Диссертация (793200), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Необходимо установить прямое соответствие '"-" Ран!се, П. Ч~!гу !и!спи!!опа! попав г!!варреаг аоп1е!писа / П. Райс, 1/. Рс!егао!ш д Епгореап 1опгпа! ог 1пГепьт!юпа! йе1а!!опк — 20!!. — Уо!. 18. — Мо. 4. — Р. 719-742. '-' Шаповалова, О, !. Механ!тм реалгтацп нормативно1 сипи / 0.1. Шаповалова д Доел!лження св!тово1 пол1тики: Зб. наук. працк — Вип. 3 (б4). — К.: 1нститут св!тово1 оконом!ки ! м!жнаролних в!лносин НАН Укра!ив, 2014.— с, 5а-59. 52 между предлагаемой нормой и актуальными для объекта применения нормативной силы идентификационными, ценностными или нормативными установками. Стимулирование предусматривает акцентирование конкретных материальных или статусных преимуществ, которые может получить актор вследствие принятия предлагаемой нормы, или рисков и потерь, последую1цих от ее непринятия. Для того, чтобы использовать методы стимулирования, необходимо сначала установить аргументационную связь между предлагаемой нормой и определенными материальными или статусными элементами международной системы или же положением актора в ней, а затем показать, как принятие нормы повлияет на это положение.
При этом использование методов стимулирования может происходить как в дискурсивной, так и в практической плоскости — благодаря предварительному выделению помощи актору еще до принятия н им желаемой нормы для ее внедрения в будущем или предварительному >ке введению против него тех или иных санкций для демонстрации последствий отказа от ее внедрения.
В зависимости от контекста подобные действия могут как подстегнуть нормативный процесс, так и затормозить его, скомпрометировав нормативные цели методами силового принуждения'2". Способы убеждения и стимулирования могут применяться самостоятельно, а могут сочетаться в единой стратегии. Это опять-таки зависит от контекста. Одно только убеждение может продуцировать нужные нормативные и политические результаты лишь в редких случаях'2', поэтому в реальности оно нечасто встречается «в чистом видев!'0.
Наиболее сложной с точки зрения реализации нормативной силы является ситуация, когда предлагаемая норма может нарушить внутренний Подробнее см. Пахолкин, Д.А. Нормативная сила в конкуренции евразийского и европейского интеграционных проектов на постсоветском пространстве / Д.А. Пахолкин // Среднерусский вестник общественных наук.
— 2017. — Т 12. — № 6. — С. 171 — 186, "-" Со!ешап, К.Р. Ьосайпя попп и!р!огпасу: Ъгсппс с!кпзяе ш йаегпайопт! попп пеяо!1ааопв / К.Р. Со1ешап // Епгореап 3опгпа1 оГ 1п!сгпайопгй Гхе1айопа — 2011. — Чо1. 19. — Мо. 1. — Р. 166-167. ' "' Рауне, йА. Рсгвиа1оп, Гпппеа апг! Хопп Сопя!и~с!!оп / йА. Рауне д Епгореап Хопгпа! оГ 1пГегпа!юпа! йс1айогза. — 2001. — Уо1. 7.
— Мо. 1. — Р. 41. 53 политический или социально-экономический баланс реципиента, ухудшает позиции его элиты, несет негативные последствия для международного положения реципиента или вступает в прямое противоречие с его идентичностью. В таком случае продвижение нормы требует подключения более серьезных и затратных рычагов воздействия «снизу» — общественного давления, групп влияния, международных организаций и т.п.
Таким образом, рассмотрение «мягкой силы» не как наличного ресурса, не поддающегося преднамеренному изменению в обозримые сроки и выступающего «фоном», как-то влияющим на успешность проводимой политики, но как инструмента, с помощью которого можно сознательно добиваться желаемого результата, заставляет ввести в оборот более операциональную модель нормативной силы, оказывающей более непосредственное воздействие на мотивацию и поведение акторов, желательное источнику нормативной силы, Нормы, влияющие на мотивацию и поведение, можно сознательно конструировать, распространять и насаждать с помощью определенных технологий в том сообществе, на которое создатель норм хочет распространить свое влияние.
Главное преимущество концепции нормативной силы заключается в том, что она позволяет учесть в единой картине действие как материальных, так и идейных факторов, влияющих на интеграционные преференции государств, и представить процесс интеграционной конкуренции как диску рсивное «соревнование» различного типа аргументов на разных уровнях принятия решений — от правительства и политической элиты страны до гражданского общества и населения в целом. В предложенной нами модели процесс задействования нормативной силы включает в себя как прагматичный торг вокруг практических сфер сотрудничества, так и аргументационное убеждение с помощью апелляции к морально-ценностным установкам и существующему нормативному контексту отдельных социальных групп или государств в целом. Это позволяет проследить технологию интеграционной конкуренции на пространстве СНГ и выделить те конкретные факторы, которые обеспечили 54 полученный результат в том или ином временном отрезке, не полагаясь на общие рассуждения об априорном доминировании тех или иных политических императивов.
