Belyanin (947207), страница 97
Текст из файла (страница 97)
Я перевел дух…— Серега, по-моему, они приняли тебя за своего. Ты рубишь международную обстановкуна ходу, сечешь политграмоту, как семечки. Вроде ничего определенного не сказал, а какоевпечатление… Где так настропалился?— Студентом состоял в комитете комсомола…— М-минуточку, молодой человек… — обратился ко мне мужчина в очках, пряча заспину руки с ухоженными когтями. — Боюсь показаться навязчивым, но развейте некоторыесомнения присутствующих, вы ведь не из наших?— Да, я не местный. Приехал только вчера, впервые в вашем Городе, однако это ведь непричина…— Он не это имеет в виду, — встрял в разговор представитель охраны правопорядка. —Гражданин, ваши документы, попрошу.— Ага, сейчас достану! — огрызнулся я.— Понятненько… Попрошу пройти в отделение.— Еще чего?! Никуда он не пойдет. Знаем мы ваши отделения, один себе всю кровьзаграбастать хочешь! Фигу! Здесь на месте и разделаем, — возмущенно загомонил народ, новысокий опять перебил всех:— Молодой человек, а как вы, собственно, сюда попали?— Есть не будете? — устало вздохнул я.— Будем, но позднее.
Нам все-таки интересно, откуда вы такой взялись и зачемразгуливаете в обнаженном виде по нашему Городу?— Ладно, в двух словах… Меня привела сюда жена, она ведьма, живет… не очень далеко,на… не знаю какой улице. Утром мы повыясняли отношения, в результате чего я оказался подбалконом не совсем… одетый.— Вы — муж ведьмы? — почему-то удивились все. — Но ведьмы не выходят замуж. Онимогут иметь кучу любовников, но законного мужа — никогда!— Тем не менее… Наташа моя жена, а я ее муж. И это правда.— Это не может быть правдой. — Мужчина поправил очки и понизил голос, словновыдавая страшную тайну.
— Все предания утверждают, что муж ведьмы, если таковойдействительно существует в природе, должен быть самым могущественным колдуном нашеговека. С его разрушительной мощью не сравнится никто! Уж не хотите ли вы убедить нас, чтовы и есть тот самый колдун?Андрей Белянин: «Моя жена — ведьма»46— Да, — честно соврал я.Мужчина жестом утихомирил разволновавшуюся толпу, снял очки, протер стеклаплаточком и, вновь водрузив их на нос, обратился ко мне:— Докажите.— Это небезопасно.— Понимаем. Но если вы и вправду муж ведьмы, то возможные жертвы эксперимента васне остановят, если же нет…Тут он улыбнулся. На мгновение мне показалось, что у него вместо зубов заточенныеполосы стали… Дыхание исчезло, я почувствовал, как вновь сдаю позиции животному страху.Первые строчки дались с трудом, но потом голос вернулся, и я дочитал так, словно от этогозависела моя жизнь.
В критической ситуации каждый открывает в себе такие возможности…Падает небо ажурным дождем,Бывшее некогда синим.Мы умираем, творим и живемВ мире изломанных линий.Как силуэт, отраженный в окнеДолгой вагонной дороги,Изморось дней в очищающем снеВзвесят небрежные боги.И подведут неучтенный балансС уймой ошибок на бланке,Щедро отдав подвернувшийся шанс Встретиться на полустанке.Там, где грохочет на стыке ветровБешеный поезд Вселенной,Мы разглядим неземную любовь,Ставшую гордой и тленной…Мы улыбнемся, почувствовав связьСудеб, как вечных истоков.Злоба уйдет, и отмоется грязь,Ты уже неодинока…Не уходи! И тогда и теперьВисну плющом на балконеИ обреченное время потерьПересыпаю в ладонях…— Кажется, дождь начинается, — неуверенно протянули две девушки-вамп.— И земля качается как-то подозрительно, — в тон им добавил побледневшиймилиционер.
— Эй, колдун, а как это твое заклинание срабатывает?— Не знаю, — пожал плечами я. — Каждый раз по-разному.— Суду все ясно, — твердо объявил мужчина в очках, глядя на трещины, появившиесяневесть откуда в асфальте. — Этот человек — наш человек. Он действительно достоинназываться мужем ведьмы. Предлагаю от лица всех присутствующих выразить ему нашуобщую благодарность за такое представление. Извините, что не поверили сразу. Надеемся,никаких обид и недоразумений? Вот и замечательно.
