Т.А. Иванова. Избранные труды (774560), страница 82

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 82)

Естественно, возможны и другие способы передачи того же дефекта: «, .супруга его, страшно картавя, рассказывала... что на днях у них украли часы и шкатулку, в которой было рублей пятьдесят денег, что жена дьячка нашла "воя"...» (А. И. Герцен). Ср. также при передаче заикания и других дефектов речи: « — Вы, о-б-бога ради, простите меня, что я в-вас беспокою из-за этих мысысошеннссков» (А. И. Герцен); « — Никогда не бросай т-т-товарища, к-который в беду п-п-попая, — сказал Синюшкин словами призыва...

От усталости он заикался еще больше, чем обычно» (В. Конецкий); « — Я пьисей тебя звать в свайку игьять, а они бьются» (Н. С. Лесков). 2. Авторская транскрипция, воспроизводящая ситуативные особенности речи. 1) Фонетизмы, передающие пение (певческую речь): «На крылечке... сидел дюжий парень с гитарой и не без удали напевал известный романс: Э-я фа пасатыню удаляюсь ата прекарасаных 305 седешенеха мест...» (И. С. Тургенев); «Тут переводчица Луша...

ударила чистым из последних сил пронзительным деревенским голосом: Хаа-раашо-ды страдать веса-ною Д'лод зелена-да-ю сасы-иою. » (В. Катаев); а — Тее-че-от ре-е-еченька-а-а-а-а... Те-ече-от бы-ы-ыстрая-а-а-а... Бабушка запевала стоя, негромко, чуть хрипловато и сама себе помахивала рукой... — Ой, да как по то-о-ой Пореке-е-е-е...» (В. Астафьев). 2) Фонетизмы, воспроизводящие протяжное, скандированное произношение, эмфатическое расчленение речи, вызванное разными причинами (душевным волнением, страхом, страданием, раздражением и т.

п.). Авторская транскрипция в этогв случае обычно сочетается с наличием характерных указаний и в авторской ремарке. Писатель в этом случае обычно употребляет не нейтральные глаголы речи (сказать, говорить, ответить), а такие глаголы, как кричать, закричать, заорать, отчеканить, протянуть, простонать и подобные. При этом они могут иметь при себе еще более выразительные дополнения: « — Про-че-есть? — закричал Ганя чуть не во все горло, — прочесть! — Па-аслушайте, господин Мышкин, — визжал Ипполит...— Приго-толь-тесь ко всему, — отчеканил, ударяя по каждому слогу, доктор» (Ф. М. Достоевский); «...раздраженно топнув ногой, крикнул дребезжащим, высоким тенором: — Оставьте меня в покое! А-ас-тавьте меня в покое...» (А.

П. Чехов); « — Клин! Понимаешь, Кчи-и-ин. '— Какой клин? — Да город! Го-о-прод, оказывается, есть такой на свете!— простонал дядя Левонтий...» (В. Астафьев). 3) Фонетизмы, передающие искусственное (манерное нли модное) произношение: « — А-а! Это вы? Эчень лриэтио... Он произносил таким ломаным, вычурным тоном, подражая, как он сам думал, гвардейской золотой молодежи... — Вы меня эдивляете?» (А.

И. Куприн). Любопытно, что картавость может оцениваться тоже как определенный социальный признак. Ср. у И. А. Бунина в рассказе «Мелкопоместные»: «Другое дело помещики, имеющие от трех до тысячи десятин, Прежде всего — большинство из них народ картавый. Вы думаете, что я говорю глупость'? Ничуть. Я передаю только тот факт, по-моему характерный, не выговаривать букву "р'* считается за особьш" шик!., словом (они.

— Т. и.) стараются всегда, хоть в мелочах, быть помещиками, любя и соединяя кое-что из прежней помещичьей жизни с новыми обычаями — ездить на выставки, толковать о "порядочности", о Толстом... картавить, говорить: "вы дугак" лакеям и т. д. и т, д.» Ср, также: «Он шепелявил и преиодно не выговаривал буквы р» (Ф.

М. Достоевский); «Леньке показалось обидным играть такую куцую роль. Он уже хотел гордо отказаться, но руководитель кружка заика Сумзин уговорил его взять эту роль. — В-вот ув-видншь, — говорил он. — У т-тебя зд-дорово получится. У тебя же г-гос-лод-свое и-произношение.

Ты "кв-вы-са" и "в-вубанок" говоришь» (Л. Пантелеев). 3. В редких случаях авторская транскриппия может воспроизводить деформацию звучащей речи при восприятии ее на слух: 306 «В полдень прибегает из деревни сестренка и тоненько вопит с того берега: — Его-о-ор! .. Его-орка, тебе велели иди-ить... — Кто велел-то?— помолчав, кричит Егор. — Дядя...-а-ася и дада... е-едя...» (Ю. Казаков). Разумеется, употребление авторской транскрипции не ограничивается только прямой речью персонажа. Такая транскрипция возможна и в авторском повествовании, и в речи других персонажей (или подражании, передразнивании), в несобственно-прямой речи.

Ср.: «Папа... называл Петра Васильевича почему-то полковником и, несмотря на то, что Епифанов при мне раз, хуже чем обыкновенно заикнувшись и покраснев от досады, заметил, что он не по-по-попояковник, а по-по-по-по-ручик.. » (Л. Толстой); в речи других персонажей при подражании или передразнивании: « — Господин Яфф, — начала было Маша... — Какой он гас-па-дин Яфф, — передразнил ее Чертопханов» (И.