Все факторы в нашей модели фигурируют не в автоматическом качестве, а сквозь призму их воздействия на тех или иных субъектов политического процесса. Для российской науки выработка такой модели является особенно актуальной в силу того, что академическое представление о силовых ресурсах нашей страны оказывает непосредственное влияние на ее внешнеполитическое мышление и поведение.
В последние годы на фона кризиса 2014 года в России получило распространение весьма спорное мнение, будто она изначально не имела особых шансов на победу в интеграционной конкуренции с Евросоюзом. Поражение политики России на Украине в конкуренции с Евросоюзом, приход к власти в этой стране открыто русофобских сил и окончательный отказ от участия в евразийском интеграционном проекте дали толчок серьезной академической и политической дискуссии относительно причин подобного поражения и ошибок, допущенных Москвой в ее курсе по отношению к Украине в домайданный период.
В качестве одного из ключевых аргументов в этой дискуссии практически повсеместно фигурирует довод о недостаточном использовании Россией технологий так называемой «мягкой силы», тогда как западные структуры гораздо активнее прибегали к этим технологиям, чем и обеспечили себе нужную степень влияния на украинское общество и политическую элиту. Однако в отношении факторов, обусловивших такое плачевное положение дел в области «мягкой силы», мнения разделились: некоторые исследователи считают, что у России наблюдается дефицит «мягкой силы» как таковой, поскольку вследствие своих внутренних слабостей она объективно не может создать такой же привлекательный и благополучный образ жизни, как в европейских странах, тогда как другие полагают, что у России достаточно собственных элементов социокультурной привлекательности, но государственный аппарат не умеет правильно конвертировать их в средства 55 политического влияния.
Проще говоря, мы проигрываем в «мягкой силе» либо потому, что ее у нас нет, либо потому, что не умеем ею пользоваться. Тем не менее, даже при таком расхождении большинство экспертов сходится во мнении, что для России более привычным и эффективным внешнеполитическим инструментом является классическая «жесткая» военная сила, поэтому в тех случаях, когда использование «жесткой» силы ограничено международным контекстом, позиции России закономерно слабеют. В более радикальной форме этот тезис можно сформулировать так, что единственным для России способом победить в конкуренции интеграционных проектов было применение прямого силового принуждения, в то время как в экономико- гуманитарном процессе шансов не было изначально.
При этом в западной академической литературе на этот счет наблюдается любопытное раздвоение: с одной стороны, всячески подчеркивается, что Россия не обладает сопоставимыми средствами «мягкой силы», поэтому ей приходится полагаться на «жесткую силу» и прямое принуждение"', а с другой, особенно после майдана, утверждается существование значительной угрозы от так называемых «гибридных» методов в российской внешней политике — парамилитарных, пропагандистских и полукриминальных рычагов влияния, которые Кремль якобы задействует для подрыва единства западного общества и его веры в либеральные ценности и для разрушения либерального миропорядка"'. По нашему мнению, говорить о принципиальном отсутствии или недостатке у России мягкой силы, тем более на землях, исторически входивших сотнями лет в состав российского государства, не приходится: точек приложения экономико-гуманитарного воздействия, позволяющих получить необходимый интеграционный результат, было и остается немало.
Основной причиной провала евразийских интеграционных попыток на Украине, в Грузии '-"См., например, Шерр, дяс Жесткаядипломатияимягкоепринужденис: российскоевлияниезарубежом / Дж. Шерр /Пер. санглийского / Королевский институт международных отношений С1агйапз Нонке, Центр Разумкова.
— Кл Запов1т, 2013. — 152 с. "еСм.,например, Оа!ее!11. М. НуЬпд зтаг ог 1рЬпдпауа яоша? Оеишя Кпяя1а'я поп-Ипеаг пи!1!агу с!ля!саяе пям / М. Оа1еой Ь вЂ” Мауак 1и!с1пяепсс. 201Г>. — 100 р. 56 и в Молдове было, скорее, отсутствие волевого начала, заставляющего задействовать все наличные инструменты, включая наличную «мягкую силу», и непонимание самого по себе механизма возможного задействования мягкой силы, т.е, неправильное ее использование. При таких обстоятельствах даже тотальное преимущество в «жесткой» силе на том или ином участке не позволяет России воспользоваться им ввиду отсутствия волевого начала и непонимания, какими инструментами мягкой силы можно закрепить результаты силового принуждения. По нашему мнению, если говорить о «мягкой силе» России на постсоветском пространстве, то упирать на дефицит невоенных ресурсов и отрицать ее наличие просто бессмысленно.
Россия обладала никак не меньшим потенциалом «мягкой силы» в своем «ближнем зарубежье», чем Европейский Союз. А вот механизм ее задействования был явно проблематичен. В следующих разделах мы рассмотрим параметры, ход и последствия интеграционной конкуренции на пространстве СНГ, исходя из сформированной нами модели реализации нормативной силы. Выводы по главе 1: Несмотря на то, что в современной истории конкуренция интеграционных проектов наблюдалась неоднократно, эта проблематика сама по себе до недавнего времени не была предметом отдельного теоретического рассмотрения и изучалась, как правило, в приложении к конкретным региональным системам.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