Рекомендую всем откланяться.— Чаво?! — громко переспросила когтистая бабка.— Бежим отсюда, вот «чаво»!!!Дождь хлынул со страшной силой, подземные толчки взорвали тротуар, выворачиваячерные плиты, тучи приобретали очертания древнегреческих или скандинавских богов иперебрасывались молниями. Неожиданно налетевший ветер сбивал с ног удирающую нечисть.Грохот грома почему-то напоминал мерный перестук вагонных колес. Прямо у моих ног47Андрей Белянин: «Моя жена — ведьма»разверзлась глубокая трещина, но, прежде чем я туда свалился, сверху обрушилась веревочнаялестница, больно стукнув меня по голове.
Где-то высоко на маленьком балкончике мне махалируками Анцифер и Фармазон. Зажмурив глаза, я отважно полез наверх. Природный катаклизмкончился в ту же минуту, как меня, пыхтя, перетащили через перила.— Пойдемте в дом, Сереженька. Хозяев сейчас нет, так уж мы сами. Фармазон, поищиодежду!— Циля, не гони лошадей. Пусть лучше сразу в ванную сходит, я уже и душ пустил.Давай в темпе, Серега, пока я кофе с коньяком готовлю.На этот раз близнецы действовали так ловко и слаженно, что не возникало ни малейшегожелания им противоречить. Я даже как-то совершенно не обратил внимания на обстановкуквартиры, в которую меня затащили, а следовало бы…Ванная комната не отличалась ничем особенным.
На полочках разноцветные шампуни,душистое мыло, прозрачные баночки с ароматическими солями, на крючках свежие полотенца,чистота вокруг умопомрачающая, вся сантехника блестит так, что глазам больно. Я попробовалтеплую воду и влез под душ. Из напряженного тела постепенно выходила усталость,успокаивались нервы, гасло раздражение. Все становилось на свои места. Я просто млел оттихого человеческого счастья. Протянув руку, взял ближайшую бутылочку и от душинамылился.
Шампунь оказался очень пенистым, пах фиалками и невероятно бодрил. Именнободрил: по всему телу разлилась упоительно-здоровая легкость, словно кровь в моих жилахзаменили на игривое шампанское…Когда наконец я, распаренный и отдохнувший, завернувшись по пояс полотенцем, вышелиз ванной, Анцифер и Фармазон ждали меня в гостиной комнате. Ангел держал в руках новыйбелый балахон, а черт — большой поднос, сервированный на три персоны. Повернувшись вмою сторону, они замерли с открытыми ртами.— Что-нибудь не так? — широко улыбнулся я.Так и не ответив ни слова, близнецы рухнули в обморок…***Никогда не приводил в чувство духов… Даже близко не представляю, как это вообщеделается. Равно как и отродясь не предполагал, что ангелы и черти способны терять сознание.Однако же вот пожалуйста — лежат… Я подошел поближе, присел на корточки, осторожнопохлопал по лбу одного, другого.
Потом мой взгляд случайно встретился с обезьяноподобнымчудовищем, обвязанным полотенцем и склонившимся над двумя распростертыми телами. Когдая понял, кто это…— Сереженька!— Ага, Сереженька, как же… Ты к кому обращаешься, к этой зверюге мохнозадой? Он женичего общего с нашим хозяином не имеет, снежный человек какой-то… Эй, йети! А нувставай давай!— Изменник! Хитрый и изворотливый предатель! Иуда, можно сказать… Человек в беде,а он еще и издевается! Изыди, злой дух, я сам его спасу.— Ага, обрадовался! Так я тебе и ушел… Мне, между прочим, тоже интересно, какимобразом он так обволосел? Или обволосатился? В общем, весь шерстью покрылся…Два голоса бились в моем сознании.
Ничего больше не было — кромешная тьма и вечныйспор двух неразлучных половин моей мятущейся души. Сознание вернулось так же резко, как ипропало. Горло полоснуло жидким огнем, да еще кто-то в придачу быстро влепил мне четырепощечины подряд. Я протестующе замычал и сел.— Сергей Александрович, вы в порядке? — заботливо приобнял меня правой рукой белыйангел, в левой он держал пузатую бутылку коньяка. Рядышком суетился незабвенныйФармазон, дуя на покрасневшие ладони.— Ну вот мы и в норме. Пришли в себя, грубо говоря — очухались, здрасте! — Вдвоемони подняли меня на ноги и усадили в ближайшее кресло.— Что со мной было?— Обморок.Андрей Белянин: «Моя жена — ведьма»48— Я не об этом…— Намек понял. — Черт мгновенно метнулся к большому напольному зеркалу иразвернул его так, чтобы мне было лучше видно.
