torgovec-pushkami (522879), страница 57
Текст из файла (страница 57)
Они расторгли все его действующие контракты и аннулировали те, что планировались на перспективу. Они разорили его поставщиков, раскололи его рабочую силу и начали против него следствие по подозрению в уклонении от уплаты налогов. В течение нескольких месяцев они ~купили акции его компании и распродали их за несколько часов. Когда же и это не решило вопрос, они обвинили его в наркоторговле, Они даже устроили так, чтобы сто исключили из «Сент-Реджис» за то, что он якобы расковырял дерн на лужайке между меткой и лункой, Но ничто не могло смутить Александра Вульфа, потому что он видел свет, и свет этот бьш зеленым.
Хью Лори 434 Зато очень многое смущало его дочь, и рассерженный зверь знал об этом Зверь знал, что Александр Вульф начал свой жизненный путь с немецким языком в качестве родного и Америкой в качестве первой религии, что в семнадцать он торговал из задней двери автофургона плечиками для одежды, что жил в одиночку в подвальной каморке в заштатном городишке под названием Лоуз, штат Нью-Гемпшир, так как родители его умерли, нс оставив ему в наследство даже десятки Вот откуда пришел Александр Вульф, и вот куда он был готов вернуться, если понадобится Для Александра Вульфа бедность не была чем-то мрачным, чем-то неведомым, чем-то устрашающим Но его дочь была совсем иной Вся ее жизнь состояла из болыпих особняков, болыпих бассейнов, больших машин и болыпих курсов ортодонтальной терапии Бедность и нищета пугали ее до смерти Страх перед неведомым делал ее уязвимой — и об этом зверь тоже знал И тогда кое-кто сделал ей предложение — Вот, — сказала она — Именно, — сказал я У Сары дробно стучали зубы, и я вдруг осознал, как же долго мы просидели здесь И как много еще нужно сделать — Пожалуй, я лучше отвезу тебя домой, — сказал я, вставая Однако, вместо того чтобы подняться следом, она лишь крепче вжалась в скамейку и вся согнулась, обхватив руками живот, словно от боли По- Тор~ овец пушками 435 тому что ей и вправду бьшо больно Когда она снова заговорила, голос ее звучал едва слышно, и мне пришлось присесть на корточки у ее ног, чтобы расслышать, что она говорит И чем ближе я склонялся, тем ниже опускалась ее голова, избегая моего взгляда — Не наказывай меня, Томас, — прошептала она — Не казни меня за смерть отца — я могу и сама это сделать, без твоей помощи — Я не казню тебя, Сара Я просто хочу отвезти тебя домой — вот и все Она подняла голову и посмотрела на меня Ее снова захлестывал страх — Но почему' Мы же вот они — здесь, сейчас Вместе Мы можем делать все что хотим Уехать куда угодно Я смотрел себе под ноги Она все еще ничего не поняла — И куда же зы хочешь уехатьа — Ну это ведь совсем неважно, така — Вместе с отчаянием креп и ее голос — Главное — мы можем Господи, Томас, зы ведь знаешь они мо~ли манипулировать тобой, потому что угрожали мне, и манипулировали мной, потому что угрожали тебе Вот как они это делали Но теперь — все Теперь мы можем уехать Убежать Я покачал головой — Боюсь, сейчас это уже не так просто Да в общем-то, никогда и не было просто На мгновение я задумался, прикидывая, сколько я могу ей рассказать Ничего — вот сколько мне следовало ей рассказать Но пошло оно все~ об Хью Лори — Пойми, Сара, речь идет не только о нас.
Исчезни мы сейчас — и погибнут другие люди. Погибнут из-за нас. — Другие люди? О чем ты? Какие другие люди? Я улыбнулся ей, надеясь хоть чуточку успокоить. — Сара... Ты и я... Я поежился. — Что? Я глубоко вздохнул. Иных слов у меня не было: — Мы должны поступить правильно. Но мет Вестона, и Замада меме нто илеиародима род, Если силь нь д с сил»неги лицам я лицу у ьсрал земли истает Редьярд Киияинг Не стоит ехать в Касабланку, ожидая, что все будет как в известном фильме. На самом деле, если вы не шибко заняты и ваш рабочий график вам позволяет, не стоит ехать в Касабланку вообще. Нигерию и соседние с ней прибрежные страны часто называют «подмышкой Африки .
По мне, так это несправедливо. Могу сказать по опыту, что народ, культура, природа и пиво в этой части света — просто высший класс! Однако если посмотреть на карту — прищурившись, да в затемненной комнате, да в самый разгар какой-нибудь игры вроде На что похож этот кусочек побережья?»,— то, возможно, вы и в самом деле скажете: мол, да, согласен, Нигерия действительно имеет какую-то отдаленно-подмышечную форму Не повезло Нигерии.
