но он рисует демократию как нечто, могущее возникнуть лишь в

специфической культурной и социальной питательной среде маленького уголка

западной цивилизации. Тот же факт, что демократия возникла как наиболее

рациональная из возможных политических систем и "подходящая" для более

широкой человеческой личности, общей для разных культур, всерьез не

рассматривается.

Есть многочисленные примеры стран, которые не отвечают многим так

называемым культурным "предусловиям" для демократии и которые тем не менее

достигли на удивление высокого уровня демократической стабильности. Главный

пример такой страны -- Индия, не богатая и не отличающаяся высокой

индустриализацией (хотя некоторые секторы ее экономики выделяются очень

развитой технологией), не объединенная национально, не протестантская, и все

же она с момента получения независимости в 1947 году поддерживает эффективно

работающую демократию. В прошлом целые народы сбрасывали со счетов как

культурально недостаточные для демократии говорили, что немцы и японцы

подавлены своими авторитарными традициями, католицизм считался неодолимым

препятствием для демократии в Испании, Португалии и многих странах Латинской

Америки, равно как и православие в Греции и в России. Многие из народов

Восточной Европы считались либо неспособными перенять

либерально-демократические традиции Европы Западной, либо не

заинтересованными в этом. Когда горбачевская перестройка тянулась и

тянулась, не порождая никаких четких реформ, многие наблюдатели в Советском

Союзе и вне его стали утверждать, что русские культурально неспособны к

демократии: ни демократических традиций, ни гражданского общества; все это

задавлено столетиями тирании. И все же во всех этих странах демократические

институты возникли. В Советском Союзе под управлением Бориса Ельцина

заработал российский парламент как законодательный орган с большим стажем, и

широко и спонтанно в 1990--1991 годах стало возникать гражданское общество.

До какой степени демократические идеи укоренились среди широких масс,

показало всенародное сопротивление попытке реакционного переворота в августе

1991 года.³³⁸

Слишком часто приходится слышать аргумент, что та или иная страна не

может демократизироваться, потому что не имеет демократических традиций.

Будь такие традиции необходимы, то вообще ни одна страна не могла бы стать

демократической, поскольку нет ни одного народа или культуры (включая и

западноевропейские), которые не начинали бы с полностью авторитарных

традиций -- собственных или заимствованных.

Дальнейшее рассуждение предполагает, что разделительная линия между

культурой и политикой, между народами и государствами, совсем не так четко

проводится. Государства могут играть очень важную роль в формировании

народов, то есть выработке их "языка добра и зла" и создании новых привычек,

обычаев и культур de novo (заново (лат.)). Американцы не просто "рождались

свободными", они были также "сделаны свободными" еще до образования

Соединенных Штатов путем участия в самоуправлении на уровне штата, города и

Характеристики

Список файлов реферата