Анцифер скорбно встал у меня за спиной, аподбежавший братец удобно устроился в ногах.— Композиция, как в ателье. Жаль фотоаппарата нет, такой семейный кадр пропадает. Ачего, мужички, может-таки, пошнырять здесь по углам, вдруг у хозяев где-то скромненький«кодак» со вспышкой завалялся. Я — сногсшибателен, белобрысый — наманикюрен, а ты,Серега, вообще словно в кино сниматься намылился. В смысле — в фильмах-ужасах, без грима.Дело говорю, хорошие фотки на память останутся…Я не расслышал, что там ответил братцу Анцифер, — я смотрел. В зеркало.
На самогосебя. И не узнавал. Вернее, узнал, но далеко не сразу. Все мое тело покрывала курчавая густаяшерсть. Волосатыми были даже ладони. Да что ладони — даже сам нос! Нос и то былшерстяным и пушистым. На темном фоне лица выделялись лишь горящие ужасом глаза.Знакомый розовый туман вновь начал заволакивать сознание. Я испугался, что снова упаду вобморок, выхватил у ангела бутылку и приложился к горлышку.— Эй, эй, эй! А делиться кто будет?! Не по-товарищески поступаете, гражданин! Ишьприсосался…Когда Фармазону удалось отобрать у меня коньяк, я уже несколько успокоился.Настолько, чтобы достойно взглянуть в глаза правде. В зеркале отражался… я. Действительно,очень похоже на снежного человека или на бесхвостую человекообразную обезьяну.
Примат,одним словом.— Ну че? Сам скажешь, чем ты там в ванной занимался, или нам с трех раз угадывать?— Ребята, я ничего не делал. Принял душ, вымыл голову, вытерся полотенцем,завернулся, вышел, все…— Врешь небось? — недоверчиво сощурился черт. — Наверняка опять какой-нибудьстишок прочел, вот и доколдовался.Я вновь завладел бутылкой, отхлебывая янтарную жидкость большими глотками.— Сергей Александрович! — На этот раз ее выхватил Анцифер. — Что вы делаете?! Ввашем положении только напиться не хватало.— Пусть пьет! Это его личное, суверенное дело. Друган, хочешь еще грамм двести? Вотскажешь правду, что в ванной делал, — налью…— Фармазон! Стыдись, лукавый бес.
Хозяин сказал истинную правду, уж в этом яразбираюсь. Видимо, что-то не так с водой, шампунем, мылом или полотенцами. Можем ли мыпредположить, что вещи оказались заколдованными?Близнецы задумались, пользуясь паузой, я тихонько взялся за коньяк, там еще плескалосьс полбутылки. Не подумайте, что я алкоголик, хотя… какая разница, что вы подумаете… Содной стороны, мне уже было хорошо, с другой — в комнате как-то стало тесновато.
В смыслеслишком много чертей и ангелов носилось взад-вперед. От них буквально пестрело в глазах. Ятупо замотал головой, пытаясь сфокусировать зрение.— Сергей Александрович!— M-м…тут! К в-вашим услугам, Ан…Анц…ф…р…— Циля, что ты стоишь?! Отними же у него бутылку!— Из-зыди, бес н-не-эст-тетичный… Че пристал? Я сегодня хр-хр-стианин! С бесаминичего оп… общего иметь не желаю, вот…Фармазон окосел, ей-богу, У него от удивления глаза округлились и сошлись напереносице, а губы неуверенно шевелились, безуспешно пытаясь произнести нечто внятное.Анцифер же отреагировал совершенно неадекватно: он едва не повалился на пол от хохота! Ятоже порадовался, хорошо, когда тебя понимают. Однако радость быстро угасла, несмотря надобрые глаза, ангел твердо пресек мои попытки вернуть коньяк.— Фармазон, пожалуйста, сделай ему крепкого кофе без сахара.— Ты надеешься, что после полулитра трехзвездочной дряни псевдоармянскогопроизводства банальный кофе «Якобс» хоть как-то приведет его в чувства?!— Не болтай, делай, что говорят.— Я от… него ничего не прим… не возьму.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