Но если Нигерия — подмышка, тогда Марокко— плечо. И если Марокко — плечо, тогда Касабланка— болыпой, багровый, уродливый прьпц на этом плече — вроде тех, что как назло вскакивают именно в то угро, когда вы с вашей суженой (либо суженым) 458 Хью Лори собираетесь на пляж Прыщ, который больно трется о бретельку лифчика или подтяжку (в зависимости от того, какого вы рода), и вы клятвенно обещаете себе держаться отныне подальше от свежей зелени Касабланка — жирная, беспорядочная и индусгриалъная, город бетонной пыли и дизельных выхлопов, город, где солнце словно выбеливает цвета вместо того, чтобы делать их ярче Город, где не на что смотреть, — если только вид полумиллиона бедняков, цешиющихся за жизнь в лачужном муравейнике из картона и рифленого железа — это не то, что заставляет вас паковать сумки и прыгать в самолет Насколько мне извесгно, там даже нет ни одного музея Я понимаю, у вас может сложиться впечатление, будто мне не нравится Касабланка Вам может показаться, будто я пытаюсь отговорить вас или принять за вас решение Но, поверьте, мне нет дела до ваших планов Просто если у нас с вами есть хоть что-то общее, если вся ваша жизнь прошла в наблюдении за дверью какого-нибудь бара, кафе, пивной, отеля или приемной в сгоматологической клинике в надежде, что вот сейчас она распахнется и дуновением ветерка впорхнет Ингрид Бергман в кремовом платьице, и посмотрит прямо на вас, и зальется краской, словно хочет сказать «Ну слава богу, теперь в моей жизни есть хоть какой-то смысл' — если хоть что-то из этого вызывает отклик в вашей душе, то Касабланка сганет для вас одним большим, гребаным разочарованием Мы разделились на две команды Светлокожих и темнокожих Торговец пушками Франциско, Латифа, Беиджамин и Хьюго были темными, а Бернард, Сайрус и я оказались в составе светлых .
Возможно, кому-то это покажется старомодным. Даже отвратительным. Возможно, вы все это время считали, что террористические организации — это предприятия, принимающие работников независимо от расы, пола и т. д,, и что разделению по цвету кожи в нашей работе просто нет места. Что ж„не исключено, что в каком-нибудь идеальном мире террористы и будут такими. Но в Касабланке все обстоит иначе. По Касабланке нельзя гулять, если у вас светлая кожа.
Точнее, гулять можно, но только если вы готовы возглавлять гурьбу из полусотни топочущих следом детишек — зовущих, орущих, смеющихся и постоянно норовящих сбыть вам американские доллары «практически даром плюс гашиш за амбаром . Если вы турист со светлой кожей, то вы принимаетс все это как должное, Безусловно. Вы улыбаетесь в ответ, киваете, говорите «ля, шукран» вЂ” что вызывает еще больше смеха, криков, тыканья пальцами, а это, в свою очередь, провоцирует появление еще полсотни детишек; и все они следуют за вашей волшебной дудочкой и размахивают американскими долларами, тоже предлагая их почти даром. А вам не остается ничего иного, как наслаждаться этим приключением и от души веселиться.
В конце концов, вы приезжий, вы выглядите необычно, вы — экзотика, причем, вероятнее всего, в шортах и нелепой гавайской рубашке,— 440 Хью Лори так отчего бы им, черт возьми, и не тыкать в вас пальцем? Отчего бы прогулке в пятьдесят ярдов до табачной лавки не занять три четверти часа, не остановить поток городского движения во всех возможных направлениях и едва не гюпасть в последние выпуски марокканских вечерних газет? Разве не за этим вы приехали за границу, коли уж начистоту? Но это если вы турист. А если вы приехали за границу, чзобы устроить вооруженный захват американского консульства, взять в заложники консула и его персонал, потребовать выкупа в десять миллионов долларов и немедленного освобождения двухсот тридцати узников совести, а затем скрыться на частном реактивном самолете, предварительно напичкав здание пластидом, — если именно эту цель вы едва не вписали в иммиграционную карточку в графе «Цель визита», но вовремя спохватились, поскольку вы профессионал высочайшей выучки, который не может так глупо проколоться, — если все именно так, то тогда, откровенно говоря, вам лучше обойтись без назойливой свиты из уличной депюры.
Так что заняться наблюдением предстояло темнымь. ~Светлые» же занялись подготовкой к штурму. Мы заняли заброшенную школу в районе под названием Мохаммедня. Наверное, когда-то здесь и располагался шикарный зеленый пригород, но только не теперь. Зеленую травку давно вытоптали строители хибар из рифленого железа, у дорожных обочин прорыли дренажные канавы, ну а са- Торговец пушками 441 ми дороп~, может, когда-нибудь все же проложат. Иншалла. Зто было бедное место, кишащее бедными людьми, где пища была скверной и скудной, а о свежей воде старики наверняка рассказывали внучатам долгими зимними вечерами. И не то чтобы в Мохаммедии так уж много стариков.
Роль старика здесь обычно исполняют сорокапятилетние беззубцы — спасибо приторно-сладкому мятному чаю, местному показателю уровня жизни. Здание школы было довольно большим — три блока в два этажа, расставленные в виде буквы «П» вокруг цементного дворика, где когда-то дети гоняли мяч, или молились, или жадно усваивали урок, как досадить европейцу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