С. Тургенев); « — Хорошо, ну, а для чего ты отвинчивал гайку? — Чаво? — Ты это свое "чаво" брось...» (А. П. Чехов); « — Вспомним, — невозмутимо подтвердил Аким. — Послусать надо. — Слусапгь так слусаеь, — передразнила его Эля» (В. Астафьев), В специальной литературе уже было отмечено, что «умышленные отступления от принятого орфографического облика слова — явление очень распространенное и в художественной прозе, и драматургии»4. Наш материал также показывает, что авторская транскрипция в качестве средства выразительности широко используется как мастерами великой русской литературы, так и современными писателями.

Вместе с тем это общее наблюдение нуждается в определенных уточнениях Так, в отечественной прозе могут быть выделены три типа произведений с точки зрения выражения в ней плана персонажа: 1) произведения, тяготеющие к нормативности; 2) произведения с явно выраженной ориентацией на характерологическое описание; 3) произведения, сочетающие в себе то и другое. Естественно, что преимущественное употребление авторской транскрипции характерно для двух последних типов.

Кроме того, употребление фонетизмов во многом зависит от индивидуального вкуса того или иного писателя. Так, можно отметить более частотное употребление их у А. И. Левитова и А. И. Куприна, нежели в произведениях Д. Н. Мамина-Сибиряка и А. П. Чехова. Точно так же у Ф. А. Абрамова фонетизмы встречаются лишь изредка, а произведения В. П. Астафьева насыщены ими. Таким образом, введение авторской транскрипции в ткань художественного произведения, прежде всего в прямую речь персонажа,— один из способов индивидуализации его речи, создания его речевого образа.

Авторская транскрипция и комментарий к ней позволяют «услышать» живые голоса героев художественного произведения. Впервые опубликовано: РЯШ. 1985. Ля 1. С. б1-64. " Орфография и русский язык. С. 121. 307 ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ... (на злобу дня) Самая серьезная, респектабельная и умная газета России «Известия», читателем которой я являюсь с незапамятных времен, в номере от 18.07. 2001 решила начать серию публикаций о проблемах русского языка, предоставив первое слово доктору филологических наук, университетскому преподавателю с 30-летним стажем Георгию Хазагерову. В настоящее время Г. Хазагеров работает в Институте национальной модели экономики, представляющем собой, по словам газеты, «собрание ярких интеллектуалов». Что ж, послушаем «яркого интеллектуала»! Отвечая на первый вопрос обозревателя «Известий» Е.

Яковлевой: «Почему это филологи предлагают реформировать русский язык?» (с. 7), Г. Хазагеров, к сожалению, не обращает внимания читателей на неправомерность его постановки. Ведь никто из филологов никогда и не ставил перед собой такие задачи. Речь идет не о рефоргие русского языка, а о некоторых иаиеиенаях русской орфографии, точнее — лишь о некотором разумном ее улучшен«и. А письмо (правописание), как удивительно точно и справедливо сказал более ста лет назад известный филолог-славянофил К. С.

Аксаков, — «вещь условная» («Несколько слов о нашем правописании»). Условимся мы писать так, а не иначе, сообразуясь при этом с собственно языковыми критериями (фонетическими, грамматическими и семантическими), — вот и хорошо! Но условиться обшеству не дают многочисленные публикации в прессе и выступления специалистов широкого профиля на радио и телевидении. Вспомним хотя бы передачи «Свобода слова» на РТР, которую ведет Л. Б.

Нарусова, и «Культурная революция» на канале «Культура», которую ведет сам министр культуры. Но вернемся к интервью Г. Хазагерова, броско озаглавленному «Реформа лирики сильно взволновала физиков». Здесь доктор филологических наук, приводя цитату из выступления академика Велихова, солидаризируется с журналистом и сам уже пишет о «реформе языка»: «Одним из первых на готовяшуюся реформу языка (здесь и далее в цитатах курсив мой. — Т. И.) отреагировал академик Велихов.

Его позиция проста и ясна: "Ядро красивого литературного языка должно оставаться неизменным" (с. 7). Согласимся с академиком. Но неуже- 308 ли написание пресловутых слов брошюра и жюри затрагивает это ядро? Почему в данном случае пишущий должен следовать французский орфографии (Ьгосйцге,)огу, но)оцгпа! — журнал), а не русскому правописанию, основанному на фонетической системе русского языка и известному уже школьнику младших классов: после шипящих не пишется ю, а пишется у? А обосновано это незыблемое школьное правило тем, что звуки (ш) и (ж) в русском языке твердые, не имеющие мягкой пары.

И разве написания брои<ура, жури что-нибудь изменят в русском языке, в его морфологии или семантике? Ничего! Оба эти слова, конечно, не превратятся в глаголы, а останутся существительными: одно (брошура), изменяемым по законам русской грамматики, а второе (жури), неизменяемым, как и некоторые другие заимствования (кофе, метро, пальто и пр.). А возможные семантические изменения этих слов в русском языке, конечно, не будут зависеть от написания их с буквой у. Привыкнем к такому написанию, отвечающему фонетической норме русского языка, а не французской орфографии, и «проблема» сама собою отпадает. И если журналисту Е.

Яковлевой и многим другим ее коллегам, пишущим о «реформе языка», непростительно смешивать язык с его орфографией, то ученому-филологу делать это, с моей точки зрения, не только непростительно, но уже и предосудительно. Вместе с тем Г. Хазагеров приходит к выводу, что уже давно назрела реформа самой филологической науки, о чем «как раз и говорит подготовленная тихой сапой реформа русской орфографии, реформа, рожденная филологией» (с.

Характеристики

Список файлов книги